— Я так и думал, что ты решишься туда бежать! — улыбнулся он. — Но я не подозревал, что ты станешь ждать почти до утра — на такое дело следует идти полночью!

Увидев, что, он взялся за веревку, Гаральд яростно прошептал:

— Только попробуй остановить меня — мигом с жизнью простишься!

— А я не хочу тебя задерживать, — весело шепнул мореход. — Я и сам туда направляюсь. Вместе как-то веселее, ты не находишь?

Гаральд был не столь в этом уверен, но обрадовался, что мореход не пытается его остановить.

— Что ж, идем вместе, — обреченно согласился он. Заговорщики спустились на землю, никем не замеченные.

Со всех сторон на них надвигались заросли — высокие пыш-нокронные деревья, овитые лианами, колючие кусты, покрытые росой, и густая трава. Позади возносилась вверх стена башни. Свет луны и редких предрассветных звезд почти не проникал к земле. Прохладный влажный воздух кружил голову, тянул на подвиги и приключения. Гаральд вдохнул полной грудью и подумал, что именно в такие ночи хорошо совершать побег — словно сама природа помогает тебе.

— Стена в той стороне, — шепнул он Синдбаду и первым углубился в заросли.

Колючие кусты вставали живой стеной. Затянутый в доспех, рыцарь не чувствовал уколов колючек. Он раздвигал кусты руками, лишь изредка помогая себе мечом. Синдбад шел за ним, как по просеке. Кусты шелестели листвой, звонко ломались ветки, казалось, что производимый ими шум может разбудить всех, но перед рассветом люди спят крепко, и милю похитители одолели быстро и без приключений.

Примерно на середине пути заросли вдруг поредели. Приятели вступили в ухоженный парк, где не росло ни одной лишней травинки. Здесь было видно все издалека — подстриженные деревья и кусты, ровные тропинки, купы цветов, статуи, беседки. Они сразу же прибавили шагу. Синдбад догнал Гаральда и пошел с ним рядом.

— А здорово ты придумал, — сказал он, — задрать подол одной из Кощеевых подружек! Я сам того же хотел, да только другие дела мешали. А с тобой мы таких делов там натворим!

Он с удовольствием потирал руки.

— Слушай, ты, — огрызнулся Гаральд. — Я иду туда за своей невестой. Я найду ее и скажу Кощею, что он должен ее отпустить. На другие дела у меня нет времени.

— А кто тебе мешает? Пока ищешь одну, можно познакомиться и с другими!

— Я христианин! — резко отмолвил рыцарь. — И рыцарь к тому же. А христиане не бегают по девкам — они хранят верность одной женщине, которую любят.

Впереди посветлело. Спорщики замолкли и прибавили шагу. Гаральд почти бежал — так велико было его нетерпение увидеть Джиневру.

Белая стена была столь гладкой, что в нее можно было смотреться, как в зеркало. Но неунывающий Синдбад в мгновение окд нашел выход.

— Дерево, друг! — Он бросился к стволу, росшему чересчур близко от стены. — Не знаю, как тебе, а мне пробежать по суку легче, чем по вантам на корабле.

Он проворно стал карабкаться по корявому стволу, но Гаральд из-за тяжести доспехов не мог последовать за ним. Он огляделся.

Чуть в стороне валялся камень, оставшийся ют разломанной беседки. Примерившись, рыцарь приподнял его.

Камень оказался тяжеловат, но до стены дотащить его он все-таки смог. Синдбад уже был там и ждал спутника. Протянув руку, он помог рыцарю влезть на стену.

По ту сторону белой стены расстилался точно такой же сад, и те же дорожки убегали вглубь, к нескольким домикам, что казались в ночи каменными глыбами. Еще не рассвело, и задохнувшиеся от близости цели Синдбад и Гаральд оглядывали кроны деревьев, слабо сверкающие каплями росы.

Усмотрев в них что-то странное, мореход успел еще дернуть за руку рыцаря, но это привело лишь к тому, что Гаральд, спрыгивая, увлек его за собою.

Они вдвоем упали в мокрую от росы траву. Тихий звон, словно потревожили колокольчик, раздался рядом.

— Бежим! — дернулся Синдбад, услыхав этот звон, — Сейчас здесь будет стража!

Гаральд сорвался с места и помчался, но не обратно к стене, а в глубь сада, раздвигая ветви руками. Тяжелые капли росы, каждая весом в голубиное яйцо, дождем сыпались на него. Всякий раз, как капля срывалась с ветки, раздавался звон, который был тем громче, чем больше была капля. Не замечая звона, рыцарь бежал по саду, сопровождаемый шумом.

— Назад! — кричал ему Синдбад, пытаясь остановить англичанина. — Назад, пока целы! Поищем другой путь!

— Ты ищи, — воинственно обернулся Гаральд. — А я не могу ждать, когда моя Джиневра рядом!

— Ну и глупец! Да нас схватят сейчас!

— А ты бы остался да и сразился с ними, а я тем временем найду мою невесту!

— Сейчас вместе искать будем, — вдруг неожиданно тихо промолвил мореход и указал на что-то позади рыцаря.

Гаральд круто обернулся, на бегу выхватывая меч. Позади него стоял десяток воинов в черном. Четверо держали наготове луки, пятеро не спеша подходили, поигрывая оружием, командир отряда стоял поодаль.

— Вы сохраните себе жизнь, если сдадитесь в плен, — глухо сказал он. — В случае сопротивления мы вас уничтожим! Мои воины попадают мухе в глаз.

Луки дрогнули.

— Вас больше, но вы еще попробуйте взять меня, — заявил Гаральд, вставая перед командиром отряда с мечом и опуская забрало шлема. — Гаральд Мак-Хаген Английский никогда не сдавался в плен неверным!

— Что ж, —командир отряда кивнул, —у вас, рыцарь, есть случай попробовать.

Сверху упала сеть. Тут же с деревьев дождем посыпались остальные воины, сидевшие в засаде. Вместе со второй половиной отряда они накинулись на пришельцев.

Взревев, как медведь, Гаральд попытался разрезать сеть мечом, но сразу несколько рук вцепились в его оружие. Кто-то прыгнул на плечи, ища шею жесткими пальцами. Рыцарь успел почувствовать прикосновение удавки к горлу, когда удар по голове поверг его наземь.

Славян разбудили голоса и стук в двери. Несколько человек колотили ногами и рукоятями мечей, пока гости не вышли узнать, в чем дело.

Их ждали в коридоре воины Кощеевой охраны, держа наготове оружие. Командир придирчиво осмотрел троих славян, но ничего не сказал и жестом велел им следовать за ним. Воины окружили их плотным кольцом и повели.

Дорогой славяне терялись в догадках — что случилось такого в Кощеевом дворце за ночь? Неужто их выдал тот раб-славянин, которого они обнаружили вчера подслушивающим? И где, наконец, Гаральд и Синдбад?

Кощей ждал их в огромном зале. Первый раз входили в него гости, а потому в первые минуты забыли обо всем, осматриваясь.

Стены и колонны, похожие на стволы высоких дубов, были украшены чистым золотом. Драгоценные каменья слагали на золоте причудливые узоры — цветы заморские, птиц неведомых, зверей диковинных, знаки зловещие. Под потолком сверкали краски яркие — там было расписано небо с чертогами Сваро-говыми — облака, змеи крылатые, кони солнцегривые, часты звезды да светел месяц. Отлитые из серебра статуи возвышались по обе стороны от высокого помоста, где на троне из камня кровавого восседал сам Кощей. Знакомая славянам волотка замерла у трона, не снимая руки с меча. Глаза ее горели злорадно, сам же Кощей был спокоен и не торопил гостей.

Дав им налюбоваться красотой зала, он кивком головы подозвал их ближе.

— Что, дворец мой по нраву пришелся? Вижу, глаз вы от него оторвать не можете!

Опомнившийся Буян быстро шагнул к трону.

— Твоя правда, Кощей, — молвил он. — Всем твои палаты обильны — я нигде такого не видывал. Чудо ты создал на земле. О таком только сказки сказывать…

— Сказки, —ласково ответил Кощей, —да только много будет в тех сказках лжи и вымысла, много всякой напраслины, потому как слагать их будут воры да обманщики, что подобны волкам голодным. — Он пристукнул посохом о пол.

— Да как ты смеешь называть нас волками! — вскипел вдруг Властимир, — Мы люди одного языка с тобой, славянского! Благодари Небо, что я света дневного не вижу, а то б показал я тебе, хоть и хозяин ты, каково гостей оскорблять!