Однако девушка не услышала в его голосе ни грусти, ни сожаления. Он был ровный, словно кость, и это ее разозлило.

— Тогда к чему это позерство? — едко спросила Ксаршей. — Мне удалось найти хоть какие-то следы, а вы, такое ощущение, что и не искали.

— Обидные слова, — откликнулся маг, и девушка с удивлением услышала в его голосе улыбку. — Как вы думаете, как я вижу будущее? Гадаю на картах? Ищу знаки в чаинках? Может, во внутренностях черного козла? — в его голосе была уже не улыбка, а нечто, больше похожее на смешок. — Нет, Ксаршей, пусть и не все, что я перечислил, является шарлатанством и вполне допустимо в нашем ремесле, это все равно, что пытаться запечатать бурю в колбу для зелья. Будущее словно воздушный поток, словно огонь свечи, отраженный множеством граней, — он изящно взмахнул рукой, указывая на мерцание сотен огоньков в комнате. — Оно зыбкое, неверное, вечно множится, ветвится, искажается. Как тут уследишь за взмахом крыла крошечной бабочки? Однако наш разговор не об этом, — он развернулся к эльфийке. — Вы много говорите, но не по делу. Например, так и не ответили на мой вопрос. Я на ваши отвечаю.

Ксаршей впилась ногтями в колени.

— Потому что не на все вопросы можно ответить, — почти шепотом ответила она, не отрываясь от этих жутких глаз.

Он опустил взгляд к заставленному предметами столу:

— Может быть. Хорошо, допустим… — бледные пальцы слегка сдвинули искрящуюся призму, словно шахматную фигуру. — Мальчик умрет.

— Почему? — воскликнула друидка, подавшись вперед всем телом.

— Потому что ему приснился кошмар, — равнодушно ответил волшебник, переставляя следующую фигуру.

— Как кошмар повлияет на его гибель? Можно ли этому помешать? — спросила эльфийка срывающимся на дрожь голосом, но вместо прямого ответа услышала холодное:

— Чего вы хотите?

В глазах опять предательски защипало.

— Защитить свою семью, — зашептала эльфийка. — Они все для меня семья…

— Иногда не получается защитить всех. Придется сделать выбор. Вы долго думаете, а время идёт.

— Время идет? — всхлипнула Ксаршей, стараясь загнать назад предательски навернувшиеся слезы. — Вам доставляет удовольствие мучить?

Он прожег ее взглядом черных зрачков:

— Отнюдь. Честно говоря, мне все равно, но если вам нет, советую поторопиться. Время почти вышло.

Девушка прикрыла глаза. Ригель, старый друг, умирающий прямо в этом доме. Келафейн… еще такой молодой, не познавший жизни. Что скажет Ригель, если она спасет его, а не его мальчика с девочкой? Будет ли он так же тепло улыбаться ей и считать своим близким другом?

— Я хочу помочь Келафейну найти и вернуть Талнисс, — наконец сказала Ксаршей, необъяснимым образом чувствуя магию собственных слов.

Сквозь пелену навернувшихся на глазах слез, она увидела бледную улыбку на лице эльфа. Кивнув, он сказал:

— Вам стоит поспешить, можете и не догнать. Он уже проснулся и убежал.

***

Посмотрев вслед опрометью выбегающей эльфийки, Корниат подошел к окну, смотрящему на север, и отворил ставни. Его цепкий взгляд легко выхватил фигурку огромного волка, несущегося между холмов. Послышался скрип ступеней, и за его спиной застыла госпожа Нувия.

— Я слышала каждое слово, — произнесла она. — Надо же, ты сам признался, что не всесилен и не можешь предугадать всех вариантов развития событий, а ведь столько веков на это потрачено… Скажи, что ты сделаешь, если не получится и в этот раз?

— Все получится, — твердо ответил Корниат, не оборачиваясь.

Эльфийка подошла совсем близко и шепнула в острое ухо:

— Ну вот, сам играешь в эти кошки-мышки. Ответь уже, — ее бледные руки любовно обняли его за талию.

— Тогда… я потеряю смысл жизни, — его ладони легли поверх ее, пальцы сжались. — А ты положишь конец моим мучениям, раз и навсегда, но я уверен в этом разе. Спорим? Ставлю на кон свою жизнь, — он лукаво улыбнулся, бросив взгляд через плечо

— Спорим, — откликнулась Нувия. — Если проиграешь, моя рука не дрогнет, — и она потянулась к его губам, неожиданно мягким и горячим для такого ледяного лица.

Едва не споткнувшись на ступенях, Ксаршей выскочила на тихий ночной двор, распугивая сверчков. Обернувшись лютоволком, тут же припала к земле, улавливая свежие следы парня. Да, он действительно сбежал, буквально несколько минут назад. Запах вился в сторону гор, и девушка испугалась, что не нагонит его. Если он спустится в Подземье прежде, сможет ли она найти его в одиночку? И почему мальчишка так резко подскочил, не дожидаясь утра? Лютоволк ринулся в погоню, вновь и вновь прогоняя в голове холодные слова волшебника. “Мальчик умрет”. Похоже на вердикт. Так ли это и под силу ли ей изменить судьбу Келафейна?

Волк припустил быстрее и вскоре различил на фоне черной громады гор одиноко бегущую фигурку. Какой шустрый, словно за ним гонятся все владыки Девяти Преисподней, однако зверь все равно быстрее. С разбегу налетев на него и пригвоздив к земле огромными лапами, эльфийка зарычала прямо в перепуганное лицо.

— Ксаршей, это вы? — пролепетал Уголек, выпучив глаза.

Видать, не ожидал ни погони, ни нападения. Убрав лапы с его груди, Ксаршей трансформировалась обратно в девушку, и как только Уголек встал на ноги, отвесила ему звонкую оплеуху. Звук пощечины раскатился над холмами, парень схватился за щеку, с удивлением глядя на полное ярости лицо друидки.

— Почему ты сорвался как ошпаренный и меня не позвал? — прокричала Ксаршей, еле сдерживая клокочущую злость.

— Я увидел Талнисс во сне и почувствовал импульс: бежать, иначе случится что-то плохое, — тихо ответил он, все еще потирая щеку, а затем отвел взгляд. — В голове не было никаких мыслей. Простите.

Ноздри эльфийки раздулись от раздражения.

— А мне пришлось мчаться за тобой, оставив почти все в доме, — прорычала она.

Только сейчас Ксаршей осознала всю глупость ситуации. В поместье остался мешок с ее пожитками, удобная дорожная одежда и необходимые в походе вещи. Волей случая с ней был ее неизменный посох и поясная сумочка с мелочами. Это было так неосмотрительно, так необдуманно, но возвращаться за мешком она побоялась. Было чувство, что парень не станет ее дожидаться. Словно в подтверждение ее мыслей, он буркнул:

— Я все равно пойду, мне очень страшно за нее, — и быстрые шаги понесли его в прежнем направлении.

Шумно вдохнув и выдохнув, чтобы успокоиться, девушка пошла следом. Находу она приметила, что лук, колчан и вещи у полуэльфа при себе. Хоть что-то. Прожигая его спину красными глазами, друидка мысленно костерила его на все лады. Глупый, глупый мальчишка! Как можно было поступить так опрометчиво?

У самой пещеры Уголек притормозил.

— Вы не обязаны спускаться, — сказал он, слегка обернувшись. — Думаю, мать и отец будут рады, если вы…

Он осекся, увидев, как белые брови девушки сошлись на переносице. Она молча махнула рукой, чтобы шел дальше. Треснула бы еще раз по лбу, да толку? Мало того, что волшебник словно вывернул ее наизнанку, так еще этот мальчишка! Почувствовав, что злость опять овладевает разумом, Ксаршей выдохнула и шагнула следом за понурым парнем.

Снова Подземье, но на этот раз злость притупила чувство страха. Уголек то и дело припадал к тропе, трогал землю, ненадолго над чем-то раздумывая, то крался, словно лесной кот, то срывался в стремительный бег. Такой рваный темп быстро утомил Ксаршей, и она начала пыхтеть от усталости.

Наконец, Уголек нарушил молчание:

— Талнисс умна, но она бы не догадалась так путать след.

Эльфийка вздохнула. Кажется, она израсходовала весь лимит злости на сегодня.

— Ты знаешь, куда ведут следы?

— Это путь в Криммор, — задумчиво протянул парень. — Еще вижу следы ящерицы и гоблинского отряда.

Ксаршей вспомнила девочку гнома, и ей снова стало плохо.

— Я бы ни за что не подумал, что Талнисс решиться сюда спуститься, — грустно покачал головой, полуэльф.