Способ сплава оказался очень удачным. Шагая по берегу, Пенкроф сдерживал канатом тяжело нагруженный плот, и он спокойно плыл по течению. Берег тянулся обрывистой кручей, и нечего было опасаться, что плот застрянет где-нибудь на отмели. Часа через два он благополучно достиг устья реки, находившегося близ Трущоб.

Лишь только плот разгрузили, первой заботой Пенкрофа было сделать Трущобы пригодными для жилья, заложив коридоры, чтобы по ним не разгуливали сквозняки. Пустив в ход песок, камни, щиты, сплетенные из веток, и мокрую глину, Пенкроф и Герберт плотно закупорили галереи, открытые холодным ветрам, и отделили верхнюю петлю типографского знака amp;. Оставили только один узкий, соединявшийся с боковой галереей извилистый коридор, который должен был служить дымоходом и давать тягу для очага. Теперь Трущобы состояли из трех-четырех «комнат», если можно так назвать темные берлоги, которыми вряд ли удовольствовались бы даже дикие звери. Но здесь было сухо, и здесь можно было стоять, выпрямившись во весь рост, по крайней мере в самой большой из этих «зал», находившейся в середине. Землю везде устилал слой мелкого песка. Словом, оказалось возможным в ожидании лучшего как-нибудь приютиться в этом убежище. Работая над его благоустройством, Герберт и Пенкроф оживленно разговаривали.

- Может быть, наши товарищи отыскали что-нибудь получше этих нор, - говорил Герберт.

- Может, и отыскали, - отвечал Пенкроф, - но если не уверен, не сиди сложа руки! Лучше иметь запасное жилье, чем совсем остаться без крова.

- Ах, только бы они нашли мистера Смита! - повторял Герберт. -Тогда все будет хорошо. Больше ничего я у неба не прошу!

- Да, - отозвался Пенкроф. - Вот был человек! Настоящий человек.

- Был? Почему ты говоришь «был»? Ты, значит, больше уж не надеешься увидеть его?

- Что ты, что ты! Боже упаси! - возразил моряк.

Работа по благоустройству Трущоб закончилась быстро, и Пенкроф заявил, что он вполне доволен.

- Ну, теперь наши друзья могут возвращаться, - сказал он. - Пристанище у нас неплохое.

Оставалось только соорудить очаг и приготовить обед, - дело в сущности простое и нетрудное. В глубине первого коридора слева сложили из плоских камней очаг возле отверстия «дымохода». Конечно, не все тепло выносило бы наружу вместе с дымом, и «комнаты» должны были нагреваться. Один из коридоров обратили в дровяник. Моряк стал укладывать в очаге дрова и мелкие сухие ветки. Он еще не закончил работу, как вдруг Герберт спросил, есть ли у них спички.

- Ну, разумеется, - ответил Пенкроф и добавил: - К счастью, есть. А то без спичек и без огнива пропадешь.

- Вовсе нет. Мы бы могли добыть огонь трением, как это делают дикари, - возразил Герберт. - Терли бы друг о друга две сухие чурки.

- Что ж, попробуй, дружок, попробуй. Увидишь, что ничего у тебя не выйдет, только руки себе натрудишь.

- Но ведь это способ очень простой, и его до сих пор применяют на многих островах Тихого океана.

- Я не говорю, что так нельзя добыть огня, - ответил Пенкроф, - но, надо полагать, дикари лучше нас за это дело умеют взяться, а может, знают, какое надо выбрать дерево. Я вот, например, не раз пытался добыть огонь таким способом, и ничего у меня не получалось. Нет, я уж лучше спичками разожгу. Куда я их подевал?

Пенкроф поискал в карманах куртки коробку со спичками, с которыми никогда не расставался, как и полагается заядлому курильщику. Коробки там не оказалось. Он пошарил в карманах брюк, но и там не нашел драгоценной коробки.

- Вот глупость какая!… Прямо беда! - сказал Пенкроф, растерянно глядя на Герберта. - Должно быть, из кармана выпала. Потерял я коробку. А у тебя, Герберт, ничего нет? Хоть зажигалки какой-нибудь, чтобы нашу печку растопить?

- Нет, Пенкроф, ничего нет.

Моряк, а вслед за ним и Герберт вышли из Трущоб. Пенкроф досадливо тер себе лоб.

Оба принялись усердно искать на песке и между скалами у берега реки, но поиски их оказались напрасными. А между тем медная коробочка, в которой Пенкроф держал спички, наверно, бросилась бы им в глаза.

- Слушай, Пенкроф, - спросил Герберт, - а когда мы были в гондоле, ты ее не выбросил за борт?

- Да разве бы я ее бросил! - возмутился моряк. - Только вот, может, сама выпала. Ведь нас крепко тряхнуло, а долго ли выпасть такому малому предмету? Трубки и то я лишился. Проклятая коробка! Где же она может быть?

- Тогда вот что, - сказал Герберт, - как раз сейчас отлив, пойдем на берег, к тому месту, куда нас выкинуло. Может быть, найдем ее.

Мало было надежды разыскать коробку, - если даже море и выбросило ее, то, при большой воде, волны, вероятно, зарыли ее среди гальки. Однако не мешало попытать счастья, и Герберт с Пенкрофом поспешно направились на конец той самой косы, у которой их выбросило накануне на сушу. Это место было шагах в двухстах от Трущоб. Там они тщательно осмотрели весь берег, усыпанный галькой, каждую впадину между камнями. Бесплодные старания! Если коробка и выпала тут, - должно быть, волны унесли ее в море. По мере того как отлив обнажал дно, моряк обшаривал каждую щель между рифами, но ничего не нашел. Потеря была очень тяжелая и пока что непоправимая.

Пенкроф не мог скрыть своего огорчения. На лбу у него залегли складки, он замкнулся в угрюмом молчании. Герберту очень хотелось его утешить, и он сказал, что, вероятно, спички подмокли и все равно от них не было бы никакой пользы.

- Да нет, голубчик, - ответил моряк. - Я их держал в медной коробке, и крышка прекрасно закрывалась! Как же нам теперь быть?

- Как-нибудь ухитримся добыть огонь, - сказал Герберт. -Мистер Смит и мистер Спилет не встанут в тупик, как мы с тобой!

- Может, и так, - уныло произнес Пенкроф. - Но сейчас-то мы не можем разжечь костер и, стало быть, плохо накормим друзей, когда они вернутся.

- Не горюй, - с живостью ответил Герберт. - Не может быть, чтоб у них не было спичек или хотя бы огнива.

- Сомневаюсь! - возразил моряк, качая головой. - Во-первых, Наб и мистер Смит не курят, а мистер Спилет, думается мне, скорее уж постарается спасти свою записную книжку, чем коробку спичек!

Герберт промолчал. Потеря коробки спичек была, разумеется, прискорбным событием, но юноша рассчитывал, что тем или другим способом огонь удастся добыть. Несмотря на свой решительный нрав, Пенкроф, как человек более опытный, не разделял уверенности своего воспитанника. Но как бы то ни было, оставалось только одно: ждать возвращения Наба и журналиста. Приходилось, однако, отказаться от намерения угостить их крутыми яйцами, а перспектива питаться сырыми ракушками вряд ли могла быть им приятной, так же, как не улыбалась она и Пенкрофу.

На тот случай, если невозможно будет разжечь огонь, моряк и Герберт пополнили запас литодомов, а затем молча направились к своему жилищу.

Пенкроф шагал, устремив взгляд в землю, так как всё надеялся найти исчезнувшую коробку. Он даже прошел по левому берегу речки от устья до той заводи, где они спустили на воду плот. Потом он взобрался на верхнее плато, исходил его во всех направлениях, поискал и в высокой траве, зеленевшей на опушке леса, - все было напрасно!

Было пять часов вечера, когда Пенкроф с Гербертом вернулись в Трущобы. Разумеется, они и там все обшарили, вплоть до самых темных закоулков. Увы, от поисков спичечной коробки пришлось отказаться.

Около шести часов, когда солнце уже закатывалось за возвышенность, поднимавшуюся на западе, Герберт, который бродил у берега моря, крикнул, что идут Наб и Гедеон Спилет. Но они возвращались одни!… У юноши сжалось сердце от невыразимой тоски. Значит, предчувствия Пенкрофа оправдались! Сайреса Смита уже не найти!