Келафейн повел их в боковой проход, осторожно прислушиваясь и принюхиваясь на каждом повороте. На одном из таких узких мест они столкнулись с двумя рослыми человекоподными существами, головы которых были увенчаны пупырчатыми грибными шляпками. Странные перекошенные лица с намеками на вполне человеческие глаза и рот не выражали эмоций. Сердце друидки упало в пятки. Уголек сделал шаг в сторону и молча прижался к стене, попуская странных созданий. Девушка повторила за ним, Динал припал к стене плечом, но пальцы его были судорожно сжаты на рукояти клинка, а желваки на лице окаменели. Грибоподобные медленно двинулись вдоль коридора. Когда они разминулись с отрядом, эльф судорожным движением вытянул клинок. Грибы остановились, медленно повернув голову в сторону Динала.

— Спрячь меч, — приказал полуэльф тоном, не терпящим пререканий.

Синий медленно вложил клинок в ножны, поднял ладонь вверх и медленно попятился вслед за отрядом. Грибы наблюдали за ними, не меняя позы, пока они медленно, по стеночке, не скрылись за поворотом. Отойдя на безопасное расстояние, они остановились отдышаться.

— Что это была за херня? — спросил Динал.

— Микониды, — ответил Уголек. — Не стоило вынимать клинок, ты мог спровоцировать их.

— Откуда мне было знать? — возмутился синий. — Если зевать возле каждого чудовища, можно умереть прежде времени.

Уголек в два шага сократил дистанцию до эльфа, схватил того за нагрудник, встряхнул.

— Я проводник, так? — сказал он прямо в синее лицо. — Так и повторяй, что я делаю. Если я тихо иду вдоль стены, ты идёшь по моим следам. Ты понял? Или, может, ты меня проведешь?

— Тебе видней, — огрызнулся эльф.

Уголек сощурил глаза:

— Мне кажется, ты не доверяешь мне. Тогда нам стоит разойтись по разным дорогам. Я не собираюсь губить себя и Ксар, чтобы помочь тому, кто так неистово упирается.

Динал устало прикрыл глаза:

— Я не буду… упираться.

Это прозвучало удивительно смиренно. Эльф вздохнул:

— Доверие… У нее такой редкий и необычный вкус. Сложно привыкнуть к тому, что грозит гибелью в родных краях.

Они двинулись дальше, и Ксаршей задумалась над словами Динала. Удивительно, они одного с ним племени, но вот как окружение меняет характеры и судьбы…

Прежде чем разбить лагерь, они прошли еще несколько часов. Уголек нажарил рябой коры, которую собрал по округе. В этот раз не было ни шуток, ни разговоров у костра, только сосредоточенное молчание. Уголек первым лег отдыхать, Ксаршей заступила на дежурство, а Динал устроился у костра, чтобы снять доспехи.

Шух! — эльфа опрокинуло на землю, в щель межу доспехами вгрызся арбалетный болт, и к костру выбежала дюжина дроу, вооруженная короткими мечами.

Нашли! Догнали! Ксаршей метнулась через костер, в прыжке становясь медведицей, и со всего размаху, всем немалым весом приземлилась на одного из нападавших. Тело под когтистыми лапами хрупко подсмялось. За спиной послышался свист стрел, и несколько бегущих упали, так и не достигнув костра. Динал рывком поднялся на ноги. Обломок болта все еще торчал из плеча, но правая рука уверенно сжимала меч.

— Дуаг! — прорычал он, очертив в воздухе круг.

Его накрыл полупрозрачный купол, о который тотчас ударились вражеские мечи. Снопы электрических искр посыпались на камни. Динал хищно улыбнулся и контратаковал под прикрытием волшебного щита. Меч описал дугу, скрежет стали о сталь… В воздухе снова засвистели стрелы, а Ксаршей обступили солдаты. Их мечи зловеще сверкали в темноте. Клинок вспорол неуязвимую шкуру, второй вонзился в лапу по рукоять. Солдат замешкался, и медведь схватил его зубами, неистово сжимая челюсти. Серебренная сталь… У всех …

Динал танцевал с несколькими противниками, изматывая и раня одного за другим, но его щит начал тускнеть. Сколько он еще так протянет? Ксаршей было некогда думать, нужно было отбиваться от тех, кто пчелиным роем облепил медведя.

— Анткел! — разнеслось над полем боя, а следом прокатился холодный замогильный звон.

Сзади закричал Уголек, а впереди зловеще хохотала Ласмилила, раскручивая серебреный кнут. Он свистел и описывал сверкающие спирали.

Ксаршей стало страшно за полуэльфа. Где он и почему так кричал? Она никак не могла развернуться, чтобы посмотреть, что творится за спиной. Отовсюду щерились иглы серебреной стали, которые вонзались, кромсали, резали… Щит Динала рассыпался снопом искр, мощный удар заставил его рухнуть на одно колено, но он в последний момент сумел отвести удар и кулаком впечатался в лицо нападавшего. Хруст перебитого носа. Грубо, но эффективно.

Клинок чиркнул по медвежьей морде. Ксаршей обхватила зубами кисть темного эльфа, дробя хрупкие кости. Со стороны Динала брызнула кровь, солдат дроу сделал несколько шагов и упал под ноги Ксаршей, дрожа в последних конвульсиях. Густой металлический запах ударил в ноздри. Наконец она увидела Келафейна. Воздух вокруг него роился и кипел, словно марево в знойный день. Его рука дрогнула, стрела пролетела над головой Ласмилилы, и та засмеялась, ударив полуэльфа кнутом. Тот обвился вокруг сапога и потянул парня вниз со скалы. Упав на землю, Келафейн натянув тетиву с положения полулежа. Стрела перебила руку, сжимающую кнут, попутно оторвав несколько пальцев. Жрица выпустила оружие, прижав к груди искалеченную кисть.

Динал отпихнул хрипящего в предсмертной агонии противника. Эльф был с ног до головы в крови, своей и поверженных врагов, и еле держался на ногах, но, увидев раненую жрицу, радостно закричал:

— О, моя ненаглядная, тебе уже преподнесли подарок! Осталось пригласить на танец! Белар!

Сияющие дротики поразили солдата, пытавшегося достать синего со спины. Лучинки выжгли ему глаза и заставили с диким воем кататься по земле.

Лицо Ласмилилы перекосило от боли и ярости.

— Убейте! Убейте этого ублюдка! — орала она.

Солдаты кинулись к Диналу, отступив от медведя и полуэльфа. “Он этого не переживет”, - подумала Ксаршей. Рванув вслед за отступающими, она схватила самого нерасторопного и растрепала в кровавое мочало. Динал, смеясь, двинулся навстречу жрице, отводя атаки наседающих врагов. Он словно обезумел. Просвистели стрелы, и два противника рухнули под ноги синего, не нанеся ему никакого вреда. Один бросил меч и кинулся прочь, но и его настигла кара на кончике стрелы.

— Белар! — рявкнул Динал, и сияющие дротики пронзили солдата, пытавшегося перегородить ему путь. Меч добил его прямо в сочленение доспехов. Динал отпихнул тело ногой.

Взвыв, Ласмилила попятилась от несущегося на нее любовника, а солдаты, не успевая достать его, падали под стрелами Уголька.

— Анткел! — в отчаянье крикнула она.

Замогильный звон окутал Динала, тот застонал и почти упал, в последний момент отперевшись на меч.

Шух! — стрела снесла нижнюю челюсть прекрасного лица Ласмилилы. Пышную грудь окатило потоком крови. Звон оборвался. Слышался только булькающий хрип.

— По-тан-цуем? — пропел Динал, сделав несколько последних врагов и обхватив чудом стоящее на ногах тело. Клинок скользнул под высокую грудь жрицы и выглянул из спины. Женщина обмякла на руках Динала, и тот, не переставая улыбаться, уронил ее тело на землю, сорвав с шеи амулет в виде красного паука. Над полем битвы повисла напитанная кровью тишина.

Ксаршей вернула себе эльфийский облик. Все тело болело, но у нее не было открытых ран.

— Как ты? — тихо спросил Уголек, тронув ее за плечо.

— Цела, — отозвалась она.

Парень окинул ее изучающим взглядом, потом улыбнулся, убедившись в ее правоте. Динал бухнулся на землю рядом с костром. Стянул с рук перепачканные в крови перчатки и дрожащими пальцами отвинтил красное брюшка паука на амулете. В его ладонь посыпался тугой моток белых волос, и эльф кинул их в огонь.

— Что это за амулет? — спросила Ксаршей.

— Ее трофеи, — ответил Динал, кинув паука следом за мотком. — Воспоминания о бывших любовниках, — он снова усмехнулся. — Она у любом случае была бы разочарована, полуэльф меня обстриг…