– Хорошая мысль. Я проверю. – Он поколебался. – Вы не беспокойтесь насчет Уорфа и меня, мы не станем распускать языки, мисс. Мы никогда не причиним вреда ни вам, ни герцогу.

Она догадалась, что конюх большой специалист по части запретной любви.

– Благодарю, мистер Мёрфи. Чем меньше мы все станем болтать, тем лучше.

Она скользнула в свою комнату, где все еще горела лампа, и направилась прямо к платяному шкафу. Фланелевая ночная рубашка, самый теплый вязаный халат и тапочки живо заменили одеяло. Мария как раз заплетала волосы в косу, когда в комнату ворвалась Джулия.

– Мария, что случилось? Кто-то стрелял?

Только сейчас Мария поняла, что с момента покушения прошли считанные минуты. Она секунду подумала и решила рассказать правду.

– Я была с Адамом, когда в его спальню ворвался человек с ножом. Адам боролся с ним голыми руками, а мне удалось дотянуться до сонетки. Уорф с пистолетом ворвался в комнату и выстрелил в бандита, тот выпрыгнул из окна, как крыса, рванувшая вниз по водосточной трубе.

Не стоит упоминать Мёрфи.

– О Господи! – воскликнула Джулия. – Эштон не ранен?

Мария мотнула головой.

– Он вел себя... поразительно. – Не будь он быстр, как кошка, не умей он так изумительно драться, они оба были бы уже мертвы. Она завязала ленточку на кончике косы. – Я пойду в его комнаты, все удивятся, если я не появлюсь там после выстрела.

– Я пойду с тобой. Нам следует выглядеть как можно благопристойнее.

Мария очень на это надеялась. Поскольку видимость благопристойности – все, что у нее осталось.

Не удивительно, что в эту ночь Адам больше не ложился. К тому времени, когда он натянул баньян, казалось, половина всех домашних собралась в его комнатах, привлеченная выстрелами. Настроение Рендалла было мрачнее туч за окном. Выяснив, что случилось, он быстро вышел на улицу, желая понять, оставил ли злоумышленник какие-либо следы.

Мария и Джулия появились несколько минут спустя, одетые в халаты и выглядящие несколько недовольными, чего и следовало бы ожидать от женщин, разбуженных посреди глубокого сна. Пристальный взгляд Марии устремился на Адама и задержался на нем в течение пары напряженных секунд, прежде чем она специально осмотрела комнату и спросила:

– Что случилось?

– Какой-то мужчина ворвался в спальню, но был ранен, не успев причинить никакого вреда, – он успокаивал женщин, одновременно пытаясь отогнать воспоминания о Марии, лежащей в его объятиях.

– Слава Богу, вы в порядке. – Мария вздрогнула. – Если таков Лондон, то я с нетерпением жду мирной жизни в Хартли. – Она взяла Джулию за руку, и они ушли.

Глядя им вслед, Адам спросил себя, а был бы он все еще жив, если бы Марии не оказалось рядом. Нападавший действовал очень тихо. Если бы Адам спал, то нож, возможно, вонзился бы прямо ему в сердце. Именно Мария обнаружила злоумышленника, и это ее пинок дал им время уклониться от удара убийцы. Перед взором Адама промелькнула жуткая картина: он лежит мертвый с ножом в сердце, в то время как убийца насилует и убивает Марию.

Как только Уорфу удалось разогнать всех присутствующих, вернулся Рендалл, мокрый и еще более мрачный.

– Одного из охранников ударили по голове и связали. Проливной дождь смыл следы со стены, где преступнику удалось пробраться в сад. Но он каким-то образом сумел разобраться с расположением комнат в доме и закрепить веревку под твоим окном.

– Сейчас с охраной все в порядке? – поинтересовался Адам.

Рендалл кивнул.

– Этот мерзавец оказался удачливым типом. Тебе удалось его разглядеть?

– У него на руке татуировка в виде черепа, – кратко ответил Адам.

– Так все же это Шипли, и он жив. – Рендалл резко выдохнул. – По крайней мере, теперь мы знаем, кого искать.

– Необходимо что-то придумать, чтобы выманить этого дьявола. – Адам нахмурился. – Из его слов я сделал вывод, что ему доставит удовольствие убить такого грязного язычника, как я, но ему, к тому же, платят за это. Таким образом, основной вопрос, кто оплачивает его услуги?

– А это означает, что, когда мы доберемся до Шипли, мы должны будем сохранять ему жизнь достаточно долго, чтобы узнать, кто же заказчик. Это омерзительно. – Уже у двери Рендалл сообщил: – Я отправляюсь к Робу Кармайклу сообщить о последних событиях.

– Нет необходимости беспокоить Роба в такой час, – заметил Адам. – Сомневаюсь, что сегодня Шипли вернется.

Впрочем, как и Мария, – увы.

***

После завтрака с Рендаллом, сразу уехавшим на Боу-Стрит, Адам неохотно отправился в свой кабинет разбирать бесконечные бумаги, требующие внимания герцога. После страсти и опасностей предыдущей ночи последней вещью, которой сейчас ему хотелось бы заняться, было читать скучные юридические документы. К тому же сегодня вечером должен состояться его семейный званый ужин, при мысли о котором он приходил в смятение.

– Формби, я когда-нибудь смогу справляться с этой работой?

– Вы быстро восстанавливаете силы, ваша светлость, – произнес его секретарь самым бесстрастным голосом, заставлявшим предположить, что сегодня он не собирается позволить Адаму сбежать.

– Может, нанять вам помощника? Кого-то, кто освободил бы вас от рутины, оставив больше времени для дел, требующих более опытного суждения.

Сначала Формби выглядел пораженным, затем заинтригованным мыслью о наличии подчиненного, которым можно командовать.

– Возможно, это окажется полезным, и, в конечном счете, вероятно, сократит количество бумаг, которые вы должны просматривать.

Пытаясь не выдать неприличного облегчения, Адам сказал:

– Превосходно. Тогда, пожалуйста, сразу же начинайте искать кого-то квалифицированного и приемлемого для вас.

Формби просиял.

– Спасибо, ваша светлость. У меня имеется племянник, он вполне мог бы подойти.

Дверь открылась, и обеспокоенный лакей произнес:

– Сожалею, ваша светлость, но пришел джентльмен, настаивающий на личной встрече с вами.

Оттолкнув лакея, в комнату ворвался прилично одетый мужчина лет сорока, его правая рука висела на перевязи, в лице чувствовалось напряжение от еле сдерживаемой ярости. Остановившись перед столом Адама, он резко спросил:

– Что вы сделали с моей дочерью?

Боже, да у него карие глаза Марии и такие же светлые волосы. Похоже, это Чарльз Кларк. Пораженному Адаму какое-то мгновение казалось, будто тот знает о всех тех великолепных, жизнеутверждающих вещах, что он проделывал с Марией этой ночью. Но это невозможно, Кларк никак не мог узнать об этом.

Восстанавливая дыхание, Адам произнес:

– Позовите мисс Кларк, Формби. Немедленно.

Как только секретарь кивнул и вышел, Адам встал.

– Вы, должно быть, Чарльз Кларк.

– Достопочтенный Чарльз Кларк Таунсенд, – уточнил вновь прибывший. – Возможно, я и не герцог, но у моей семьи имеется достаточно влияния, и вам не удастся похитить мою дочь и разрушить ее репутацию.

– Я и не желаю этого, – мягко заметил Адам. То, чем они с Марией занимались, не являлось посягательством на ее репутацию, это была взаимная искренняя любовь. – Ваша дочь спасла мне жизнь, когда я был близок к смерти. Она – уважаемая гостья в моем доме, наряду с ее подругой из Хартли, миссис Бенкрофт, являющейся самой достойной компаньонкой. – Пусть и не очень строгой. – Между прочим, несколько недель я носил вашу одежду. У вас прекрасный вкус. Что заставило вас подумать, будто я посягнул на репутацию вашей дочери? Она – весьма независимая молодая женщина. Думаю, ее репутацию нелегко разрушить. Мистер Кларк Таунсенд, или мистер Таунсенд?

– Таунсенд будет достаточно. – Посетитель нахмурился, его гнев несколько остыл. – Я только что из конторы своего поверенного. Грейнджер сказал, что Мария посетила его с герцогом Эштоном. Она полагала, будто я мертв, а вы наблюдали за ней, как ястреб. Это выглядело так, словно она находится у вас в заключении. Мария не ответила ни на одно из моих писем за много недель, а это должно было означать, что с ней случилось нечто ужасное. Так она – ваша уважаемая гостья или пленница?