– Уорф, я считал себя христианином?

Камердинер внимательно на него посмотрел.

– Однажды вы сказали, что являетесь одновременно и индусом, и христианином, но считаете, что большая часть общества вас не поймет.

Это высказывание неожиданно вызвало у Адама искренний смех.

– Вероятно, не поймет. Такое мнение лучше держать при себе. Вы единственный, кто знает о моем... святилище?

– Думаю, что да, сэр.

Они посмотрели друг на друга, затем Адам отвел взгляд. У каждого из них имелись свои тайны, и они оба уважали наличие их у другого.

– Полагаю, мне следует надеть этот сюртук, перед тем как выйти к своим гостям?

– Да, сэр. Остальные детали костюма уже готовы. Я подобрал утреннюю одежду так, чтобы ваши друзья, не имевшие возможности сменить свою после путешествия, не чувствовали себя неловко.

Через несколько минут Адам был одет, как и подобает герцогу Эштону, в безупречно скроенные сюртук, жилет и бриджи. Он вынужден был признать, что эффект оказался впечатляющим. Блестящие сапоги и модный галстук явились последними, но немаловажными штрихами, к тому же Адам обнаружил, что его пальцы помнят, как этот галстук завязывать.

Чувствуя себя гораздо лучше, так как теперь знал о себе гораздо больше, чем когда только приехал, Адам спросил:

– Как мне найти своих гостей?

– Я покажу дорогу, сэр. Особняк требует некоторого изучения.

Сопровождаемый Уорфом, Адам быстро добрался до небольшой столовой и оказался там одновременно с гостями. Мария смеялась над словами Джулии и выглядела настолько милой и привлекательной, что его сердце сжалось.

Пусть его расстроила ложь Марии по поводу их брака, но скрытое от посторонних глаз индуистское святилище говорило о том, что он и сам недостаточно откровенен. Еще рано принимать окончательное решение – в его собственной жизни зияет слишком много прорех. Но он готов признать, что хочет провести с ней всю оставшуюся жизнь. Улыбнувшись только ей одной, он взял ее за руку.

– Не пора ли составить мнение о кухне Эштон-Хауса?

– Без сомнений, это будет нечто прекрасное, – ответила Мария. Ее глаза засияли ему в ответ.

– У тебя лучший повар в Лондоне, Эш. Еда окажется даже лучше, чем просто прекрасной. – Киркленд предложил руку Джулии. – Она будет нам наградой за все те ужасные обеды, поглощенные в придорожных гостиницах.

Дворецкий, Холмс, поймал вопросительный взгляд Адама и указал на один из концов стола, дабы показать ему, где необходимо сесть. Адам выдвинул с правой стороны стул для Марии и тихо сказал:

– Позже нам надо поговорить. Я хотел бы тебе кое-что показать.

Он хотел показать ей свое тайное святилище, поскольку общее будущее у них могло сложиться только в том случае, если она поймет и примет ту его часть, которую он скрывал ото всех. Впрочем, Адам не ожидал, что здесь может возникнуть проблема, Мария была столь же терпима, сколь и красива. На мгновение их взгляды встретились, и по ее улыбке он догадался, что она поняла все то, что он не мог высказать вслух.

Адам уже собирался сесть, когда в столовую ворвались трое. Одним из них был лакей из Эштон-Хауса, открывавший входные двери. Буквально на пятки ему наступал светловолосый мужчина возраста Адама и красивая женщина средних лет. Адам взглянул в зеленые глаза молодого человека. Не темно-зеленые, как у него, но определенно зеленые. Кто бы это мог быть?..

– Миссис Лоуфорд и мистер Лоуфорд, – объявил лакей, затаив дыхание.

Его кузен и тетя, самые близкие родственники. Молодой человек улыбнулся.

– Эштон, так это действительно ты!

Он устремился вперед и схватил Адама за руку. Тихим голосом он добавил:

– Я – твой кузен, Хэл, как ты знаешь.

Также тихо Адам ответил:

– Я не был уверен. Спасибо, что подсказал. – Он пожал ему руку, решив, что мужчина искренне рад видеть его живым.

Впрочем, Хэл должен был знать о его предстоящем приезде и вполне мог подготовиться. Если кузен солгал, что рад их встрече, тогда он великолепный актер. Ради любопытства Адам спросил:

– Ты не расстроился, не получив наследство?

Хэл страдальчески поморщился.

– Я не прочь получить титул, но не так рано. Я предпочел бы провести несколько беззаботных десятилетий прежде, чем вступить в права наследства, и то в том случае, если у тебя будут одни дочери. Так намного приятнее! Бремя власти – тяжелая штука.

Мать Хэла была высокой, модно одетой дамой с легкой проседью в светлых волосах.

– Мой дорогой мальчик, я так рада, что вы живы. – Она подставила щеку для поцелуя, взгляд ее светло-голубых глаз совсем немного потеплел. – Хэл настоял, чтобы мы приехали сразу же, как только узнали о вашем приезде.

Радуясь, что ему успели заранее подсказать ее имя, Адам ответил:

– Так приятно снова оказаться дома, тетушка Джорджиана. Надеюсь, вы присоединитесь к нашему завтраку. – Получив ее согласие, он приказал лакею добавить недостающие приборы.

Когда слуги вышли, и в столовой остались лишь члены семьи и друзья, Адам сказал, обращаясь к своей родственнице:

– Вы, наверное, слышали, что у меня проблемы с памятью. Представьте себе, я забыл, насколько вы прекрасны, тетя.

Ее взгляд смягчился.

– Я рада видеть вас оправившимся после крушения яхты. Мы просто в неоплатном долгу перед вашими друзьям за то, что они нашли вас...

– Они сделали даже больше, чем нужно, – откликнулся он, положив руку на плечо Марии. – Разрешите представить вам моих друзей. Миссис Бенкрофт, – кивком головы Адам указал на Джулию, – и мисс Кларк. Они приехали с нами с севера. – Его рука сжала плечо Марии. – Мисс Кларк и я помолвлены.

Джорджиана в шоке открыла рот.

– Эштон, это невозможно! Вы помолвлены с моей дочерью Джейни!

Помолвлен с Джейни. Пальцы Адама сдавили плечо Марии так же сильно, как слова – ее сердце. Увидев теплоту во взгляде Адама при встрече в столовой, Мария подумала, что они смогут решить все свои проблемы. Теперь эта надежда рухнула.

Адам и Джейни выросли вместе. Она знала его так, как Мария никогда не сможет узнать. Они решили вступить в брак, а джентльмены не разрывают помолвку. Никогда.

– Почему же никто не упомянул об этом? – с трудом выдавил из себя Адам.

Пораженный, но отнюдь не удивленный, Хэл выгнул бровь.

– Я ожидал этого события уже несколько лет, хотя моя озорная сестрица должна была бы рассказать мне. Я думал, ты ждешь, пока ей не исполнится двадцать один год, и только после этого попросишь ее руки. Впрочем, до ее дня рождения осталось всего несколько недель. – Он усмехнулся. – Мои поздравления. Лучшего зятя я и пожелать не мог.

– Сначала вы действительно хотели подождать, Эштон, – произнесла Джорджиана. – Но, приехав ко мне просить благословления, вы сказали, что уезжаете в Шотландию, и решили сделать Джейни предложение прежде, чем покинете Лондон. – Она нежно улыбнулась. – Вы просто не хотели, чтобы она влюбилась в кого-то другого за время этого Сезона.

– Понятно, – медленно проговорил Адам. Мария видела, как он изо всех сил пытается смириться с мыслью о помолвке с женщиной, которую не может вспомнить. – Где же Джейни сейчас? Почему она не приехала с вами?

– Она была счастлива принять ваше предложение, – объяснила Джорджиана. – Это был ее третий сезон, но Джейни не хотела проводить его без вас и решила навестить мою сестру в Линкольншире, ожидая вашего возвращения. Я планировала устроить грандиозный бал в честь ее дня рождения и именно на нем сделать объявление о вашей помолвке. Но потом мы узнали о несчастном случае. – Лицо Джорджианы помрачнело. – Когда я написала ей о вашей смерти, она была безутешна. И потому Джейни предпочла остаться в Линкольншире и конфиденциально носить по вам траур.

– Она знает, что я жив? – спросил Адам.

– Как только мы получили письмо Мастерсона, я сразу же ей написала. Она, конечно же, захочет вернуться в Лондон, чтобы увидеться с вами. Но сейчас Джейни больна, поэтому встреча несколько откладывается.