Девушка покраснела и опустила к полу глаза. Когда Текэо из мальчишки стал превращаться в юношу, она окончательно поняла, что влюбилась в своего подопечного. Когда он был мальчишкой, ей легче было убедить себя в неправильности происходящего. Но сейчас, когда он неожиданно превратился в юношу, это самовнушение уже не действовало. А он, как назло, после нового года ходил с ней под ручку по улице, прощался поцелуем, дома постоянно обнимал и целовал. Ей стоило огромных трудов не ответить ему, а каждую ночь она перед сном применяла специальную технику легкого транса, чтобы снять возбуждение.

— Сумико-сама, я не знаю, что мне делать. Он же еще совсем маленький.

— Он уже взрослый, — с улыбкой ответила та. — Я вижу, как вы относитесь друг к другу и не имею ничего против.

— Вот-вот, — ехидно произнесла Ора, затем спохватилась. — Как взрослый?

— Это пришло мне только сегодня — вновь открылась часть знаний, что вложил мне аркеец. Но я не знаю, что вкладывается в этот смысл: он может заводить семью или становиться воином, или может начать какой-то особый этап обучения.

— Так что, Ниоми, вот что я тебе скаж…

— А вот и я! — возглас Текэо прервал женщину на середине фразы.

Япония, город Осака, дом, снимаемый Тануки.

— Ниоми, идем гулять! — я радостно схватил ее за руку. — Ой, мам, прости. Можно мы вдвоем погуляем?

— Идите, — со смехом ответила она.

И я потащил девушку за собой. Кстати, я не только надел новый костюм, но и перевязь с новыми мечами. Направились мы к набережной, где оба очень любили гулять и смотреть на море. Находились там мы не менее трех часов, а когда проголодались, повернули домой. А там нас снова ждал полный яств стол, за который мы и сели. Только приступили к приему пищи, как звякнул колокольчик входной двери. Ора, находящая ближе всех к двери, вышла посмотреть на незваного гостя. Минуту спустя девушка вернулась.

— Сумико-сама, там какая-то женщина хочет видеть вас. Приехала в небольшой карете, без гербов, на седлах воин, хотя пытается это скрыть.

— Зови, но только без охраны.

В комнату вошла женщина с ребенком с надвинутыми на лица капюшонами. Первая одной рукой держала девочку, во второй у нее находился продолговатый сверток. Когда она сняла капюшон я был очень удивлен, даже поражен.

— Акеми-сан, — мы все поприветствовали бывшую императрицу.

— Сумико-сан, у меня имеется к вам предложение.

— Проходите и присаживайтесь за стол.

Девчонка сбросила с головы капюшон и я снова удивился, на этот раз внешности ребенка. Светлые волосы и ярко зеленые большие глаза смотрелись очень хорошо на чисто японском личике.

— У вас праздник? — женщина посмотрела на стол.

— День рождения моего сына.

— Это судьба, — прошептала та, но мы ее услышали.

Мы сели за стол и Акеми, нарушая японские традиции, сразу заговорила о деле.

— Дни рода Кэн сочтены, — незнакомая девочка вздрогнула от этих слов. — Да, я это прекрасно знаю. Познакомьтесь — это моя дочь Асэми.

Девочка поднялась из-за стола и поклонилась по всем правилам этикета. Затем села за стол и продолжила прием пищи. И я ее понимаю — оторваться от готовки Оры, если у тебя еще не полный желудок, очень тяжело.

— Могу смело утверждать, что на ней род Кэн прервется, но я не хочу подобной судьбы для моей дочери. Выход из положения единственный — если она войдет в другой род, и единственные, кто это может сделать, вы. Я хочу попросить вас брачного союза с Асэми, а за это я отдам вашему сыну реликвию, переданную императорами Аркеи моему предку великому императору Дэйчи.

Женщина развернула сверток, а я взглядом впился в совсем невзрачный предмет. Небольшой, всего сантиметров семьдесят в длину, он был изготовлен из того же материала, что и мои мечи. На нем отсутствовали какие либо рисунки, насечки, выпуклости — просто гладкий металлический стержень. Но меня словно магнитом потянуло к нему.

— Я вижу, ваш сын уже понял, что это такое, хотя нам неизвестно. Сколько раз мои предки пытались выяснить и назначение предмета, и материал, из которого он сделан, ничего у них не получилось. Единственное, что известно, это слова аркейца во время подарка: «Надеюсь, этот артефакт когда-нибудь сохранит жизнь вашему роду». Больше ничего.

— Есть еще небольшое условие. Вы видите ее внешность? — женщина перевела взгляд на свою дочь. — Еще полгода назад она выглядела как я в детстве. Почему у нее вдруг начали происходить такие изменения, я не знаю, ведь отец ее чистокровный японец. В последнее время в школу она не ходила — сначала по причине травли, а позже из-за изменения внешности. Поэтому жить она будет здесь в Осаке и под другим родовым именем. Я просто опасаюсь за ее жизнь и прошу приглядеть за ней.

— Акеми-сан, в нашей семье все решать будет Тэкео, никаких договоренностей между родителями, как это принято в нашей стране, не будет. А сейчас еще надо интересоваться мнением Ниоми.

Бывшая императрица перевела удивленный взгляд на сидевшую рядом со мной девушку. Затем на ее лице мелькнуло понимание и она кивнула своим мыслям.

— Текэо-сан, Ниоми-сан, прошу вас подумать о моем предложении. Уверяю вас, Асэми очень воспитанная и не доставит вам хлопот. Еще хочу сказать, что когда она узнала правду о событиях тринадцатилетней давности, месяц со мной не разговаривала. Хотя я ее воспитывала для трона, но во многих вещах она осталась наивной, поэтому прошу приглядеть за ней.

Я переглянулся с Ниоми. Мне показалось, что она спросила глазами, понравилась ли мне зеленоглазка, я ответил, что да, но ты лучше.

— Я хотела бы поговорить с Асэми наедине.

Девчонка поднялась и вопросительно посмотрела на мою телохранительницу. Пока они там разговаривали, мы продолжили трапезу. Вернулись девушки спустя пятнадцать минут. Я посмотрел на Ниоми, которая опустила свои длинные ресницы. Понятно, она согласна, я тоже. Девчонка, в самом деле, мне понравилась, а уж подарок ее матери это вообще нечто. Я не знаю что это за реликвия, но меня тянет к ней все сильнее и сильнее.

— Мы согласны.

Я видел, как женщина облегченно выдохнула, значит, не была уверена в благополучном исходе. В общем-то она права — если бы Ниоми была против, я бы никогда не согласился, несмотря на реликвию моих предков. И тут они меня удивили. Акеми передала ее своей дочери и та, подойдя, с поклоном, как это утром сделала Ниоми, протянула мне ее. Я взял ее и снова почувствовал тепло.

А дальше я действовал по наитию. А может быть, это сыграла моя родовая память. Подошел к моим мечам, достал один и рукоятью присоединил к реликвии. Секунды три ничего не происходило, а затем оба края потекли и соединились. Проделал то же самое со вторым мечом. Я чувствовал что-то такое, чему не мог найти объяснения. Словно полученная нагината была частью меня, создавалось впечатление, что коснись ее сейчас кто, то я почувствую это прикосновение.

— Теперь я за свою дочь спокойна, такой воин защитит ее. Сумико-сан, нам сейчас надо собираться, вот здесь адрес и некоторые фразы, чтобы охрана поняла, что вы свои. Дочь останется здесь и со следующего учебного года пойдет в вашу школу.

Когда мы прощались, Асэми поклонилась нам поклоном, который я не знал. Когда они вышли, мама ответила на мое непонимание.

— Этот поклон означает «я прощаюсь со своей будущей семьей, в чей род я войду».

Вернулись к столу, на котором оставалось еще много сладкого и различных соков. Раздался звон колокольчика входной двери. Ора снова отправилась смотреть, кто там пришел.

— Вы? — немного удивился я посетительницам.

Япония, город Осака, центральная средняя школа.

Мико и Мизуки закончили свои упражнения и облегченно выдохнули. Сегодня учитель Хасидзи был особо требовательным, вымотав всех учеников. Непосредственно силовых техник они сегодня создавали мало, уделив много внимания упражнениям по развитию своих возможностей. Поднявшись, старшая сестра с небольшой ехидцей выдала: