Одергивая жадную руку, самовольно потянувшуюся за деньгами, я поинтересовалась:

– И кто у тебя экзамен принимает?

– Беф,– радостно ответил Стоф.

Громадным усилием воли я сдержала вопль ужаса. Беф славился тем, что у него на экзаменах было невозможно списать со шпаргалки. Подсказывающие артефакты не действовали, заговоренные перья ломались и так далее.

– Но...– предельно спокойно начала я.

– Я попросил мне помочь. Ты согласилась. Я просто тебе рассказал, в чем заключается помощь. Разве я не прав?

Крыть нечем. Ох, бестолковые мои мозги! ( Мы без пива уже долго, и работать в таких условиях отказываемся! – огрызнулись мозги.)

Мило улыбнувшись, Стоф удалился. Я растянула губы в ответной улыбке, больше напоминающей оскал.

В ближайшем к студгородку кабачке я съела огромную порцию рагу с курицей, заказала пива и задумалась. В зал с улицы ввалился мой друг Отто, сбивая с бороды намерзшие ледышки.

– Зимняя сессия – это зло! – провозгласил он, посмаковал мое пиво и добавил: – Впрочем, летняя тоже.

– Отто, нужна помощь.– Я ввела друга в курс дела.

– Да, нелегкая задачка. Откажись, а деньги я тебе займу, вернешь задаток.

– Я не могу так!

– Если на экзамене обнаружат, что ты ему помогаешь, ты вылетишь из Университета.

Мое воображение нарисовало нерадостную картину голода и нищеты, ожидающих мага-недоучку. Я потрясла головой. Картина трансформировалась в лицо мамы при известии о том, что меня выгнали. Глоток пива улучшил ситуацию.

– Отто! Я дала слово помочь,– серьезно сказала я.– Если откажусь, перестану себя уважать, зато если я что-то придумаю, точнее, мы придумаем...

– Хорошо,– широко улыбнулся Отто.– Мы, гномы, не дружим с теми, кто не исполняет свои обещания.

Для начала надо было увидеть сам процесс экзекуции. Выяснив расписание экзаменов у практиков, мы серьезно подготовились. Так как аудитория находилась на втором этаже, пришлось раздобыть лестницу, чтобы не создавать лишних магических всплесков и незаметно, до экзамена дав уборщику медную монетку, отодвинуть краешек тяжелой непрозрачной портьеры с окна.

Изображая прогулку по коридору, мы наблюдали, как перед кабинетом каждого студента в коридоре осматривала ассистентка преподавателя – молоденькая магичка, только получившая диплом. Все подозрительные амулеты и артефакты снимались и складывались в кучу на столе. Не менее тщательному осмотру подвергались разрешенные инструменты – линейки, треугольники, циркули.

Когда последний студент был впущен, Отто подошел к столу. Включив на всю мощь свое обаяние, он спросил у девушки:

– Я студент с факультета Ремесленной магии. Вы так ловко управляетесь с артефактами. Это замечательно. Наверно, долго пришлось учиться?

– Да нет,– засмеялась зардевшаяся ассистентка.– У меня магический сканер.

– Но я видел, как некоторые артефакты вы оставляли. Как вы выбираете?

– Раньше все снимались. А сейчас остаются только медицинские, следящие за здоровьем. Преподаватель у нас суровый, иногда у студентов обмороки и слезы случаются, а у кого-то сердечко начинает пошаливать.

– Но я уверен, что вы не такая хрупкая и нервная...– пустился в комплименты Отто, но поймал мой взгляд и ретировался.

Через несколько минут я стояла на лестнице под пронизывающим ветром и заглядывала в окно пыточной, в смысле аудитории, где проходил экзамен. Снизу тихо чертыхался Отто, поддерживающий лестницу. Вот вошел Беф, очертил круг на полу мелом, поставил на преподавательский стол пирамидку и уселся. Студенты на негнущихся ногах поползли за билетами. К моменту, когда я уже не чувствовала ни ног, ни рук, к столу вышел первый отвечающий, белый как мел. Руки у него дрожали. Встав в круг, он принялся что-то рассказывать, судорожно сглатывая и иногда чертя на полу символы, постоянно роняя мел.

Мне стало все понятно. С трудом оторвав примерзший к стеклу нос, я решила вернуться на землю. На середине нелегкого пути вниз (отлеплять пальцы от перекладин приходилось силой), я услышала гневный окрик:

– Это еще что за безобразие?

Мгновенно очутившись на земле, пересчитав ребрами оставшиеся ступеньки, я уставилась на незнакомую преподавательницу. Отто рядом молча дергал себя за бороду. Приходилось действовать быстро – встреча с деканом, к которому наверняка отведет нас разгневанная магичка, в мои планы не входила. Изобразив взгляд моей младшей сестры «Я сама невинность», я захлопала глазами и со всей возможной почтительностью сказала:

– Уважаемая госпожа! – Одеревеневшие на ветру губы плохо слушались.– Простите нас, но это все виной наше любопытство и ничего больше! – У меня получилось очень жалобно.

Преподавательница осуждающе покачала головой. Я поняла, что бури не будет, и продолжила:

– Вы знаете, как нас, теоретиков, практики обижают! Ну и что, что я боюсь зомби! – Я добавила в голос дрожи и обиды.– Зато они боятся Бефа и начертательной магии, а я не боюсь. Вот и хотела посмотреть, как у них коленки дрожат! – а теперь добавились заискивающие нотки.

– Практики не только начертательной магии боятся,– покровительственно сказала магичка. Видимо, что-то вспомнив из студенческой молодости, она улыбнулась и сказала:

– Еще раз поймаю, отведу к вашему декану!

Мы рассыпались в благодарностях, подхватили лестницу и сбежали греться.

– Итак, что мы имеем.– Наш военный совет заседал в уютном теплом кабачке с подогретым пивом в руках.– Когда Беф активизирует пирамидку, проявления магии в аудитории сводятся до минимума. Колдовать можно только в пределах мелового круга. Соответственно все варианты шпаргалок отпадают.

– Магических шпаргалок,– ответила я, наблюдая, как за соседним столиком ложечка сама размешивает в чае сахар.– Мы так к магии привыкли, что о другом и думать не можем.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что можно обойтись простыми шпаргалками.

– Ты думаешь, ты одна такая умная? – насмешливо спросил Отто.– Беф посторонний предмет мигом учует. И отберет.

– Отто, ты умница! – Светлая мысль упала мне на голову с тяжестью кирпича.– Это будет не посторонний предмет.

Идея была проста как валенок: шпаргалкой будут разрешенные линейки для чертежей! Надо просто нанести на них надписи.

– Которые обнаружит первая же проверка! – прокомментировал Отто.

– Ничего подобного! Сверху будет нанесена маскировочная пленка.

– И как он будет ее снимать? Во время экзамена? Под пристальным взором преподавателя?

– Еще не знаю. Пошли в библиотеку. Но знаю, что магия в аудиториях в таком количестве, что на маленький ее всплеск пирамидка просто не отреагирует.

Напряженная работа в этом хранилище знаний в течение трех дней привела к долгожданному результату: состав маскирующей пленки был найден. И даже активирующий артефакт к нему. Дело было за малым – все это претворить в жизнь.

Сначала артефакт. Берем стандартный артефакт, защищающий хозяина от опасности, настраиваем его (минус три серебряных в лавке Мастеров Артефактов, жадность обиженно плачет в уголке) и идем проводить воспитательную работу со Стофом.

– Стоф, скажи, а что случится, если ты завалишь экзамен и тебя выгонят? – небрежно спросила я.

– Мама меня убьет! – испугался он.

Я возликовала.

– Если ты хочешь, чтобы я исполнила свое обещание, то ты должен мне помочь. Раздевайся!

Стоф испуганно уцепился за ворот рубашки и затравленно оглянулся на Отто.

– Я же заплатил! Что еще?

Отто плотоядно улыбнулся, доставая что-то из сумки.

– Не знаю даже,– задумалась я, глядя на дрожащего Стофа.– Мне казалось, что нам блондины не нравятся.

– Нам? – Стофа трясло.– Нам?

– Ну да,– Отто был сама любезность.– Иногда в темных забоях так одиноко, вот и пошла традиция. Мальчики такие нежные... мягкие... Ола, чур, я сзади!

– Я не хочу.– Стоф дрожал.

– Ну что ж, тогда я не могу сделать то, о чем мы договорились. Пошли, Отто. Он нас не хочет. И задаток не отдам, это не по моей вине дело провалилось.