Кладовая!

— Радж, сюда, скорее!

— Принцесса! — вскричала Сефита, протиснувшись в проем закрывающейся двери.

— Принцесса! — вскричала протиснувшаяся следом за Сефитой Сатима.

Ката, предмет их поклонения, посмотрела на них и не удержалась от вздоха. Девицы выпучили глаза от изумления.

— Я ведь вас уже видела как-то раз? — проговорила Ката и проворно стукнула девиц головами друг о дружку.

Затем Ката повернулась спиной к двери. Она лихорадочно размышляла. Пусть она не до конца понимала, что произошло, одно ей было ясно: Раджалу грозила смертельная опасность. Ката скользнула взглядом по лежавшим на полу без чувств девицам. По росту и телосложению на Раджала больше походила Сефита.

— Радж! Переодевайся в ее платье — скорее!

Раджал застонал.

— О нет, только не это!

— Радж, переодевайся, тебе говорят!

— Но откуда... откуда ты знаешь меня? — задыхаясь, проговорил юноша, когда они с Катой принялись торопливо раздевать девицу. — Это... это кристалл? Принцесса, ты должна... Должна вернуть его мне!

Ката покачала головой.

— Радж, я — Ката. Просто я выгляжу как... Ой, нет времени объяснять!

— Принцесса! Принцесса! — снова послышался где-то рядом голос визиря.

— Принцесса?

Дверь со стуком распахнулась, и Мерцающая Принцесса встала на пороге. Ее чадра порвалась, она зарделась и тяжело дышала, но ее красота от этого стала еще более ослепительной. Одной рукой принцесса поддерживала еще не пришедшую в себя Сефиту. Ей помогала стеснительная Сатима — эта стояла, понурившись и потупив очи долу.

— Принцесса? — снова произнес визирь и нахмурил брови. Он намеревался выяснить причину сумятицы в коридоре, но вдруг передумал и забыл обо всем. Он протянул руку и... дерзко преступив правила... провел кончиками пальцев по руке принцессы. Его словно током ударило. Это правда! Это оказалось правдой! Все так и было! На миг визирь возликовал, но его радость тут же сменилась страхом. Что-то тут было не так — очень и очень не так.

Он пристально заглянул в глаза принцессы, а та вдруг сердито проговорила:

— Что ты так смотришь, а? Я выбирала себе спутниц, не так ли? А теперь оставь меня. Я отведу этих девушек в свои покои!

— Амулеты!

— Иконы!

— Браслеты!

— Кольца!

Толпа так тесно запрудила площадь, что для торговцев с лотков почти не осталось места. Но это не имело значения: все равно к ним со всех сторон тянулись смуглые руки и совали торговцам монетку за монеткой в обмен на дешевые побрякушки, второпях изготовленные к великому дню.

— Песенники!

— Шербет!

— Палочки-талисманы!

— Джарвел!

Солнце уже стояло высоко. Оно озаряло позолоту заново отстроенных галерей, парадные тюрбаны, чадры и платья, шеренги уабинов с ятаганами наголо. Место Круга Казни занимали разновысокие помосты, связанные между собой мостиками, застланные дорогими коврами и украшенные цветами. Возле алтаря, где вскоре должна была в последний раз появиться перед жителями Куатани Мерцающая Принцесса, горели благовонные факелы. Некоторые женщины в черных чадрах уже всхлипывали от горя. Другие пребывали в приподнятом настроении. Воздух просто-таки трепетал, наполненный волнением и страхом. Казалось, даже птицы разволновались — они метались по небу с громкими криками.

— Восхитительное зрелище, не правда ли? — заметил визирь Хасем, вышагивая по изгибу новой великолепной галереи. Он обернулся, натянуто улыбнулся почетным гостям.

— Визирь, по-моему, вы уже произносили эти слова. По другому поводу, насколько мне помнится.

— Вы упрекаете меня, Эмпстер-лорд? — поинтересовался визирь, продолжая улыбаться.

— Нисколько, друг мой. Однако я гадаю: сумеете ли вы сохранить хладнокровие в такой день? Мне кажется, что его владычество калиф несколько огорчен тем, что его провинция — в руках захватчиков.

Если в этих словах и заключалась попытка поддеть визиря и вывести из себя, Хасем не поддался на провокацию. Он только сказал:

— Эмпстер-лорд, разве эта провинция не всегда находилась в руках захватчиков?

Лорд Эмпстер пристально глянул на визиря и был уже готов высказаться на предмет дерзости уабинов, но тут послышался знакомый голос:

— Грязный пустынный свинья!

— Морской господин, тише! Тс-с-с!

Краснорожий, с обезьянкой на плече, капитан Порло пытался обойти компанию уабинов в белых балахонах. Галерея была заполнена народом почти так же тесно, как и площадь, но вокруг каждого уабина имелось свободное пространство, созданное как бы неким мистическим полем.

— Надеюсь, вы простите моего друга Порло, — извинился лорд Эмпстер. — Говорят, он был... немного нездоров. Будет тебе, старина. Скажи, разве это чудесное зрелище не взбудоражило твою просоленную кровь?

Капитан тупо уставился на площадь. Его ответ был мало похож на ответ:

— Хмф! Уабин, куатанийцы, султан, шейхи? Иноземный варвары, их бывай слишком много!

На самом деле капитан был слегка подвыпивши, а если точнее — он был вдребезги пьян. Он бы с превеликой радостью задержался со своим новым приятелем в харчевне, где испил самого лучшего спиртного, какое только пробовал в этих краях с тех времен... с той самой злосчастной ночи, когда его драгоценная левая нога встретилась с кобрами! Какая жалость, что у его приятеля вдруг обнаружились какие-то другие важные дела. Но что поделать: ведь Эли Оли Али, если на то пошло, был большим человеком. Капитан с вожделением думал о том, что ему могло сулить это, столь удачное, на его взгляд, знакомство. Правда, пока он никак не мог взять в толк, каким образом они могли бы улизнуть от уабинов. Но Порло решил, что все это — дело времени. А время можно было с превеликим удовольствием убить, попивая бражку.

Старик рыгнул и погладил обезьянку.

Лорд Эмпстер опустил руку на его плечо.

— Ты уверен, дружище, что ты в форме?

— В форма? — И на этот раз ответ капитана оказался не совсем ясным по смыслу. Он стряхнул со своего плеча руку лорда Эмпстера. — Вы думай, старый Фарис Порло не в форма? Вы думай, он вам лакей, мальчик на побегушки? Вы думай, он не моги стать храбрый?

Наверное, к счастью, в это самое мгновение неподалеку раздался новый голос:

— Приветствую вас, господа!

Это был Полти. Он проталкивался сквозь толпу приближенных калифа в высоченных тюрбанах. Те провожали его сердитыми взглядами. Некоторые даже, пожалуй, выругали бы наглеца, но что поделать — ведь он был близким приятелем визиря.

Глаза лорда Эмпстера сверкнули. Он извлек из кармана трубку.

— А вы крепко стоите на ногах, Пламенноволосый? — насмешливо осведомился он. — Надеюсь, вы восстановили равновесие?

— Что я слышу? Наш Пламенноволосый друг также был нездоров? Даже не верится, что такого крепкого молодого человека способна сломить хвороба! — изумился визирь.

— Иноземный стряпня, как пить давай, — ворчливо заметил капитан Порло.

— Визирь, вы позволите коротко переговорить с вами с глазу на глаз? — спросил Полти, искоса глянув на лорда Эмпстера.

Визирь неохотно отошел вместе с Полти в сторону. Выжидательно глядя на странного посланника, он вдруг понял, каким несправедливым было его собственное лестное замечание, высказанное несколько мгновений назад. Под сводами галереи царила тень, но даже здесь бросался в глаза необычный цвет лица Полти и пленка пота, покрывавшая его лоб и щеки. В одном ошибиться было невозможно: эджландец был очень огорчен. Сам он утверждал, что причиной его огорчения является исчезновение некоей молодой дамы. Но что это была за дама, чтобы из-за нее можно было так переживать? Визирь, проявив заботу, поинтересовался, уж не подхватил ли гость, часом, лихорадку джубба.

— Хасем, послушай, — зашептал Полти и вдруг до боли сжал руку визиря. Визирь отшатнулся бы, но на миг взгляд Полти приковал его к месту. Глаза эджландца полыхнули огнем. Слова, произносимые им, визирь прекрасно различал, хотя Полти говорил, стиснув зубы. — Ты ведь понимаешь, что она не должна достаться уабинам? Ни за что, ни за что нельзя позволить, чтобы ее забрали эти мерзавцы уабины! Ты ведь понимаешь это, ведь ты все понимаешь, Хасем... Хасем? Это просто шутка, и шутка должна закончиться... Хасем?!