Звонок происходил таким образом: несмотря на то что аппарат был самым обычным, номер набирал офицер технического отдела КГБ, связывался с коллегой на той стороне и обеспечивал подключение к линии переводчиков — они работали с двух сторон. Только после этого трубка вручалась генеральному секретарю. И президенту соответственно…

— Говорит генеральный секретарь Горбачев. Кто на линии?

— Говорит вице-президент Буш. Президента Рейгана нет в Вашингтоне.

Есть!

Я посмотрел на сгрудившихся вокруг стола мужиков… это кстати было нарушением негласных правил поведения при лидере. Двое остались сидеть — Крючков и как ни странно, Добрынин

— Приветствую вице-президента Буша. Мы хотели бы выразить озабоченность развитием ситуации в районе афгано-пакистанской границы и перспективами эскалации ситуации с вовлечением в конфликт и США и СССР. Мы хотели бы избежать данной эскалации.

Палажченко перевел, после чего их переводчик подтвердил верность перевода. Палажченко кстати в одном месте ошибся, я это заметил, потому что у него родной настоящий английский, он детство провел в Англии — а у меня второй язык американский английский, там все же есть отличия. Но я не могу говорить на привычном мне языке по понятным причинам…

— Соединенные штаты Америки заявляют о своей непричастности к данным инцидентам — отозвался Буш

Но я почувствовал ложь. Для того чтобы ее чувствовать, надо знать язык и долго прожить в стране — но я как раз и знал и прожил. Американцам тяжело лгать, у них ложь почти что к убийству приравнена в общественном сознании. Они — не мы, мы то как раз профессионалы лжи. И дело даже не в Сталине, все куда глубже. Если вы прочитаете сборник «Вехи» — уже там обращено внимание на такую отличительную черту русского интеллигента как лживость…

— Господин Буш — сказал я — у нас имеются значительные сомнения в том что США действительно не имеют интересов в происходящем. Но если скажем, вы имеете такой интерес, то мы и афганская сторона могут допустить работу в районе миссии Красного креста из гуманитарных соображений. Но разумеется, условием работы такой миссии — будет запрос правительства Пакистана и прекращение посягательств пакистанской военщины на демократический Афганистан. Сейчас же военные Пакистана испытывают нервы как в Кабуле, так и в Москве, которые уже и так напряжены до опасного предела.

— Сэр, судя по предложениям секретаря Горбачева, у них уже есть информация о произошедшем на границе.

— И нужно понять, был ли этот удар случайностью или нет.

— Что с того? — спросил адмирал Пойнтдекстер

— Это либо случайность, либо умышленное и хладнокровное убийство должностного лица США

— Это война — сказал Буш — от которой, прежде всего надо было держаться подальше.

В уме — осторожный и неторопливый вице-президент взвешивал — какую реакцию они могут себе позволить и какую реакцию может позволить себе он сам.

Слова Горбачева, сказанные им при личной встрече — что он знает подноготную убийства президента Кеннеди и может одним махом похоронить десятки репутаций и политических карьер, в том числе и его собственную…

С другой стороны — он явно не хочет эскалации и предлагает тихо закрыть ситуацию.

— Сэр, звонит Тип О'Нил

Тип О'Нил был спикером уже шести Конгрессов, мастодонтом политической сцены

— Давайте… Тип.

— Джордж, это правда?

— Подтверждения пока нет, но все идет к тому, что да правда.

— Черт…

— Как он там оказался? У него было официальное поручение или что-то в этом роде?

— Если бы было, я бы знал, Джордж

— Тогда какого черта он туда поперся?

— Откровенно говоря, Чарли всегда был головной болью для всех. Он и раньше не был образцом поведения, но сейчас сорвался. У него были проблемы с алкоголем и намечались слушания в комиссии по этике

— Слушания на какую тему?

— Боюсь, что это наркотики.

Буш понял, что президент не будет заинтересован раскручивать это дело. Шла борьба с наркотиками, Нэнси все носилась с плакатами: «Просто скажи нет». Вряд ли будет уместно публично защищать такого конгрессмена, делая из него героя Америки.

Герой Америки — наркоман…

— Как отреагирует Конгресс, Тип?

— Ну, скажем так — если вы намерены прищучить советы новыми санкциями, то теперь самое время.

— Понял тебя Тип, спасибо…

Буш положил трубку

— Похоже, кризис не проявляет тенденции к развитию. Джон, заканчивайте здесь, я в Лэнгли…

Одним из мест за пределами Техаса, где вице-президент ощущал себя на своем месте, был как раз комплекс в Лэнгли, штат Виргиния. С юных лет — он делил карьеры бизнесмена и разведчика, точнее даже бизнесмена и чиновника, его отец был сенатором и учил его: если президент просит тебя что-то сделать, ответ может быть только один — да, сэр.

А теперь он и сам в шаге от заветного кресла

Скрываясь за стеклом с односторонней проницаемостью, он слушал экстренный дебрифинг по ситуации в Пакистане, который проводил Гаст Авракотос, который рисковал стать в этой истории козлом отпущения…

— …Гаст, начнем с самого начала. Кто был инициатором поездки конгрессмена Вильсона в Пакистан…

— Сам Чарли…

— Чарльз Вильсон, верно?

— Да.

— Когда вы узнали о его намерениях?

— Шесть дней назад. Мы говорили в его офисе.

— О чем говорили?

— О странном поведении пакистанцев. Почему одни группировки полностью лишены помощи, а другие получают ее, причем в усиленном режиме.

— То есть, вы поставили этот вопрос, так?

— Верно. Мы всегда работали с Чарли очень плотно, он вникал во все детали

— Гаст, подумайте, прежде чем ответить. Вы делились с конгрессменом Вильсоном секретной информацией?

— Я не могу сразу ответить. Но разве конгрессмен не имеет степени допуска? Он же член комитета по вооруженным силам.

— Гаст вы не первый день работаете в ЦРУ и знаете, что допуск к информации по Пентагону и по нам — разный.

— Да, сэр.

— Какой информацией вы делились с конгрессменом?

— По вооруженным группам в Пакистане… черт я не передавал ему информацию о наших агентах, если вы об этом. Да она ему и не нужна была!

— Гаст, с какой целью конгрессмен Вильсон поехал в Пакистан?

— Встретиться с основными игроками, включая и президента. Узнать, что происходит

— Почему конгрессмен был так одержим Пакистаном?

— Он не был одержим Пакистаном. Он был одержим движением моджахедов.

— Это сложно объяснить.

— А вы попробуйте.

Буш понял, что за спиной открылась дверь, обернувшись он увидел судью Уильяма Уэбстера, нынешнего директора ЦРУ. Тот кивнул ему и занял кресло по соседству.

— В этом здании работает несколько тысяч человек и рядом строится еще одно. Как думаете, чем они занимаются?

— Это вопрос? Вероятно, они служат своей стране.

— Вот. Мы все служим своей стране. Это значит, что мы каждый день приходим на работу и занимаемся тем, что скажет нам делать начальство. А начальство приказывает делать то, что приказывает его начальство.

— К чему вы клоните, Гаст?

— К тому, что за всем за этим есть одна большая цель. Борьба с коммунизмом. Мы выполняем свою работу и надеемся, что она поможет этой главной цели. Но не знаем точно, поможет или нет. Конгрессмен Вильсон знал точно, что эти ребята в горах уничтожают коммунистов. Именно поэтому он выбивал для них деньги и всем чем мог, помогал — это был самый короткий и ясный путь до глобальной цели. Убивать чертовых коммунистов.

— Вернемся немного назад, Гаст. Когда вы узнали, что конгрессмен Вильсон собирается поехать в Пакистан?

— Четыре дня назад. Он сам сказал мне об этом в своем офисе