— Да, с виду Джайлс бодр и крепок. Но доктор Гибсон уверен, что ему осталось жить совсем немного, — с грустью заметил я.

— Я так понял, решение, которое он принял по делу торговца древесиной, вас не удовлетворило?

— Нет. Но он живет в Йорке и должен руководствоваться многочисленными соображениями, которые мне не известны.

— Как вы думаете, завтра мы покончим с прошениями?

— Надеюсь. Тогда дело, по которому мы сюда прибыли, будет завершено.

— Может, утром нам стоит сходить в город и немного развеяться? — предложил Барак. — Не сидеть же все время в этом проклятом аббатстве. Тамазин сказала, завтра они с мистрис Марлин намерены пройтись по городским лавкам, — сообщил он, слегка покраснев. — Им надо купить ткань для починки белья королевы. Я обещал, что около половины одиннадцатого попытаюсь быть на площади Святой Елены. Сегодня я не виделся с Тамазин. Я ведь не могу оставить вас ни на минуту.

— Что ж, завтра нам придется вместе отправиться на свидание. Я буду, так сказать, вашей дуэньей. Не волнуйтесь, я призову на помощь весь имеющийся у меня такт.

Следующее утро оказалось ясным и солнечным, однако пронзительный ветер так и не утих. Король, по слухам, вновь отправился на охоту. Мы с Бараком двинулись в город. Это был базарный день, и на улицах Йорка яблоку было негде упасть. По пути мы столкнулись с несколькими чиновниками из королевской свиты, которые самозабвенно бранились с купцами. По всей видимости, те скупили слишком много товаров, дабы взвинтить на них цены.

Тамазин сообщила Бараку, что они с мистрис Марлин намерены посетить лавку в Конигейте. Мы прибыли на площадь Святой Елены вскоре после десяти. Я бросил взгляд на улицу, на которой стоял дом Олдройда, и припомнил день, когда нам едва удалось избежать схватки с разъяренными стекольщиками. Не подоспей мастер Ренн на выручку, нам с Бараком не поздоровилось бы. На другой стороне площади возвышалась городская ратуша, по ступенькам которой беспрестанно поднимались и спускались люди.

Потом я перевел взгляд на церковь Святой Елены и заметил в церковном дворе, под деревом, уютную скамью.

— Пойдемте посидим немного, — предложил я, указав на нее Бараку.

— Вы стали большим любителем скамеек под деревьями, — усмехнулся он.

— Когда касаешься спиной ствола, можно не ожидать удара сзади, — ответил я.

— Хорошо, идемте, — кивнул Барак. — Оттуда мы непременно их увидим. А выглядеть это будет так, словно мы ходили в город по своим надобностям и присели отдохнуть.

Мы вошли в церковный двор и опустились на скамью. Могилы, возвышавшиеся вокруг, были покрыты золотисто-желтым ковром опавших листьев. Все здесь дышало тишиной и покоем.

— Поглядите-ка, вон рикордер. Он заметил нас и машет рукой, — ткнул меня в бок Барак.

И в самом деле, рикордер Танкерд, стоя на крыльце ратуши, приветственно махал нам. Встреча с этим человеком была мне неприятна, ибо он напомнил мне происшествие в Фулфорде. Однако я помахал в ответ, и рикордер направился к нам.

— Отдыхаете, джентльмены? — спросил он, приблизившись.

Взгляд, который Танкерд бросил на меня, был полон откровенного любопытства. Возможно, он намеревался доложить своим коллегам, как я выгляжу после перенесенного унижения. Вне сомнения, вид у меня был усталый и озабоченный, хотя причиной того послужило не только королевское остроумие.

— Да, решили немного побездельничать, прежде чем приступить к слушанию оставшихся прошений.

— Надеюсь, слушания проходят без всяких затруднений?

— Все идет как по маслу. Брат Ренн способен разрешить любую проблему.

— Из всех стряпчих Йорка брат Ренн пользуется наибольшим уважением. Но, насколько мне известно, в последнее время он не берется за новые дела. Полагаю, годы берут свое и он решил наконец удалиться на покой.

— Хорошему законнику годы не помеха, — уклончиво заметил я.

— Да, конечно. Тем более брату Ренну никто не даст его лет. Впрочем, в последнее время он немного сдал.

Я не ответил, и Танкерд не стал продолжать этот разговор.

— Я должен оставить вас, джентльмены, — заявил он. — Дела не терпят отлагательств. От совета требуют, чтобы он вынудил местных фермеров продать все имеющиеся у них в запасе продукты, даже зерно для посевов. Впрочем, королевские поставщики предлагают хорошую цену. Шотландский король не торопится, а королевской свите каждый день необходимы горы снеди.

Несколько минут Танкерд молчал, потом пристально взглянул на меня и произнес вполголоса:

— То, что сказал вам король, просто возмутительно. И я далеко не единственный, кто так думает.

— Благодарю вас, — выдавил я, в изумлении подняв глаза на рикордера. — Так, значит, в ратуше королевскую шутку не сочли забавной?

— Ее сочли жестокой и низкой. Поступив с вами подобным образом, король отнюдь не способствовал своей доброй славе.

— Спасибо, брат Танкерд. Мне приятно это слышать.

Рикордер поклонился и зашагал прочь. Я проводил его взглядом.

— Вот они, вот! — снова толкнул меня Барак.

Проследив за направлением его взгляда, я увидел мистрис Марлин и Тамазин, которые медленно шествовали по улице. Вслед за ними вооруженный слуга тащил огромную корзину, вне сомнения, наполненную отрезами ткани, тесьмой и кружевами.

— Доброе утро! — приветствовал их я.

Дженнет Марлин повернула голову, но солнце ударило ей прямо в глаза, вынудив прищуриться и сдвинуть брови. Узнав меня, она остановилась в некотором замешательстве.

— Может, мы отдохнем немного, мистрис? — вкрадчиво предложила Тамазин. — Я на ногах с раннего утра. А здесь такое приятное, такое уютное местечко.

Про себя я отметил, что девушка явно обладает даром убеждения.

Мистрис Марлин внимательно поглядела на нас, возможно, догадываясь, что встреча была отнюдь не случайной. Тем не менее она решила ответить на просьбу Тамазин согласием.

— Что ж, давайте немного посидим. Несколько минут отдыха нам не помешают.

Я поднялся со скамьи и с поклоном пригласил мистрис Марлин сесть.

— Для нас всех здесь слишком мало места, — заявила Тамазин. — Мастер Барак, пожалуй, нам с вами лучше устроиться вон под тем деревом. Я покажу вам, каких красивых вещей мы накупили.

— Горю желанием посмотреть, — провозгласил Барак и вслед за Тамазин отправился к старому дубу, стоявшему поодаль.

Я остался наедине с Дженнет Марлин. Слуга, войдя в церковный двор, уселся на траву на почтительном расстоянии от нас.

— Как поживаете, мистрис Марлин? — осведомился я.

Выглядела она далеко не лучшим образом, в огромных глазах стояла печаль. Непослушные кудри, выбившись из-под капора, упали ей на лоб, и она с досадой отбросила их.

— Вы получили какие-нибудь новости из Лондона? — задал я еще один вопрос.

— Нет. И до сих пор не известно, как долго мы пробудем в этом кошмарном городе.

— Только что я беседовал с местным рикордером, и он сообщил, что королевские поставщики пополняют запасы провизии.

— Слуги, которых разместили на постой в лагере, уже начинают проявлять недовольство. Того и гляди, вскоре начнутся беспорядки, вроде тех, что вспыхнули в Понтефракте.

Мистрис Марлин испустила сокрушенный вздох.

— Господи боже, как горько я сожалею о том, что согласилась участвовать в этом путешествии!

Она устремила на меня грустный взгляд.

— Предполагалось, что Бернард, мой жених, тоже поедет вместе с нами. Ему предстояло заняться работой, которую выполнили вы, — сообщила она, немного поколебавшись. — Разбором прошений.

— Вот как. Я этого не знал.

— Да, похоже, должность, которая вам досталась, приносит несчастья. Бернарда арестовали, а человек, которого первым назначили на его место, скоропостижно скончался.

«Так вот в чем кроется причина ее первоначальной враждебности», — отметил я про себя.

Впрочем, сейчас Дженнет Марлин избавилась от власти предубеждения и прониклась ко мне доверием. Мне было приятно, что она более не держит на меня зла. Порой мне даже начинало казаться, что рядом со мной Сюзанна, подруга моих детских лет.