К черту Сару.

– Вы не смеете в моем доме говорить о моем отце такие вещи, – решительно заявила она. – Извинитесь, или я вынуждена буду попросить вас удалиться.

Она слышала, как Рендалл получил от Мастерсона внушительный удар ногой в лодыжку.

– Приношу свои извинения, – произнес блондин ледяным тоном. – Я перешел дозволенные границы, учитывая, что никогда не встречался с вашим отцом.

– Я принимаю ваши извинения, – их пристальные взгляды скрестились. В ее глазах не было прощения, в его – извинения. Слава небесам за умение держать себя в руках в трудной ситуации.

Мастерсон попытался разрядить атмосферу:

– У вас превосходная кухарка, мисс Кларк. Как вы думаете, она могла бы поделиться своим рецептом грибного фрикасе[50]? Оно самое лучшее из тех, что я когда-либо пробовал.

– Я спрошу ее. Думаю, миссис Беккет удастся уговорить. Ей нравится, когда ее искусство оценивают по достоинству. – Если и остальные блюда заслужат столь же высокой оценки, то друзья Адама большие льстецы.

Обед близился к завершению, когда Киркленд произнес:

– Полагаю, тебе захочется вернуться в Лондон, Эш. Мы можем поехать вместе.

Адам напрягся.

– Я и не знал, что собирался в Лондон.

Похоже, его друзья несколько встревожились. Марию удивило, что ни один из них не может себе представить, как это трудно – даже страшно – для Адама вернуться в реальный мир, где его ждет множество проблем. Окружающие пожелают видеть Адама прежним. Он же не будет знать, кому верить. Те, кто оказывается в таком же положении, как и Адам, всегда притягивают всевозможных проходимцев.

– У тебя много обязанностей, – пояснил Киркленд. – Ты не можешь пренебрегать ими вечно. По крайней мере, тебе нужно разобраться с путаницей, вызванной известием о твоей смерти.

– Если я ничего не помню ни об одной из этих обязанностей, сомневаюсь, что смогу их выполнять, – сухо заметил Адам. – Наверняка, у меня служат компетентные люди, присматривающие за моими владениями в мое отсутствие. Несомненно, они и дальше могут этим заниматься.

– У тебя отличные служащие, – согласился Мастерсон, – но, даже если ты не можешь работать в своем обычном режиме, пребывание в знакомой обстановке может способствовать возвращению памяти.

Брови Адама сошлись на переносице.

– Возможно, ты и прав. Я рад, что ты нашел меня и рассказал, кто я такой. Мне очень хочется это вспомнить.

С упавшим сердцем Мария поняла, что теряет его. Как только он вернется к своей обычной жизни, она сразу же поблекнет в его непрочной памяти. Она сцепила под столом руки. Может, это и к лучшему, поскольку она сомневалась, что найдет свое место в его мире, даже если он этого захочет. Но она не ожидала, что потеряет его так скоро.

Он посмотрел на нее, его зеленые глаза были полны решимости.

– Если я поеду в Лондон, то только с Марией.

Его друзья тревожно зашевелились. Почувствовав облегчение от этих слов, но все еще полная сомнений, Мария сказала:

– Даже в качестве твоей fiancee, я не могу путешествовать с тобой и тремя другими мужчинами. В твоем положении нужно быть очень осторожным. Мое присутствие может быть расценено как скандальное.

– Тогда перед отъездом мы можем пожениться. Гретна-Грин недалеко.

Мария резко вздохнула, ее сердце сжалось.

– Я очень хочу выйти за тебя замуж, но не так поспешно. Тебе нужно время, чтобы заново освоиться со своим положением.

Возражения Марии были поддержаны. Мастерсон заметил:

– Брак, заключенный в Гретна-Грин, будет считаться скандальным и очень плохо отразится на мисс Кларк. Все будут полагать, что она тебя соблазнила, когда ты зависел от нее, и заставила дать обещание жениться на ней.

Иронично поднятые брови Рендалла говорили, что, по его мнению, именно так все и произошло, но он промолчал.

– Приличия будут соблюдены, если с мисс Кларк поедет компаньонка, – предложил Киркленд. – У вас есть подруга, которая могла бы к нам присоединиться, мисс Кларк? Если нет, то я могу съездить в Глазго за тетей или кузиной, однако не гарантирую, что найду подходящую компанию.

Адам задумчиво посмотрел на Марию:

– Как ты думаешь, миссис Бенкрофт сможет поехать? Она вдова, к тому же, очень здравомыслящая и твоя лучшая подруга.

Марии и самой пришла в голову эта мысль. Она безумно хотела быть с Адамом и почти так же стремилась попасть в Лондон, чтобы больше узнать о смерти отца.

– Не знаю, согласится ли Джулия, но могу спросить. Даже если она решится сопровождать меня, сомневаюсь, что ей захочется посещать лондонское общество. Она его ненавидит.

– В самом Лондоне будет нетрудно найти респектабельных сопровождающих. Начнем с тети Эша Джорджианы и его кузины Джейни, – заверил ее Мастерсон. – Компаньонка нужна, чтобы избежать скандала по поводу поездки.

– Ни у кого нет возражений? – спросил Адам. После согласных бормотаний он подвел итог: – Тогда едем в Лондон.

Энтузиазма в его голосе не чувствовалось, но с этим он ничего не мог поделать. Дальше избегать Лондона не удастся. И, разумеется, присутствие Марии было обязательным условием.

Вошли две служанки, чтобы убрать со стола. За ними по пятам бежала улизнувшая с кухни Бану. Адам щелкнул пальцами, и собака кинулась к нему, навострив уши. Рендалл заметил со скупой улыбкой:

– У тебя всегда был талант находить безобразных собак, Эштон.

Впервые за весь вечер Адам рассмеялся:

– Бану не безобразная. Она прекрасна, просто ты этого не видишь.

Мастерсон задохнулся:

– В школе у тебя была собака по имени Бану. Поразительно уродливая, но при этом всеобщая любимица. Она несет косвенную ответственность за твое пребывание в академии Уэстерфилд. Леди Агнес рассказала нам эту историю.

– В самом деле? – Адам почесывал собаку за ухом. – И что же означает "Бану"?

– Солнце, – сказал Мастерсон. – Это по-индийски.

Адам улыбнулся:

– Обе Бану прекрасны на индусский манер.

Все мужчины засмеялись, и в этот момент Мария поняла, что к Адаму непременно вернется память. Такие мелочи, как собачья кличка или сны Адама, доказывали, что прошлое близко, просто оно ожидает, чтобы однажды возникнуть в настоящем.

И тогда он больше не будет в ней нуждаться.

Служанка принесла графин с портвейном и четыре бокала. Адама совсем не удивило, что Мария тут же встала с неподобающей поспешностью.

– Я оставляю вас, джентльмены, наслаждаться портвейном, – весело произнесла она.

Когда Адам начал наполнять бокалы, Киркленд спросил ее:

– Это портвейн Белларда? Он наш старый школьный приятель, мы вам о нем рассказывали. У него замечательный портвейн.

– Я этого не знаю, – Мария медленно отступала к двери. – Не я наполняла графин.

– Уверен, все будет хорошо, – Адам передал графин Киркленду. – Надеемся увидеть тебя позже, в гостиной, – он взглянул на Марию, давая понять, что прекрасно понимает ее желание на некоторое время сбежать от гостей.

К несчастью, Мастерсон тоже поднялся.

– В северных краях день длится довольно долго. Я хотел бы осмотреть ваше поместье, мисс Кларк, если вы, конечно, захотите стать моим проводником.

Было бы преувеличением сказать, что она сгорала от желания выполнить его просьбу, но вежливость не позволила ей отказаться.

– Буду рада показать вам свои владения. Только позвольте мне взять шаль.

Она вернулась, набросив на плечи шаль своей бабушки. В ней она ощущала себя под защитой бабушки Роуз. Мастерсон открыл перед ней дверь, и они вышли из дома. За ними по пятам следовала Бану.

Адам надеялся, что Мастерсон и в самом деле так доброжелателен, каким кажется. Марии вовсе не нужны лишние переживания. Он не мог объяснить почему, но определенно чувствовал, этим мужчинам можно доверять. Все они были честными, благородными людьми, даже Рендалл, несмотря на его очевидное предубеждение против Марии. Хотя и по этому поводу Адам не испытывал беспокойства. Он потер ноющий висок, предполагая, что и в прежней жизни у него были причины для постоянной головной боли. После ухода Марии и Мастерсона он произнес: