Лиана закричала от наслаждения, руками и ногами обхватив нависающего над ней мужчину. Она вцепилась в его волосы и не отпускала, пока волна за волной на нее накатывало облегчение. Ее тело взбрыкивало под Себастьеном. Дрожало и сжималось. Она трепетала и задыхалась, отчаянно стискивая любовника в своих объятиях. А вернувшись к реальности, встретила устремленный на нее холодный взгляд Себастьена.

– Теперь ты меня любишь? – хрипло прошептал он.

– Нет, – запыхавшись ответила Лиана, пока он продолжал толкаться в нее.

Себастьен закрыл глаза и задрожал над ней. Она почувствовала, как в нее изливается его семя. Заражая ее. Отравляя.

Закончив, он отстранился и скатился с нее. Вымыть и одеть императора было работой Лианы, и она выполнила ее безмолвно. Взяла кувшин с водой и прекрасные льняные полотенца, приготовленные для использования и сложенные на ближайшем от кровати столе. Искупала его, действуя как можно нежнее. Пока она омывала все его тело, он лежал на кровати, пресыщенный и расслабленный. Лиана не знала о чем он думает, но Себастьен ничего не говорил и не смотрел на нее. Наконец она подняла с пола его одежду и помогла ему одеться. Она даже встала перед ним на колени на матраце и застегнула за него украшенные плетением пуговицы.

Она тоже собиралась вымыться и одеться, а затем вернуться в свои покои для долгого ночного сна – в конце концов, прошлой ночью ей не удалось как следует выспаться – но Себастьен сел и удержал ее.

– Мне жаль, что ты не можешь быть моей императрицей, – сказал он, схватив ее за волосы и притягивая к себе. Он никогда не говорил ей ничего подобного, и Лиана не знала, что ответить. – Рикка – угрюмая девчонка, которая считает секс неприятной обязанностью, а не удовольствием. Она лежит подо мной вялая и страстная, как груда тряпок, и твердит: «Я люблю тебя, мой великий император. Я так сильно люблю тебя, мой лорд и господин. Ох, ах, я люблю тебя», – он сымитировал писклявый голос бедной девочки.

– Она юная и глупая.

– Если в ближайшее время она не даст мне наследника, то у нее не появится шанса стать старой и глупой.

Лиана прильнула к Себастьену. Руки закинула на его шею, ногами обхватила талию. Схватила его за волосы и удерживала на месте, вглядываясь в холодные глаза.

– Мы оба знаем, что любовница не может стать императрицей.

– Это мои законы, – заявил он. – Если я захочу, то изменю их.

– Если я застряну на пятом уровне, нянча младенцев, кто же поможет тебе избавляться от врагов?

Поскольку трех отвергнутых императриц уже скинули в тринадцатый уровень, Лиана подозревала, что это сам Себастьен не мог зачать ребенка. Его вторая жена забеременела вскоре после замужества, положив конец сплетням о бездетности Себастьена. Но у императрицы случился выкидыш, а другого ребенка так и не появилось. Лиана часто задумывалась, не была ли девочка уже беременна, когда выходила за императора.

– В моем нынешнем положении, я могу служить тебе лучше, – добавила она.

– Полагаю, ты права, – уступил он.

Она почти добилась своего. Приблизилась к цели как никогда. Однажды она сможет ходить где захочет. Получит первый уровень в свое распоряжение. Эту спальню, кабинеты императора, бальный зал, где он давал аудиенции своим подданным и слугам. Никакая охрана не посмеет ее останавливать или обыскивать. Она добьется полного доверия императора.

– Я наслаждаюсь своим местом в этом дворце, Себастьен. Я твоя возлюбленная, рабыня и убийца. Я больше ничего не хочу.

Он широко усмехнулся, довольный ее ответом.

– Оставайся некоторое время тем, кто ты есть, мой прекрасный палач. Сегодня вечером Рикка должна ко мне присоединиться, но я не в настроении для ее сопливых объяснений в любви и холодного покаяния.

Лиана облизнула губы и погладила его пенис через одежду. Он уже снова затвердел.

– Когда она придет, скажи ей, что неважно себя чувствуешь.

– Пусть лучше кто-нибудь сообщит ей это вместо меня, – предложил он. – Она страдает, видя тебя здесь, и хотя мне безразлично, страдает Рикка или нет, но ее нытье и стоны сильно раздражают.

Лиана хотела спать. Хотела сбежать от запаха этой комнаты и жестокой улыбки Себастьена. Но не могла упустить такую возможность. Все, что происходит и будет происходить до того момента, когда она убьет его, не имеет значения. Ее не интересовало ничто, кроме конца игры. Ни то, что она должна ради этого сделать, ни что может случиться с нею потом.

Если он когда-нибудь окажется настолько глупым и заснет в ее присутствии, то она ударит его по голове тем отвратительным бюстом Себастьена, который стоял в противоположной стороне комнаты. Потом затянет на его шее шнур, украшавший фальшивое окно, и станет сжимать, пока император не перестанет дышать. Ей не хватит сил проделать это, пока он бодрствует, но если удастся застать его спящим…

У нее был лишь один шанс, она знала это. В случае неудачи, второй возможности не представится. Он должен доверять ей. Должен считать ее своим единственным союзником во всем Каламбьяне.

Софи провела утро занимаясь готовкой, как часто делала будучи расстроенной. Обычно их обеды были простыми. Тушеное мясо или овощи из сада, либо сыр с хлебом, приготовленным по ее особому рецепту. Когда же Софи волновалась, еда почти наверняка состояла из искусно прожаренного мяса, трех или четырех гарниров, жареных, вареных или и тех и других одновременно, из особого хлеба и пары десертов. Готовя сегодня утром, она шмыгнула носом не больше пары раз и уронила всего две или три слезинки, позволив себе эту роскошь только потому, что находилась в доме одна. Ни Айседора, ни Жульетт не поймут ее грусти. Она не была уверена, что сама себя понимает.

Софи почти закончила готовить внушительный обед, когда раздался стук в парадную дверь. Она вытерла руки о передник, поспешив на сигнал. Наверное, кто-то приехал к Жульетт попросить зелье или медицинский совет, решила она, усиленно моргая, чтобы высушить слезы. Другие посетители никогда не приходили на гору Файн. Софи распахнула дверь и крайне удивилась, увидев стоящего на пороге Кейна.

Кейн Варден заполнил дверной проем, высокий, широкий и кипящий от гнева. Сегодня вместо прекрасного костюма он надел простую черную рубашку, брюки и те прекрасные кожаные ботинки. Его длинные волосы висели свободно, ничем не связанные.

Вчера он не был вооружен, а сегодня, конечно же, это исправил. На поясе в новых на вид кожаных ножнах висел кинжал с серебряной рукояткой, с другой стороны в таких же сияющих новизной ножнах красовалась короткая сабля с немного изогнутым лезвием.

– Чего ты хочешь? – резко спросила она. – Ты не должен приходить сюда. Ох, это ужасно! Если Айседора увидит тебя, она… она…

– Она что? – рявкнул он.

Софи вышла вперед и глянула за спину Кейна в сторону сарая, где работала Айседора.

– Я сказала, что сожалею. Что еще я могу сделать? – тут ей в голову пришла пугающая мысль. – Ты все еще хочешь?… – Она отступила.

– Жениться на тебе? – закончил он за нее и усмехнулся настолько не похоже на вчерашнюю улыбку, что Софи на мгновение испытала потрясение. В этом изгибе губ не было ни теплоты, ни доброго юмора. – Нет, Ангел, я здесь не для того, чтобы повидаться с тобой, и уж конечно не хочу жениться. Я пришел посмотреть на ребенка. В конце концов, Ариана моя дочь.

– Ты хочешь увидеть ребенка?

Кейн кивнул.

Во рту у нее пересохло. Что ж, такого она не ожидала.

– Ариана спит.

– Я подожду.

– Если Айседора увидит тебя здесь…

– Я могу справиться с твоей сестрой.

Софи облизнула сухие губы.

– Это плохая идея.

– Ты это уже говорила.

– Я могу сегодня принести Ариану в город, как только она проснется. – Это было совершенно логичное решение.

Хотя Кейн не жаловался, она знала, что его головные боли не прошли. Его лоб прорезала внушительная морщинка, и Софи видела боль в глазах. И как он сражается с этой болью.