— Промахнуться по подсвеченной цели… Хорошо, что госпожа Нувия не видела.

На секунду затихнув, он вдруг громко воскликнул:

— О нет!

Ксаршей удивленно выглянула из-за ствола и увидела, как он распрямился над телом гоблина, держа в руках что-то объемное. Он обернул к эльфийке растерянное лицо, и глаза дроу различили в его руках большой керамический сосуд, украшенный геометрическими узорами.

— Говорил же… — пробормотал он, с грустью опустив голову.

Ксаршей вспоминала маленькую гномью девочку, и в уголках глаз предательски защипало. “Может, они их просто обокрали?” — промелькнуло в мыслях, но разум прекрасно понимал, насколько это маловероятно.

Третий день в Подземье закончился, подарив путникам вкус горечи.

Вынимать стрелу было долго и очень больно, так что Ксаршей в итоге была рада и тому, что владеет целительной магией, и тому, что у парня такие ловкие руки. Одна бы она, возможно, этого не вынесла. После пережитой боли, сглаженной терпким вкусом чудиники, Ксаршей быстро упала в беспамятство. Последнее, что она помнила — голос полуэльфа, доносящийся издалека все тише и тише. Непонятно было, что он говорил, но сам тон действовал успокаивающе.

Келафейн поднял ее чуть раньше срока:

— До поместья осталось всего ничего, отдохнем уже на месте, — пытался оправдаться он, но эльфийка видела, что ему не терпится вернуться к следам. Ксаршей прислушалась к своему телу, и оно не подавало никаких опасных признаков. Можно было двигаться дальше.

Они шли еще пару часов, а затем тропа стала неуклонно подниматься в гору. Друидка предусмотрительно натянула черную повязку на глаза. Они вышли в густую тень горы, прямо напротив холмов, вершины которых занялись золотым светом. Листья редколесья приветливо шуршали свежему утреннему ветерку, а трава под ногами искрила росою. Девушка замерла на мгновение, вдохнув полную грудь сладкого воздуха. Как же хорошо. Три страшных дня в Подземье были позади, больше она и шагу не ступит под землю без веской на то причины.

— Я хочу сразу показать место, где потерял след… — кинул Уголек, устремившись вперед бодрым размашистым шагом.

Ксаршей двинулась следом. Ей приходилось практически бежать, чтобы поспевать за парнем. Под ногами зазмеилась еле заметная тропинка, петляющая между деревьев. Они вынырнули из редколесья, обогнули поросший клевером холм, и полуэльф остановился.

— Здесь я эти следы и потерял. Обрываются в никуда.

Положив ленточку Талнисс на траву, эльфийка жестом велела парню отойти. Размяв пальцы, она встрепенулась всем телом и обернулась гигантским волком. Серый мех влажно поблескивал от росы, огромный нос тотчас обнюхал ленточку и уткнулся в клевер, шумно вдыхая воздух. Волк покрутился по поляне. Действительно, запахи Талнисс и еще кого-то незнакомого обрывались так резко, словно они провалились сквозь землю. Зато из ниоткуда возник терпкий мускусный аромат хорьков. Два зверька оставили отчетливые следы. Призывно тявкнув, волчица кинулась по следу, увлекая за собой полуэльфа. Теперь уже ему пришлось нестись следом за ней сломя голову.

След вился и петлял вокруг холмов так хаотично, что закрадывалась мысль о намеренном запутывании. Наконец, Ксаршей распустила этот клубок запахов, словно дернув за нужную ниточку, опрометью понеслась вдоль нее обратно к горам и остановилась только напротив пещеры, аналогичной той, откуда они поднялись. Не рискнув двинуться дальше, Ксаршей приняла свой облик и посмотрела Уголька. Тот стоял в замешательстве, скрестив руки на груди, и явно не знал, как поступить.

— Спустимся сейчас? — осторожно спросила друидка, выводя полуэльфа из задумчивости.

Тот нахмурился и сделал было шаг вперед, но тут же остановился, хлопнув себя по колчану.

— Надо взять стрел, да и перед матушкой показаться, кто знает, что произойдет… Идёмте.

Развернувшись, он зашагал обратно к холмам, и эльфийка, вздохнув от облегчения, двинулась следом. Она не имела никакого желания вновь спускаться в этот мир теней и грибов.

Солнце еще выше поднялось над холмами, и вот Ксаршей заметила крышу какой-то башни. Словно узкое копье со стальным наконечником она поблескивала тусклым серебром и выглядела чужеродным объектом на фоне ярких красок природы. Еще несколько десятков футов, и из-за холма показалось все здание поместья. Дом был большой и добротный, со стенами из серого камня. За ним золотилось пшеничное поле, ряды фруктовых деревьев и столбы с подвешенными пчелиными дуплами, а просторная конюшня и загоны для скота лепились с другой стороны. С непривычки Ксаршей приняла его за шикарный замок лендлорда, даже старый родовой дом Эверхатов не был даже в половину таким же впечатляющим. Странная башня была словно естественное продолжение этого дома. Из трубы курился сизый дымок, а с деревянной веранды выскочил громадный волкодав. В несколько скачков она преодолел расстояние до путников. Завидев издали косматую молнию, Уголек крикнул:

— Нет, Волчок, фу! — и замахал рукой, словно чертя символы защиты от нечистой силы.

Высунув гигантский язык, пес припустил еще быстрее. Один резкий прыжок, вскрик Уголька, и пес опрокинул его на лопатки, скуля и любовно облизывая. Парень разразился бранью, отфыркиваясь и пытаясь прикрыть лицо от остроносой морды.

— Фу, ошалел что ли? — проворчал Уголек, наконец отпихнув пса.

Тот заскулил, припав к земле и подобострастно завиляв похожим на метелку хвостом. Эльфийка приметила, что пес явно был стар, в темной шерсти вовсю блестела седина.

На крыльце появилась старушка в цветастом переднике. Она подслеповато щурилась на тропинку, приложив руку ко лбу, и парень поспешил приветственно ей помахать. Ловко поднявшись с земли, он устремился к крыльцу, и эльфийке ничего не оставалось, кроме как припустить следом.

Под некрашеной крышей веранды пахло сухим деревом. Старуха продолжала настороженно рассматривать поднимающуюся по лестнице друидку, вытирая руки о передник.

— Здравствуйте, тетушка, — спокойно сказал Уголек, возвышаясь над старушкой на добрый фут, — а где нынче все?

Ничего не сказав, женщина изобразила косьбу, и парень кивнул в ответ:

— Понятно, — он обернулся к эльфийке. — Тетушка, знакомьтесь, это друг нашей семьи, Ксаршей.

Старушка сощурилась, но тут же отвесила учтивый поклон.

— Это тетушка Магдиш, — сказал Уголек. — Если что-то понадобится, обращайтесь к ней.

Придирчиво осмотрев парня, старушка вдруг нахмурилась, несильно хлопнула его по животу тыльной стороной ладони, затем подцепила рукав его куртки и недовольно потрясла.

— Да вот, немного запачкался в пути, — смущенно пробормотал полуэльф, почесав затылок.

Всплеснув руками, женщина замахнулась на Уголька мокрым полотенцем, тот заслонился ладонью и чудом не получил прямо по лицу.

— Понял-понял… Сейчас, только вещи закину…

Он увернулся от еще одного удара тряпкой и растворился в дверях дома, только след простыл. Ксаршей вновь ощутила на себе цепкий взгляд старухи, ты окатила ее взглядом, словно ушатом воды, недовольно цыкнула языком и махнула рукой, мол: “Иди за мной”. Напоследок погладив гигантского пса, эльфийка ступила в дом.

Запах нагретого на солнце струганного дерева ударил в нос. В просторной гостиной было сумрачно из-за плотно задернутых занавесок на окнах. Большой камин у стены был чисто убран, длинный стол посреди комнаты, обставленный скамьями и несколькими богато украшенными креслами, белел ослепительной скатертью. Деревянные доски слегка скрипели под ногами, а со стен, зловеще отражая льющийся с порога свет, хищно щерились мечи. Каких тут только не было! Старушка нетерпеливо поманила ее в боковой коридор, застланный домотканым ковром. Ряды дверей по стенам утопали в теплом сумраке. Открыв одну из них, Магдиш пригласила Ксаршей внутрь и жестом приказала ждать здесь. Это оказалась маленькая, но уютная комната, большую часть которой занимала двуспальная кровать. Из окна лился яркий свет, отражаясь на бортиках умывальной чаши у изголовья.