Он прикоснулся ножом к горлу пленника, но сделать надрез не успел. Чья-то рука вынырнула из-за его плеча и отвела нож.

Обернувшись, Буян встретился взглядом с Гаральдом. Рыцарь завел ему руку за спину.

— Ты этого не сделаешь, — медленно выговорил он.

— Оставь свое хваленое христианское милосердие для других, — отрезал Буян, — Не мешай мне!

— Ты этого не сделаешь, — с угрозой повторил Гаральд. — Иначе ты больше не сможешь прикоснуться к Чаре Грааля без вреда для себя. Его убью я!

Рыцарь хладнокровно вынул нож и склонился над поверженным.

— Теперь ты узнаешь, как умеют убивать люди, у которых личные счеты с твоим хозяином, — почти сладострастно пропел он, играя ножом. — Скоро вечер, и ты доживешь до него — чтобы увидеть, как оборотень, творение твоего хозяина, пожирает твои кишки!.. Я буду есть медленно — еще не привык к человечине, — но когда-то же надо начинать, не так ли?

Оскалившись, как настоящий зверь, он стал ощупывать плечи и руки пленника, потом ножом разжал сведенные зубы и открыл ему рот.

— Твой язык съесть сырым или жареным? — деловым тоном осведомился он. — Говори сейчас — потом пискнуть не сможешь…

То ли ослабев от потери крови, то ли испугавшись того, что его ждет, пленник вдруг воскликнул слабым голосом:

— О нет, прошу вас!..

— Что — «нет»? — Гаральд по-приятельски обнял его за плечи, приподнимая. — Не начинать с языка?.. А с чего? Ты сам будешь мне говорить, что отрезать у тебя? Это радует!

— Не надо, — простонал пленник, — я скажу…

Голова его запрокинулась, и он потерял сознание.

Рыцарь похлопал его по щекам.

— Что вы стоите? — накинулся он на остальных. — Помогите мне!

Мечислав и Синдбад первыми сорвались с места.

Когда пленник открыл глаза, над ним склонились уже три лица. Гаральд с чувством похлопал его по плечу.

— Мы остановили кровь, — сообщил он. — Поживешь еще…

— Зачем? — тихо молвил пленник. — Чтобы выпить ее?..

— Ты догадался? — Рыцарь облизнулся. — Как думаешь, ее на троих хватит?

— Я много пить не буду, — заявил Синдбад. — Кровь женщин вкуснее… Но ради тебя попробую немного…

— Я скажу, — простонал пленник. — Все силы Кощей бросил против вас. У него тысяча воинов, и все они ждут вас в разных местах. Вы позволили уйти нескольким — теперь все знают, где вы попытаетесь пройти. Вас будут ждать… Хода вам нет…

— А если мы пройдем?

— Это невозможно…

— Тогда закусим перед последней битвой, —усмехнулся Гаральд. — Ты не против, если мы сейчас начнем?

— Там вас ждет Змей! — быстро молвил пленник. Теперь его окружали все пятеро.

— Змей? — переспросил Буян. — Не врешь?

— Я видел… как он прилетел, —прошептал раненый.-Он голоден… Он голоден и сейчас… Он сторожит источник… Большой, в чешуе… Без крыльев… Он приполз… Пять лошадей можно от головы до хвоста поставить, и еще место останется… Лапы… На голове еще там у него… не знаю, как сказать, но погодите, я вспомню и скажу! — взмолился он. — Не убивайте меня! Не…

Буян зажал ему рот ладонью и поднял глаза на остальных.

— Есть одна надежда, — сказал гусляр. — Я хочу верить, что Змея дали Кощею не наши старые знакомые, что он родился здесь. Но верить в это боюсь — что-то давно Аги о себе ничем не напоминали. Если я прав, нам придется туговато…

— Однажды мы уже справились со Змеем, — подал голос Властимир, — Всего пять лошадей, говоришь?.. Вдоль того можно было поставить и десять. Я иду на него!

Все отшатнулись от князя, словно Змей уже вырос у него за спиной.

— Опомнись, друже! — воскликнул Буян. — Мыслимое ли дело тебе…

— Мыслю — лишь мне сие по плечу, — отрезал Властимир. — Сам же как-то говорил: богами, мол, меченный…

Буян согласно склонил голову и развел руками, признавая поражение. Властимир, хоть и не видел его жеста, понял друга.

Гаральд тормошил пленника:

— Очнись, все кончилось!

Тот, не открывая глаз, прошептал:

— Я готов, начинайте…

Буян удивленно покосился на Гаральда:

— Неужто ты будешь его есть?

Рыцарь от души рассмеялся, удивив всех, и двумя пальцами, как ядовитую змею, передал нож гусляру.

— Я же не людоед дикий, — важно объяснил он. — Кем ты меня считаешь?.. Так, попугал немного!

— Ничего себе, немного — я поверил!

— И он тоже! — Рыцарь весело подмигнул пленнику. — А они небось со своими пленными не так ласковы, любят кровушки попить. Что? Не ошибся я?

По лицу пленника было видно, что Гаральд прав. Немного придя в себя, он приподнялся.

— Убейте меня. — Голос его обрел твердость.

— Зачем? — Гаральд спокойно занялся его наскоро перевязанной раной. — Мы все вызнали уже.

— Убейте, — повысил голос пленник. — Или дайте нож: я сам себя убью!

— Воинская честь? — понимающе кивнул Буян, потянувшись за ножом.

— Да при чем тут она! — вскричал пленник. — Вы Кощея не знаете! Он меня за длинный язык не простит — смерти предаст!

Рыцарь несильно стукнул его в живот:

— Заткнись — так ты на нас посты свои наведешь! Властимир вскочил настороженно:

— А ведь ты прав! Облак!

Верный конь оказался подле него и сам сунулся носом под руку, помогая найти повод.

Славяне повскакивали на ноги, хватаясь за оружие. Стена кустов по склону холма колыхалась, выдавая присутствие людей. Глаз привычно различал блеск оружия и доспехов.

Властимир уже сидел в седле. Буян метнулся к нему с мешком, в спешке отцепленным с тороков.

— Скачи! — крикнул он. — Спасайся!

Князь не успел ответить — гусляр уже исчез. Властимир даже не заметил, как тот что-то прицепил к его седлу.

Властимир не знал, что творится вокруг, но Облак отлично все понимал. Коротко заржав, дабы упредить хозяина, он вдруг прянул вперед и вверх.

С одного прыжка он оказался прямо перед третьей, только что выстроившейся цепью. Воин, припавший на колено перед ним, поднялся, но мелькнуло копыто — и он упал с залитым кровью лицом.

Крики и звон оружия лучше и быстрее слов подсказали Властимиру, что ему тут делать нечего.

Белый конь уносил его в чащу леса, не разбирая дороги. Позади затихал шум сражения.

Припав к гриве Облака, князь настороженно слушал лес, пытаясь уловить скок погони. То ли слух подводил его, то ли о нем не думали, но он ничего не слышал, кроме топота своего жеребца. Решившись, он осадил Облака.

Упрямясь, тот не хотел сходить со скока, но потом смирился и встал, вскидывая голову. Князь прислушался и поразился тишине — казалось, даже ветер исчез. Ни единый звук не нарушал его одиночества, кроме дыхания жеребца. Погоня отстала или же ее не было совсем.

Еще немного Властимир просидел неподвижно, прислушиваясь, а потом резко развернул коня.

— Назад, Облак! — приказал он. — Ищи! Назад!

Он не знал точно, понял ли его жеребец, но тот повернул вспять и короткой рысцой тронулся обратно.

Властимир не подозревал даже, где находится. Мэедившись, что Облак смирился и идет широким размеренным шагом так уверенно, словно под его копытами привычная дорога, он доверился его чутью и только на всякий случай сжимал рукоять меча, готовый к бою.

Облак не останавливался ни на миг, немного сбавляя ход лишь перед преградами. Ручьи Властимир узнавал по плеску воды и запаху влаги. Камни и поваленные деревья — по осторожному переступанию жеребца, поляны — по отсутствию хлещущих по лицу ветвей.

Остальной мир исчез для него, влился во мрак пустоты и тишины.

Дорога пошла чуть вверх, потом кусты исчезли. До князя долетел запах лошадей и людей, смешанный с приторным ароматом пролитой крови. По особой, мертвящей тишине Властимир понял, что Облак вывез его на тот самый холм…