— Олег терпеть не может рыбалку, - спокойно давит она, обходя меня и на этом вираже.

— Говорят, - я подаюсь еще ближе - и на этот раз расстояние между нашими носами из «вежливо близкого» превращается в «на грани фола», - любовь к рыбалке появляется в первый год супружеской жизни.

Мужики ржут над моей шуткой - им она кажется пиздец, какой удачной, а меня подташнивает от желчи, которая пропитала меня насквозь.

— Эй, - Наташа, о которой я совсем забыл, снова накручивается на мой локоть, - а когда мы поженимся, ты тоже полюбишь рыбалку?!

Мы?! Мы, сука?! Да я тебя в рот толком не ебал, а ты уже заявляешь про какое-то «мы»?

— Я замерзла, - Вера зябко ведет плечами и отворачивается, когда Олег, как настоящий белый рыцарь, накидывает ей на плечи свой пиджак. Она настолько маленькая, что смотрится в нем до смешного нелепо.

Нелепо и…

Я сжимаю кулаки от желания взять ее за плечи и что есть силы встряхнуть. И трясти до тех пор, пока в ее глазах не появится хотя бы тень той девчонки, которая приперлась ко мне ночью с апельсинами и минералкой, потому что… я оказался редким мудаком и тупо на нее забил.

Злость сразу как рукой снимает.

И на нее, и на Наташу, которая продолжает ждать моей реакции на свою, как ей кажется, уместную реплику. А я просто делаю вид, что не услышал.

В конце концов, во всем этом виноват я сам. Если бы меня так не штормило, если бы не болтало как дерьмо в проруби, может быть, сейчас все было бы иначе. Даже если я и близко не представляю, как именно должно выглядеть это «иначе», потому что до сегодняшнего вечера в моей голове не было никаких мыслей о нашем с верой совместном будущем. Да и какие мысли, бля? Мы виделись-то всего пару раз. То, что она потом как-то странно всплыла на горизонте моих мыслей, можно списать на стресс - не каждый день видишь под ногами собственную смерть. Ну и, чего греха таить, меня зацепил ее игнор. Как там это правильно называется? Незакрытый гештальт? Больнее всего вспоминается то прошлое, дверь за которым не была окончательно закрыта, и люди, которые ушли, не поставив точку. А потом еще и Наташа откуда-то на голову свалилась, и меня понесло.

— Значит, решено. - Олег тянется и по-дружески хлопает меня по плечу. Веру за его широкой спиной даже не видно - такая она маленькая. - Учти, тебе придется пройти через все это вместе со мной.

— А может я лучше откуплюсь ящиком какой-то алкогольной дряни? - говорю просто чтобы поддержать разговор, потому что с этой кабалы мне уже точно не соскочить.

Олег корчит такую рожу, что мне остается только еще раз изобразить пассивного участника на чужом празднике жизни.

Ладно, хули там.

Это просто свадьба, мало-ли я их видел на своем веку?

А Вера… Будет женой моего лучшего друга - и мне придется научиться видеть ее в этом статусе. Даже если в моей жизни были моменты слабости, когда я, возможно, был готов видеть ее в статусе своей женщины. Спишу их на то, что даже у киборгов вроде меня бывают сбои.

«Нас» никогда не было - ни на одну долбаную секунду.

И у меня к ней нет и не может быть никаких «особенных чувств».

— Ну так что? - Наташа снова жмется ко мне и тянется целоваться. От нее пахнет шампанским и сливочной сладостью мороженого.

Олег поворачивается к Серёге, чтобы отреагировать на какую-то его очередную бредовую шутку, и Вера снова передо мной - маленькая, тонкая, похожая на статуэтку балерины с иллюстрации «Стойкого оловянного солдатика». Все портит только громоздкий пиджак Олега на ее узких плечах. И еще - взгляд, за которым как будто уже давным-давно нет ни единой мысли обо мне.

«Ну и как тебе это? - мысленно скриплю зубами, позволяя Наташе меня поцеловать. - Ты же орала, что любишь?»

Хочу выдрать из нее хоть проблеск эмоций. Пусть не ревность, но хотя бы злость - ту же, которую минуту назад чувствовал я сам, когда рука Олега по-хозяйски теребила ее волосы.

Но Вера только моргает… и отворачивается, чтобы снова вернуться под подмышку к Олегу. Только теперь - уже сама, как будто именно там - самое надежное и безопасное место на свете.

— К тебе? - настаивает Наташа, вместе с поцелуем оставляя у меня во рту приторную сладость.

— Угу, - бросаю под нос и опускаю ладонь ей на задницу.

Нужно быть просто самим собой и делать то, что я делал всегда и со всеми бабами (кроме той одной, которую не вспоминаю, чтобы не тревожить ее светлую память) - брать то, что мне предлагают, использовать, пока мне это интересно, а потом без сожаления избавляться.

И ну его на хуй все эти сантименты.

Не такая уж ты и особенная, Венера.

Глава тридцать девятая: Венера

Только когда Олег помогает мне сесть в машину и мы, наконец, прощаемся с его друзьями, я начинаю понимать, каким на самом деле длинным был этот вечер. Буквально, бесконечным. Как будто с момента, как моя нога переступила порог ресторана, и я увидела за столом Меркурия до сейчас, пока Олег выруливает на дорогу, прошла целая маленькая жизнь.

Поверить не могу, что это мои рот и язык сказали Максу о том, что мы с Олегом будем рады видеть его шафером. Господи, это точно говорила не я, а какая-то тайная стервозная сущность внутри меня, которой показалось, что Меркурию тоже было не по себе от такого странного стечения обстоятельств. Хотя, если быть объективной, ни один мускул на его лице, ни один взгляд и жест не дали повод думать, что Его Величеству Великому Засранцу есть дело до того, что я неожиданно оказалась будущей женой его друга. Лучшего друга.

— Устала? - спрашивает Олег, краем лаза наблюдая за тем, как я снимаю туфли на каблуках, которые смело можно окрестить орудием пытки.

Только избавившись от них и по привычке поджав под себя ноги, чувствую себя немного лучше. Жаль, что точно так же легко нельзя снять с себя весь груз прошедшего вечера и неподъемную плиту воспоминаний. А они, как назло, нападают меня буквально из-за каждого закоулка памяти. Куда не ткнись - везде Меркурий. Даже когда думаю о балете и о трех новых постановках, он все равно бродит поблизости и стреляет в меня своими непроницаемыми черными глазами.

«Не пошел бы ты…!» - мысленно показываю ему средний палец и захлопываю перед любопытным носом виртуальную дверь.

— Просто немного отвыкла от людей, - улыбаюсь Олегу, стараясь выглядеть максимально благодарной.

Он очень постарался, чтобы вечер удался и даже оберегал меня от далеко не всегда уместных шуточек его друзей и их… гммм… неприятных жен. Надеюсь, в будущем все наши посиделки с его друзьями будут проходить исключительно в ресторанах и только по редким поводам. Если бы Юпитер сейчас просил меня, какой свадебный подарок я хочу, не задумываясь попросила бы пожизненное разрешение больше никогда не видеться с его друзьями.

— Я подумал, что ты должна с ними познакомиться, - продолжает Олег. - Они точно не были грубыми намеренно.

«Очень сомневаюсь», - говорю про себя, вспоминая кислые рожи женщин, в особенности той, которая прижималась к Меркурию, как будто если бы отодвинулась от него хоть на миллиметр - ее унесло бы в открытый космос.

— Все хорошо, - вместо этого говорю вслух. - Прости за устрицы. Я правда даже не представляю, как… Ну, в общем, ты понял.

— Со временем ты их полюбишь. Как и все остальное, к чему сейчас слишком предвзято относишься.

Я натянуто улыбаюсь и отворачиваюсь к окну.

Не то, чтобы я искала к чему придраться, но мне было бы спокойнее, если бы сейчас он сказал, что любить или не любить устрицы - это мое исключительное право, и если через год мои вкусовые пристрастия никак не изменяться - это не станет непреодолимым препятствием на пути нашего счастливого брака.

Господи, брака.

Я достаю телефон, открываю календарь и в который раз не могу поверить, что через десять дней стану Вероникой Корецкой. Почему вместо того, чтобы обсуждать его скоропалительное, единолично принятое решение, мы говорим об устрицах?