- Да, мастер Килвин.

- И последнее, - сказал Килвин, поворачиваясь и положив руку на Ловец Стрел.

Как Вы предполагаете, за сколько можно продать подобную вещь,релар Квоут?

Мое сердце забилось у меня в груди.

- Это означает, что вы одобряете его продажу, мастер Килвин?

Большой, похожий на медведя артефактер озадаченно посмотрел на меня.

Конечно, я одобряю, релар Квоут.

- Это удивительная вещь.

- Это улучшит мир.

- Каждый раз, когда человек увидит такую вещь, он будет видеть, как артефакция используется, для защиты людей.

- Они будут думать так же о артефактерах, создавших такую вещь.

Он посмотрел на Ловца Стрел задумчиво нахмурившись.

- Но если мы должны это продать, то надо установить цену.

- Сколько ты хочешь?

Я задавался этим вопросом в течении шести дней.

В целом, я рассчитывал что цена будет достаточной для того, чтобы заплатить за учебу, и выплатить проценты ДЕви.

Достаточно, чтобы продержаться еще семестр в Университете.

- Я правда не знаю, Мастер Килвин, - ответил я.

- Сколько бы вы заплатили, чтобы избежать момента, когда стрела пронзит ваши легкие?

Он усмехнулся.

- Мои легкие весьма ценны, - сказал он.

- Но давайте подумаем о других условиях.

Затраты на материалы... - Он посмотрел на схему.

- Около девяти йот, правильно?

Поразительная точность.

Я кивнул.

- Сколько часов у тебя ушло на это?

- Около ста, - сказал я.

- Возможно, сто двадцать.

Но большая часть ушла на тесты и эксперименты.

Наверно, я смог бы уложиться в пятьдесят или шестьдесят.

Меньше, если пластины будут изготовлены заранее.

Килвин кивнул.

- Я предлагаю двадцать пять талантов.

- Это кажеться для тебя разумной ценой?

У меня перехватило дыхание.

Даже за вычетом стоимости материалов и сорока процентов комиссии, это было в шесть раз больше, чем я зарабатывал на корабельных фонарях.

Почти возмутительная сумма денег.

Я с энтузиазмом начал соглашаться, но вдруг меня посетила мысль.

Хотя сумма мучительно манила меня, я медленно покачал головой.

- Честно говоря, мастер Килвин.

Я бы предпочел продать его дешевле.

Его бровь приподнялась.

- Они будут платить, - успокоил он меня.

- Я видел людей плативших гораздо большие деньги за менее полезные вещи.

Я пожал плечами.

- Двадцать пять талантов - большие деньги, - сказал я.

- Безопасность и спокойствие должны быть доступны не только толстосумам.

Я думаю восемь будет достаточно.

Килвин долго смотрел на меня, затем кивнул.

- Как скажешь.

Восемь талантов, - он почти ласково провел рукой по Ловцу Стрел.

- Однако, так как этот первый в своем роде, я заплачу тебе двадцать пять.

Он отправится в мою личную коллекцию. - Он склонил голову глядя на меня.

- Линзатва?

- Лин, - сказал я с благодарностью, чуствуя облегчение.

Килвин улыбнулся и кивнул в сторону стола.

- Я хотел бы также изучить схему на досуге.

Ты не мог бы сделать для меня копию.

- За двадцать пять талантов, - сказал я улыбаясь и сунул ему бумагу через стол, - вы можете иметь оригинал.

Килвин написал мне расписку и ушел, сжимая Ловца, как ребенок новую игрушку.

Я поспешил в Хранилище со своим листом бумаги.

Я должен был погасить свой долг за материалы, в том числе за золотую проволку и серебряные слитки.

После всего этого у меня осталось одиннадцать талантов.

Весь день я улыбался и насвистывал, как идиот.

Как говориться: тяжелый кошелек - легкое сердце.

Я СИДЕЛ У КАМИНА в Анкере со своей лютней на коленях.

В комнате было тепло и тихо, много людей пришло, чтобы послушать мою игру.

Феллинг был моей обыкновенной ночью у Анкера, и он всегда был занят.

Даже в такую плохую погоду не хватало стульев, поэтому те кто пришел поздно были вынуждены толпиться у бара или же прислоняться к стенам.

В последнее время, по феллингам, Анкер нанимал дополнительную официантку, чтобы разносить выпивку.

За пределами гостиницы зима все еще сжимала Университет, но внутри воздух был теплым и сладким с запахом пива, хлеба и бульона.

За месяцы я обучил свою аудиторию быть внимательной во время моей игры, так что зал был тих когда я играл второй куплет "Фиалки Подождут".

Я был в прекрасной форме в тот вечер.

Моя аудитория купила мне полдюжины напитков, в приступе великодушия выпивший скрив бросил в футляр моей лютни тяжелый пенни, он сиял среди кучи железа и меди.

Я заставил Симмона прослезиться дважды, а новая служанка улыбалась мне и краснела с такой частотой, что даже я не мог пропустить сигнал.

У нее были красивые глаза.

В первый раз за всю жизнь я почуствовал, что начал контролировать свою жизнь.

В моем кошельке были деньги.

Мои исследования шли хорошо.

Я имел доступ к Архивам, и не смотря на то, что я работал в долг, каждый знал, что Килвин был доволен мной.

Единственное чего не хватало, так это была Денна.

Я посмотрел на свои руки когда вступил в последний куплет "Фиалки Подождут". Сегодня я выпил немного больше чем обычно, мне не хотелось возиться.

Пока я смотрел на свои пальцы, я почуствовал волну холодного воздуха, дверь таверны открылась.

Огонь раскачивался и танцевал рядом со мной, я услышал стук сапог идущих по деревяному полу.

В комнате было тихо, когда я пел:

Она села у окна.

Она пьет чай

Она ждет свою любовь

Что вернется из моря.

Пришел ее поклонник.

Она наблюдает потоки,

Все это время я играл "Фиалки Подождут". Я проиграл последний аккорд, но вместо аплодисментов, которых я ожидал, тишину нарушало лишь эхо.

Я поднял свой взгляд и увидел четырех мужчин, стоявших у очага.

Плечи их тяжелых плащей были сырыми от растаявшего снега.

Лица их были мрачными.

На троих из них были темные круглые шапки, обозначающие констеблей.

И если до кого-то не доходил способ их заработка, каждый из них имел с собой дубовую тяжелую дубинку, окованную железом.

Они посмотрели на меня, как ястребы.

Четвертый стоял в стороне от других.

Он не носил шапку констебля, и не был таким высоким и широкоплечим.

Несмотря на это, он казался главным среди них.

Лицо его было постным и мрачным; он вытащил кусок клейменного пергамента.

- Квоут, сын Арлидена, - прочитал он вслух на всю комнату, его голос был силен и чист.

При этих свидетелях, я задерживаю тебя, что бы ты предстал перед Железным Законом.

Вы обвиняетесь в сношениях с демоническими силами, использовании сверхъестественных способностей, неспровацированной агрессии и также в должностных преступлениях.

Излишне говорить, что меня застали врасплох.

- Что? - Глупо спросил я.

Как я сказал выше, сегодня я перепил.

Мрачный мужчина проигнорировал меня и превратился в констебля.

- Схватить его.

Один из констеблей достал длинную цепь.

До сих пор я был слишком изумлен, чтобы начать бояться, но вид этого мрачного человека, достающего две железные кандалы из мешка, наполнил меня страхом, до мозга костей.

Симмон появился рядом с очагом, проталкиваясь сквозь констеблей, он шел к четвертому.

- Что здесь происходит? - Потребовал Сим, голос его был жестким и злым.

Это был единственный раз, когда я слышал его, как сына герцога.

- Объясните.

Мужчина, державший пергамент перед глазами Симмона, достал толстый железный жезл, окованный у концов золотом.

Сим побледнел немного, мрачный мужчина поднял жезл, чтобы все могли увидеть его.

Мало того, что выглядел он не менее угрожающе, чем дубина констебля, он был символом власти.

Этот человек был заклинателем Союза Судов.

Золотые полосы говорили, что это не просто очередной заклинатель, он мог осудить любого: священника, чиновника, даже представителей знати до ранга барона.