Но сопротивление грозило смертью для него и Арианы. Как она могла бороться, если на карту поставлено так много? По сравнению с жизнями тех, кого она любила, ее собственные желания ничего не значили.

Руки Кэтаса оказались нежными, что странно контрастировало с его большим и чрезвычайно мужским телом. Он ласкал Софи, подводя ее к кровати. Поглаживал ей шею, спину, руки. Каждое прикосновение было нежным и, вопреки ее желаниям, возбуждающим.

– Самая чувствительная часть мужского члена – головка, – деловито произнесла Лиана. – Вито, покажи ей.

Возле кровати Вито взял руку Софи и провел кончиком ее пальца по головке своего возбужденного члена. Она едва касалась его, и все же было ясно, что мастер откликнулся на нежную ласку девичьих пальцев. Он был теплым, мягким и твердым. Ее рука дрожала, зато его оставалась спокойной, как скала, пока он водил ее пальцем вниз и вверх.

Уорин поднял Софи, нежно отвлекая ее внимание от Вито. Он развернул ее и уложил на кровать. К ней еще не успело вернуться дыхание, когда он склонился над ней, медленно пригнул голову, будто собирался поцеловать в рот, а затем изменил направление и сосредоточился на ее горле, ухе и чувствительном местечке под ним. Кончик его языка мимолетно касался ее кожи.

Она лежала голой на самом мягком и шелковистом белье из всех, на которых когда-либо спала, и трое отлично сложенных, красивых мужчин дарили ей свое полное внимание. Полное внимание. Ей следовало испытывать восторг, парить над кроватью от чистой радости. Какая женщина не мечтает о таком чувственном опыте?

И все же, тепло того зелья не коснулось ее сердца, только вероломного тела.

Софи закрыла глаза, чтобы не видеть того, что с ней происходит. Ее сердце колотилось как безумное, дыхание так и не восстановилось. Если она откажется участвовать в этом, то Кейна и Ариану заставят заплатить? Раз у нее нет иного выбора, то она может притвориться, будто это Кейн прикасается к ней. Притвориться, будто…

Слезы обожгли глаза, но она поборола их. Рин говорил, что со слезами Софи впустую растрачивает свою силу, а сейчас она нуждалась в каждой ее крупице.

Один мужчина устроился рядом с ней на большой кровати и прижался к Софи голым телом, очень нежно лаская руками ее груди и осыпая легкими поцелуями тут и там. Другой мастер запустил пальцы в ее волосы и приподнял их так, чтобы открыть себе доступ к ее шее. Третий тем временем осторожно раздвинул ей ноги.

Первая слеза выскользнула из ее глаз и скатилась на подушку.

– Не будь ребенком, – одернула Лиана. – Ты хоть представляешь, сколько женщины пошли бы на убийство, лишь бы заполучить безраздельное внимание этих трех мужчин? – мастера не останавливались. Они ласкали ее кожу. Целовали. Лизали, пощипывали и возбуждали.

– Секс – это совместный спорт, – проинструктировала Лиана. – Они касаются тебя. А ты касайся их.

Софи подняла дрожащую руку и нашла лицо. Жесткое, незнакомое лицо.

– Открой глаза, черт возьми! – приказала Лиана.

Она послушалась и увидела прямо перед собой пару темных, бездонных глаз. Теперь в кровати вместе с нею остались только два мастера. Вито отошел на другую сторону комнаты, и стоял перед столом с маслами, перьями и другим… вещами. Он вернулся к кровати с бутылочкой масла и одним длинным, синим пером.

Затем капнул масло на ее груди, и Кэтас нежным прикосновением руки остановил теплую дорожку. Он принялся натирать маслом ее груди, ложбинку между ними, потом перешел к животу. Его рука опустилась ниже пупка, но дальше не пошла.

Вито взял ее за запястье, приподнял руку и погладил пером кожу от ладони до плеча, а потом снова вниз. Это оказалось приятным, вызвало внутренний трепет и голод. Она едва не подпрыгнула, когда он схватил ее за лодыжку, приподнял ногу и провел пером по внутренней стороне бедра.

Эликсир, который ее заставила выпить Лиана, действовал не просто расслабляюще. Это оказался возбуждающий напиток или, возможно, любовное зелье. Но Софи была сильнее большинства женщин, и не намеревалась поддаваться воздействию чего-то столь тривиального, как любовное зелье! Нет, возбуждающего напитка, решила она, когда все внутри нее задрожало. Тут не было никакой любви. Совершенно никакой.

– Если ты перестанешь противиться, то получишь невероятное наслаждение, – сказала Лиана со своего поста у края кровати.

– Я не могу.

– Разумеется, можешь!

Вито опустил ногу Софи на кровать и вложил перо ей в руку. Сжал ее кулачок и начал водить тем пером по своему телу. Когда перо заскользило по его члену, он посмотрел ей в глаза и улыбнулся. Кэтас тем временем ласкал внутреннюю поверхность ее бедер. На его ладони все еще осталось немного масла, и ощущения оказались великолепными. Уорин лизнул один ее сосок, потом другой, и вопреки желанию Софи, ее тело ответило.

– Почему я чувствую это, хотя люблю другого?

– Реакция тела, если его должным образом стимулируют, не имеет к любви никакого отношения, – без капли сострадания ответила Лиана.

– Я всегда думала, что хочу именно этого, хотела верить в это, но… – к глазам подступили новые слезы, слезы, лишь раздражавшие Лиану. Иссушающие силу, в которой она так нуждалась. Но Софи не могла их остановить. Она хотела Кейна, и никого больше. Это была катастрофа небывалых размеров.

Кэтас помог ей сесть, затем устроился на кровати позади нее и, заключив в объятия, принялся целовать сзади ее шею и дразнить груди длинными пальцами. Уорин осторожно раздвинул ее бедра и погладил там нежную кожу. Вито взял руку Софи и направил к своему твердому телу.

Она не зарыдала, но несколько слезинок тихо скатились по лицу. Разве не этого она хотела? Удовольствия. Свободу любить, как продиктует тело. Здесь в этой комнате было все, чего, по ее мнению, она желала, но Софи не чувствовала себя свободной и раскрепощенной. Не чувствовала себя независимой и чуждой условностей.

Она была связана с Кейном Варденом и всегда будет. Проклятие убьет его, если они не сумеют с ним справиться, но у них есть время. Время жить, любить и попытаться найти способ.

Сопротивление могло стать причиной его смерти. Люди императора не причинят вреда ребенку, Софи не верила, что они окажутся настолько жестокими, но Кейн… его заставят заплатить.

Софи изо всех сил старалась расслабиться, но ее ноги дрожали.

– Прости, Кейн, – прошептала она, когда мужчина между ее ног прижался ртом к внутренней стороне ее бедра. – Мне так жаль.

Лиана приблизилась к кровати, где обучалась невеста Себастьена.

Зелье, которое она забрала этим у Джедры, не было необходимой частью сегодняшнего урока. Возможно, напоить им девушку оказалось не таким уж мудрым поступком. Но Лиана хотела увидеть ее скорчившейся. Хотела посмотреть, как Софи Файн теряет свой блеск. Никто не мог быть столь красивой, доброй, любящей и волнующе прекрасной, какой казалась эта женщина.

Ведь она хотела именно этого? Чтобы Софи пришла на брачное ложе не застенчивой невестой, а стала такой же образованной в искусстве секса, как любая куртизанка.

Тогда почему от одного слова кровь Лианы заледенела?

– Что ты сказала? – прошептала она.

– Прости, – повторила Софи.

Лиана схватила Вито за волосы и силой заставила отстраниться от девушки. Мужчина неловко качнулся назад.

– У кого ты просишь прощения?

– У Кейна, – шепнула Софи. – Я люблю его, и это ужасно. Я не хотела в него влюбляться, но так случилось. И будто одного этого не достаточно, посмотри на меня теперь…

Лиана отогнала мужчин, и те неохотно отступили.

– Пока достаточно, – сказала Лиана.

Мужчины не стали возражать, но Вито нахально приподнял бровь.

– Если ты понадобишься, я за тобой пошлю.

Они быстро оделись и ушли, закрыв за собой дверь. Лиана села на кровать рядом с Софи и прикрыла голую, дрожащую девочку розовой шелковой простыней.

– Этот Кейн, о котором ты говоришь, назови его полное имя.