Обед, предложенный гостям девами-птицами, оказался обилен и вкусен. Гаральд, правда, сначала осторожничал, опасался отравы, но потом осмелел. Прислуживающие гостям девушки позволяли заигрывать с собой.

Дав людям немного передохнуть после сытной трапезы, к костру осторожно подошла сама предводительница Киллик. Явилась она не одна — ее сопровождали несколько вооруженных женщин. Они встали по краю террасы, опираясь на копья и не спуская взглядов с гостей. Копья и костяные ножи в их гибких руках выглядели угрожающе, и кое-кто из гостей отсел подальше.

Кутаясь в плащ из птичьих перьев, Киллик присела у огня, поджав ноги. Девушки, что все время не отходили от гостей, тут же встали и отошли. Лишь Иррир осталась подле Мечислава.

— Мы не хотим вам зла, — сказала Киллик, протягивая вперед обе ладони. — Поверьте нам. Вы — наши почетные гости, и ни один волос не упадет с ваших голов.

— Что ж, мы верим тебе, дева. — Буян повторил ее жест. Та улыбнулась, низя глаза.

— Вы всем довольны, гости? — заговорила она тише. — Что еще пожелаете?

— Ничего нам вроде не надобно, только дело есть неотложное, — отвечал Буян. — С ним мы в путь отправились, за ним хотели бы и далее пуститься. У тебя и сестер твоих совета спросить хотели, как нам дело наше исполнить…

— Все дано вам будет, но лишь завтра поутру, а пока выслушайте меня. — Киллик помолчала. — Нам от вас помощь требуется…

Гости переглянулись, и Гаральд понимающе толкнул сидящих рядом с ним Буяна и Синдбада. Он был уверен, что сейчас разговор пойдет о демонах, что с давних пор досаждают жительницам этих мест, похищая детей и девушек, — а о чем иначе могли просить чужеземцев эти красавицы!

— Мы слушаем тебя, — заверил он предводительницу, прикладывая руку к сердцу.

Киллик вздохнула. Ее узкое миловидное лицо поникло, раскосые синие глаза подернулись дымкой, как у больной птицы.

— Вы, наверное, уже заметили, храбрые воины, — начала она, опять протягивая ладони к ним, словно это ей должно было помочь, — что до сих пор вы не видели ни одного мужчины нашего племени — повсюду лишь женщины и девочки. Это проклятье нашего племени… Конечно, у нас рождаются мальчики, но они умирают еще во младенчестве. В живых остаются только девочки. А нам надо жить. Вы — сильные мужчины и наверняка долго пробыли в дороге. Вы устали и хотели бы отдохнуть. Я и все мое племя просим вас — останьтесь с нами. Все женщины и девушки будут вашими — стоит вам только выбрать. Дайте нам одну ночь — может быть, хоть от одного из вас родится сын, который выживет и сможет продолжить жизнь нашего племени…

Она замолчала и склонила голову на грудь, словно стыд мешал ей продолжать.

Путешественники помолчали, переглядываясь и прикидывая, в какой переплет они попали на сей раз.

— И что же, — заговорил Буян, — вы всем своим гостям эдакое предлагаете?

— Гостей у нас бывает мало, — ответила Киллик, не поднимая глаз. — В основном те, кто заблудится в джунглях и кого не успеют до встречи с нами сожрать звери…

— Но Иррир мы нашли возле алтаря, на котором Кощей оставлял провинившихся в жертву демонам, — напомнил Слав. — Значит, вы знаете об этом камне?

Киллик вскинулась. В глазах ее сияло удивление:

— Конечно. А как же иначе… Слав не дал ей договорить.

— Так, значит, ты признаешь, что твои сестры летают к алтарю довольно часто и караулят там, так? — продолжал он, — Я сам не раз принужден был отвозить казнимых к камню, и последний раз не так уж давно — четыре месяца назад. Но я, хоть и помню хорошо того человека, не видел его здесь ни разу! Не означает ли это, что вы избавляетесь от мужчин сами?

Он гордо взглянул на предводительницу, довольный разоблачением дев-птиц. Охранницы, услыхав его слова, поудобнее перехватили копья. Иррир судорожно вцепилась в руку Мечислава и только мотала головой, жалобно заглядывая ему в глаза. Мужчины насторожились, готовые прямо здесь принять бой, а Киллик совсем поникла. Из глаз ее текли слезы. Увидев их, Буян сердито толкнул Слава так, что тот чуть не упал, и пересел поближе к предводительнице, ласково беря ее руку.

Она вытерла слезы ладонью.

— То не мы, — прошептала она, — но так трудно спасти человека в джунглях. Змеи, москиты и муравьи могут за одну ночь убить его. Можно успеть, если ждать заранее, но мы не можем все время сторожить там… То не наша вина, но мы находили чаще мертвых, чем живых.

Гусляр погладил ее руку, успокаивая, и Киллик вскинула на него еще взволнованное лицо.

— Я не сержусь на вас, — сказала она и, обернувшись, махнула свободной рукой охранницам. Те, словно только того и ждали, положили копья на землю. — Вы сильные мужчины, и вы устали от одиночества, — повторила она. — Дайте нам одну ночь!

Буян бросил взгляд на Властимира, который единственный был безучастен к тому, что происходило у костра. Ведущиеся здесь речи словно не волновали его, но гусляр уже по опыту знал, что его друг слышит все до мелочей.

— Дева, — заговорил он, — мы примем твое предложение, но лишь если…

— О! — просияла Киллик. — Я поняла — вы что-то говорили о том, что путешественники и у вас есть дело! Завтра мы поможем вам достичь вашей цели — эти горы мы знаем намного лучше, чем вы…

Девушки за ее спиной захихикали и придвинулись чуть ближе. Позади охранниц уже толпились любопытные, ожидая решения гостей. Некоторые подмигивали и строили глазки.

— Не сердись на меня, о красавица, — усмехнулся мягко Буян, — но не сказал я еще самого главного. Не знаешь ты, за чем мы в путь отправились. Погоди же считать, что согласны мы. Ищем мы в горах этих, что ты Крышей Мира прозвала, не клад или демонов. То, ради чего мы в путь отправились, может, и вовсе здесь ни разу не встречалось.

— Но если не клад, не демонов, то что же?

— Чару — Гусляр сложил руки бутоном, показывая формы Чары, — Я сам не знаю, как она выглядит, — из нас ее никто не видел воочию. Известно про нее одно лишь: иссек ее из камня во времена незапамятные сам Даждьбог Сварожич. Что ни нальешь в нее, тут же волшебную целящую да плодотворящую силу обретает.

— Ее еще Святым Граалем называют, — добавил Гаральд. Киллик внимательно посмотрела на Буяна.

— Чару? — переспросила она, повторяя его жест. — Чару Грааля? Вы уверены, что на Крыше Мира ее искать надобно?

— Или здесь, или нигде более, если… если ее сам Творец не унес с собой!

— Хорошо, — Киллик улыбнулась и взяла руку Буяна, — дайте нам одну ночь, а завтра будьте готовы выступать. Я кое-что вам покажу…

Буян оглянулся на друзей — поняли ли они, что им предстоит.

Но, к его явному удивлению, почти никто не выглядел ошеломленным. Синдбад уже привстал, потирая руки и жадным взором ощупывая прелести девушек, что толпились края террасы, Слав не отставал от него. Иррир висела на шее у Мечислава, покрывая его градом поцелуев. Гаральд елозил на камне, кусая губы. Молчал лишь Властимир, хотя он наверчяка все понимал.

Посмотрев на друга, Буян наклонился к уху Киллик и зашептал ей о князе. Предводительница согласно кивнула:

— Быть по сему! Ты поговори с ним, а я упрежу своих сестер! Она обернулась и подозвала жестом двух девушек поскромнее, заговорив с ними тихо.

Буян подсел к Властимиру, обнял его за плечи.

— Ты все слышал, князь-брат, — сказал он. Князь усмехнулся:

— Я один остался?

— Так выходит…

Властимир стиснул кулаки. Буян не знал, что на душе у его друга.

— А что она говорила про Чару? — вдруг спросил князь. — Достанет она ее?

— Как я понял — вроде да…

— Тогда что ж… — Властимир вздохнул. — Надеюсь, она не узнает…

Буян понимающе фыркнул:

— Ежели только Облак не проболтается.

Властимир рассмеялся, и гусляр поймал вопросительный взгляд Киллик, подле которой уже дожидались две девушки. Он кивнул предводительнице, и та толкнула подружек к князю. Они подошли и опустились справа и слева от него на колени.