— Возлюбленная, будь моей! — Робко, а затем дерзко Амеда посмотрела на лицо, которое так обожала, ожидая ответного любовного взгляда. Но взгляд принцессы был полон тревоги. А Амеда испугалась не на шутку, когда принцесса коснулась ее руки и крепко сжала ее. Рука принцессы оказалась не бестелесной!

Но до развязки еще было далеко.

Лампа выпала из пальцев Амеды. Воздух рассек могущественный голос:

— Оборванец, ты ошибаешься. У тебя доброе сердце, но мне открыто больше, чем тебе, и у меня есть знак, которого воистину жаждет это дитя. Она должна пойти со мной, потому что только со мной она отыщет свою истинную судьбу.

Неожиданно на помосте появилась фигура в темном плаще, с лицом, окутанным дымкой.

— Эмпстер-лорд! — вскричал калиф. — Хасем, но как он...

— Мы знали, что он изменник, — взорвался визирь, — но...

— А что он держит в руке?

Но одна только Ката увидела, что в руке у лорда Эмпстера. На его ладони лежал до боли знакомый девушке маленький золотой кружочек с замысловатым орнаментом. В сознании Каты зазвучал голос Эмпстера:

— Катаэйн, я узнаю тебя. Катаэйн, пойдем со мной, и ты вновь встретишься с тем, кого любишь...

Слезы наполнили глаза Каты, нахлынули воспоминания. Дрожа, она протянула руку, желая взять монетку Арлекина, но что-то остановило ее. Сквозь ее слезы, сквозь дымку, окутывавшую лицо лорда Эмпстера, проступили его горящие глаза, и Ката поняла, что перед ней — не простой смертный...

— Катаэйн, я узнал тебя...

Но чего он хотел? И могла ли она доверять ему?

Но времени для того, чтобы узнать ответ на эти вопросы, не было.

Сначала закричал калиф. Его павильон располагался намного выше толпы, и он первым заметил пороховую бомбу — за мгновение до взрыва.

— Хасем! Хасем! — Калиф вскочил, схватил визиря за рукав и увлек в глубь павильона. Павильон просел и чуть было не рухнул на площадь. Упала еще одна бомба, а следом — еще одна, и еще... Праздник превратился в сущий хаос. Площадь огласилась криками. Люди бросились врассыпную. В давке многих затоптали ногами. Пролилась кровь. По воздуху летали обломки взорванной галереи.

Как только отгремели взрывы, на площадь на полном скаку влетели Красные Всадники на зловещих черных конях. Грянули выстрелы. Толпа поредела.

— Колдовские огненные палки! — взвизгнул калиф. — Хасем, но как...

— Эджландское оружие, Оман! Полученное в обмен на рабов — разве я тебе не говорил?

— Но... но что это значит?

Они оба пригнулись, чтобы не угодить под пролетавшие пули.

— Что это значит? Оман, это значит, что мы спасены!

Спасен был и Полти.

Что именно произошло с их гостем в этот день, не поняли ни калиф, ни визирь, но когда они решились выглянуть из-за балюстрады просевшего павильона, то увидели, что Полти пошевелился. Затем Эли Оли Али схватил его за плечо и стал трясти, и тогда Полти поднялся. В следующее мгновение толстяк-сводник и огненноволосый эджландец, пошатываясь, спустились с помоста и затерялись в мятущейся толпе.

Ката уже бежала вверх по лестнице. Раджал мчался следом за нею вместе с Сефитой и Амедой, но как только они добежали до ширмы, Сефита вскрикнула и без чувств рухнула на пол.

Раджал бросился к ней.

— Она ранена! Она... мертва!

— Скорее! — крикнула Ката. — Нам надо бежать!

От алтаря уводил проход внутрь дворца, но дорогу преграждал огонь.

— Мы в ловушке! — воскликнула Амеда.

Она в страхе посмотрела вперед через дырочку, простреленную пулей в ширме. Это был конец. Наверняка — конец. Внизу Амеда разглядела Фаху Эджо, Аиста, Рыбу, Губача и Сыра. Те проворно подобрали дары, брошенные женихами, и пустились наутек.

Лампа!

Но у Амеды даже не было времени закричать. С каждым мгновением положение становилось все более отчаянным. Она заметила, как лорд-эджландец наклонился и завернул в плащ истекающего кровью, умирающего шейха. На помост влетел Красный Всадник, готовый прикончить раненого вождя уабинов.

Но тут вдруг вспыхнул золотой свет.

И внезапно уабин и эджландец исчезли, а Красный Всадник, лишившись чувств, упал на помост.

Только этот всадник и погиб из числа воинов султана. Войско без труда овладело городом. Как только стрельба прекратилась, всадники (Красные — впереди, Желтые — с флангов) выстроились перед помостом неуязвимой фалангой. Один из Красных Всадников вдруг сбросил красный мундир. Под ним оказался черный!

Не успевшие убежать с площади люди в страхе замерли. Амеда бросилась к Кате, схватила ее за руку.

— Это конец! Точно — конец! Если мы не погибнем от выстрелов, нас прикончат эти чудовища! О, прекрасная, только скажи мне: та ли ты, которую я люблю?

Ката с жалостью посмотрела на рыдающую сироту.

— Девочка-мальчик, я лишь ношу обличье твоей возлюбленной. Я — Катаэйн, та, которая обязана тебе жизнью, а теперь я спасу тебя.

— Ката! — возмущенно возразил Раджал. — О чем ты говоришь? Этот гадкий мальчишка чуть было не...

— Мальчишка? — усмехнулась Ката. — Радж, ты явно не в себе. Ты хотел сказать «девчонка», верно?

— Что?!

Времени на объяснения не было. Бросившись к мертвой Сефите, Ката стащила с нее чадру и платье.

— Быстрее, надевай это!

— Зачем?! Нас все равно убьют!

Но Амеда ошибалась. Черный Всадник зычным голосом оповестил всех о славном освобождении Куатани и о бракосочетании, которое принесет городу еще более великую славу.

— Теперь более нет препятствий к событию, которое было предсказано много солнцеворотов назад. Высокородные господа, рабы, мужчины и женщины Куатани, теперь, когда вы освобождены от засилья уабинов, ваша прекрасная принцесса свободна сочетаться браком не с грязным кочевником, а с принцем Деа, сыном Меши Каледа, Султана Луны и Звезд!

Страх толпы унялся. Некоторые даже решились на радостные возгласы.

За ширмой Амеда поправила чадру.

— Очень потешно выглядишь, — презрительно прошипел Раджал.

— Не потешнее тебя, евнух!

— Я не евнух!

— Ну-ка, замолчите! — прикрикнула на них Ката. — Между прочим, было бы лучше, если бы вы поладили между собой.

— Что? Это еще зачем?

Но Всадник уже продолжал свою речь.

— Кроме того, — заявил он, — мне велено оповестить вас о том, что бракосочетание царственных детей произойдет в Священном Городе ровно через три полнолуния. Все, кто числит себя верными почитателями Терона, бога Пламени, могут совершить паломничество в Каль-Терон, дабы присутствовать на брачной церемонии в величайший из дней в истории нашего царства и нашей веры!

Огонь подбирался все ближе. Неожиданно Ката шагнула вперед и решительно отбросила в сторону остатки ширмы. Она высоко подняла руки, дабы привлечь к себе внимание толпы.

— Ката! — вскричал Раджал. — Что ты делаешь?!

Ката сделала шаг назад.

— У меня есть план. Если уж мы не можем бежать, нужно сдаться. Мне не все понятно в хитросплетениях судьбы, но у меня такое чувство, что нам надо согласиться на это бракосочетание.

— Нам? — удивилась Амеда.

— Ведь я — принцесса, не так ли? Мне должны позволить взять с собой свиту. — С этими словами Ката быстро пошла вниз по лестнице, пока алтарь не объяли языки пламени. — Скорее, девочки, мы отбываем в Каль-Терон.

К музыкальной пьесе под названием «Хаос во время ритуала обручения» следует добавить коду. Действие происходит далеко от Куатани, в Агондоне. Высокий, худощавый, аскетического вида мужчина отворачивается от зеркала и разражается проклятиями. Этот персонаж — если можно его назвать персонажем — прежде не раз фигурировал в рассказе об этом приключении, хотя сам до сих пор ни разу не появлялся в нем лично. Для внешнего мира он носит личину Транимеля, верного премьер-министра его агонистского величества, короля Эджландии Эджарда Синего. На самом же деле он является воплощением антибожества Тота-Вексрага.