— Как, Николай Сергеевич, понравился вам этот человек?

— Откровенно говоря, мне такие люди симпатичны. А тебе, смотрю, он не по душе пришелся…

Антон усмехнулся, словно его уличили в предвзятом мнении. Подумав, сказал:

— Выложил бы сейчас Птицын всю правду о мотоцикле, я тоже стал бы ему симпатизировать.

— Не веришь, что было так, как он рассказал?

— Не верю.

— Птицын, кстати, подметил, что случайность всегда на правду непохожа.

— Все равно не верю. Чтобы Крохин понес убыток на комиссионных… Нет, Николай Сергеевич, этого не может быть хотя бы потому…

— Что этого не может быть никогда, — шутливо вставил подполковник и тут же добавил: — Жизнь и в самом деле часто подбрасывает случайности, непохожие на правду.

— Вы не знаете Крохина.

— В прошлом году у него зубы лечил, — прежним тоном, чуть иронично, сказал Гладышев и задумался. — Случайность… случайность… Слишком белыми нитками, конечно, шита вся эта история с комиссионным магазином. Крохин не настолько наивен… По-моему, он затеял с мотоциклом какую-то игру, но кто-то перепутал его карты. Кто?..

— Будем искать.

Подполковник задумался и вдруг спросил:

— Где у нас сегодня Голубев?

— С утра ушел в заготконтору. Пытается на след однорукого заготовителя выйти, — ответил Антон. — Николай Сергеевич, что у Птицына в сберкнижке записано? Сколько он денег снял на покупку мотоцикла?

— Ровно полторы тысячи. Говоря его словами, рубль в рубль.

К директору заготконторы Слава Голубев пришел как нельзя кстати. Коллектив райповских заготовителей проваливал выполнение квартального плана, и по такому, далеко не приятному случаю перед началом рабочего дня было созвано общее собрание. Его участники, не успев разойтись и разъехаться, еще бурно обсуждали принятое решение, когда Голубев появился в заготконторе и попросил директора собрать тех из заготовителей, которые ездят по селам на лошадях. Через несколько минут в директорском кабинете собралось пятеро мужчин почти пенсионного возраста.

— Это все? — удивился Голубев.

— Уже около года не можем полностью штат укомплектовать, — сказал директор. — Не идут нынче в заготовители.

— Дураков не стало, — заговорил мужчина с татуировкой на правой руке. — Месяц мотаешься по деревням как не знаю кто, а получка придет — больше ста пятидесяти не выжмешь.

Директор с укором посмотрел на него:

— Тебе-то, Кларов, грех на заработок жаловаться. Ты и за двести пятьдесят выжимал.

— А как эти двести пятьдесят доставались? — Кларов прищурился. — Когда Яков Степаныч ушел на пенсию, так я, кроме своих сел, еще Ярское да Березовку прихватывал. Ближний круг — почти полсотни километров!..

От неожиданного успеха Голубев даже чуточку растерялся. Он исподволь пригляделся к говорившему, но Кларов вовсе не походил на того заготовителя, о котором рассказывал Торчков. Тем более что обе руки Кларова были крепкие и загорелые.

А Кларов между тем продолжал:

— Сколько уж говорим: давайте нам дефицитные товары, чтобы привлечь сдатчиков. Дали хоть раз?.. Ни разу! Возьмите пример с соседнего района. Вот где руководство с умом к нашему брату относится! Там заготовители своим активным сдатчикам и сервизы могут продать, и матерьялы, за которыми по магазинам надо побегать, а в обмен на макулатуру книжки хорошие имеются. Школьникам — пионерские, взрослым — про шпионов…

— Дефицитные сервизы да книжки про шпионов без нас продадут, — оборвал Кларова директор. — Наше дело собирать сырье, заготавливать от населения излишки сельхозпродуктов. Понятно?

Безапелляционность тона задела заготовителей. Перебивая друг друга, они враз ополчились против директора. Упоминание о книгах заинтересовало Голубева. Вспомнилось, как брат Антона Бирюкова Сергей хвалился, что за серебряный старый рубль выменял у заготовителя жерлицы и мировецкую «Судьбу барабанщика». Не давая разгореться полемике, Голубев быстро спросил Кларова:

— Откуда вам известны заготовительные порядки соседнего района?

— Я к ним недавно по обмену опытом работы ездил.

— А в Березовке когда последний раз были?

— В прошлом году по осени.

— А нынче?

— Нынче мне участок совсем в другой стороне отвели.

Голубев оглядел остальных заготовителей:

— Из вас тоже в этом году никто в Березовке не был?

Заготовители почти хором ответили отрицательно.

— А из соседнего района не наезжают туда? — опять спросил Голубев.

— Из соседних лишь Романыч может завернуть в чужой район, — ответил Кларов. — Ох, жук-пройдоха! Ему ради плана сто километров — не круг, а Березовка почти на самой границе районов.

— Как его фамилия?

— Фамилии не знаю. Первый год у них работает.

— Это с протезом который? — показав на кисть левой руки, спросил Слава.

— Лично я ни разу его не видел. — Кларов пожал плечами. — Рассказывали о нем, когда обменивались опытом. Отчество мне запомнилось, а на фамилии у меня памяти совсем нет.

Оставив заготовителей решать их наболевшие вопросы, Слава Голубев заторопился к экспедиторам. Те о заготовителе из соседнего района совершенно ничего не знали и посоветовали обратиться к шоферам автолавок, которые часто бывают в селах и вполне могли там видеть активиста-соседа. К сожалению, все шоферы, с какими удалось переговорить Славе, только разводили руками. Однорукий заготовитель оказался прямо-таки человеком-невидимкой.

В райотдел Слава Голубев заявился во второй половине дня. Дверь Бирюкова была на замке. Слава открыл свой кабинет и сразу же заказал телефонный разговор с директором заготконторы соседнего района, на всякий случай решив при знакомстве с ним отрекомендоваться сотрудником райпо. Междугородная не вызывала долго. Голубев хотел уже было поторопить телефонистку, но в это время телефон очень робко звякнул. Слава схватил трубку и около минуты ничего толком не мог понять.

Звонила из Березовки Галина Васильевна Терехина. Слышимость на сельской АТС всегда была слабее городской, а на этот раз Слава вообще с трудом разобрал, что Терехина разыскивает Бирюкова. Она торопливо говорила что-то о мальчишках. До Голубева только-только начал доходить смысл, как разговор прервала междугородная.

Директор соседней заготконторы оказался общительным человеком. Он рассказал, что у них действительно есть заготовитель Виктор Романович Калаганов. Инвалид Отечественной войны, участник партизанского движения на Украине. Да, действительно, у него нет локтя левой руки, высокий. Устроился к ним на работу в начале этого года. Работает как дай бог всем работать! План постоянно в два раза перевыполняет.

— Конечно, перевыполнит! — сказал Голубев. — У наших заготовителей кусок отрывает.

— Почему у ваших?.. — удивился директор.

— Повадился по нашим селам ездить. Вы его надоумили соседям подножку ставить?

— Первый раз слышу о нарушении конвенции, — попробовал отшутиться директор. — Вот Романыч!.. Инициативу проявляет.

— За такую инициативу наказывать надо, — недовольно говорил Слава. — Наши по его следам впустую ездят.

— Не знаю, что потянуло Романыча в ваш район. У нас своего сырья хватает. Обещаю прикрыть эту самодеятельность, как только Романыч за товаром появится.

— Когда он должен появиться?

— На прошлой неделе ожидали, но где-то застрял до сих пор.

Голубев почему-то вспомнил обгоревшего старика и спросил:

— Сколько лет Романычу?

— Года три до пенсии осталось, а работает лучше молодых.

— Говорят, вы ему дефицитные товары даете для привлечения сдатчиков?

— Выделяем кое-что.

— Книжки интересные?

— Не только. Даже ковры, например, не жалеем, посуду хорошую, современные хозтовары. Между прочим, если Романыч по вашему району ездит, то и дефициты вашему населению достаются. А вы изволите недовольство выражать, — директор засмеялся.

— Да нет… Мы вовсе не против, чтобы он по нашим селам ездил. — Голубев решил повернуть разговор по-другому. — Пусть ездит на здоровье. Позвонил не из-за этого. Думал, проходимец объявился. Но, поскольку это ваш передовик, ничего против не имеем.