Потом мы приступили к самой ответственной фазе – чертежу линий, которые будут перераспределять магические потоки на территории студгородка. Вечером, изображая романтическую прогулку, мы все вымеряли.

Ночью, цокая зубами от холода, я в одной рубашке до пят и легких сандалиях, чтобы ничем не мешать прохождению энергии, чертила линии. Рядом топал Отто, торжественно неся теплую одежду и подсвечивая мне дорогу маленьким огоньком. Сначала мы решили обойтись вообще без света, но, когда я даже днем умудрилась полететь кубарем, споткнувшись о коварно выступающий из-под земли корень, полугном решил не рисковать деловым партнером.

– Ух ты! – раздался в темноте голос.– Вот так представление!

Я моментально спряталась за спину Отто.

Дрожащий огонек высветил длинную челку, спадающую на глаза, острый нос, тонкие губы.

– Это что еще за эротическое шоу на холоде? – поинтересовался, характерно растягивая гласные, Ирга.

– А чего ты шляешься по ночам? – нелюбезно проворчал Отто, накидывая на меня шубку.

– Работа у меня такая,– притворно вздохнул некромант.

– И у нас работа,– проклацала я.– Иди куда шел!

Не смущенный моей невежливостью, Ирга сделал издевательский полупоклон и ушел, напоследок бросив:

– А у тебя ножки очень даже ничего.

– Не отвлекайся,– снял с меня Отто шубку.– Работаем.

Когда я, посиневшая от холода и совершенно обессилевшая от использования большого количества магической энергии, практически вползла в общежитие, Ирга сидел на ступеньках лестницы.

– Я тут тебе целебного чая приготовил, очень хорошо силы восстанавливает,– небрежно сказал он.

Я была в таком состоянии, что выпила бы и чашку яда, а не только чай из рук студента-некроманта.

– Ты же не в этом общежитии живешь! Как ты сюда прошел? Что ты сделал с дежурной? – чуть позже спросила я.

– Спит твоя дежурная вечным сном.

Опустевшая чашка выпала у меня из рук.

– Я хотел сказать – сладким сном,– поправился Ирга.– Иди спать. Тебе это сейчас необходимо.

Неужели он ждал меня только для того, чтобы напоить чаем? Подозрение, оформившееся у меня в голове, требовало выхода наружу:

– Как, ты не будешь ко мне...– Я покраснела.

Ирга мило улыбнулся:

– Я к детям не пристаю.

– Я уже давно не ребенок!

– Ребенок, ребенок. Зрелая женщина – та, к которой я бы приставал, только рада бы была уменьшить свой возраст. А дети,– наглый некромант щелкнул меня по носу,– всегда стараются показаться старше.

Следующим вечером прибыла первая партия товара. Мы настояли его на засушенной смородине (прости, мама, но я никогда не любила компоты!). Отто шепнул информацию паре друзей, и к нам потянулись первые желающие. Всех, кому я наливала смородиновку в кружки, кастрюли и даже сковородки, я предупреждала о режиме секретности. Наставники редко вмешивались в быт студентов, но произвола с выпивкой они бы не потерпели. Да и в общежитии были такие личности, которых я совершенно не хотела видеть у своих дверей. Удачно и тайно дело шло недолго.

В нашем крахе была виновата я. Это мне принадлежала идея с рекламной листовкой. Несколько недель успешной торговли спиртным притупили мою бдительность, а вот жадность, наоборот, проснулась. Два дня мы с Отто вдохновенно трудились над шедевром с текстом «Хочешь выпить? Не выходи из общежития! Прекрасные, полезные для твоего здоровья настойки покупай у нас! Ола и Отто». Листовку украшало кривое нечто, призванное изображать полную кружку и счастливую улыбку одновременно. И вчера вечером мы раздали плод стараний по общежитиям.

А сегодня утром уже стояли у кабинета проректора по экономической части. Это был маленький, вертлявый магистр Бурик. Магом он был средненьким, зато имел потрясающий нюх на деньги. Раньше он служил аудитором в королевском дворце, но после пятнадцатого покушения решил, что Университет – более подходящее место для долгой жизни.

Отто остервенело дергал себя за бороду, что являлось признаком глубокого душевного волнения.

– Прости меня,– еле сдерживая слезы, попросила я.– Это все я...

– Спокойно, мы партнеры. И это решение мы приняли сообща, виноваты оба. Ты молчи, я сам проведу переговоры.

– Какие уж тут переговоры! – всхлипнула я.– Забирайте документы – и по домам...

– Не паникуй раньше времени,– утешал меня полугном, хотя его потрепанная борода говорила о том, что он сам далеко не так спокоен, как хочет казаться.

– Входите,– холодно пригласил нас проректор.

– Это что такое? – спросил он, тыча пальцем в помятую рекламную листовку.

Я всхлипнула.

– Реклама,– произнес Отто.

– Я это вижу,– ядовито процедил магистр Бурик.– Это ваше предприятие?

– Наше.

– И чем торгуем?

– Укрепляющими здоровье настойками,– не моргнув глазом, сообщил полугном.

– Укрепляющими здоровье, значит... А если я вас за такое сейчас выгоню? Поправят эти настойки ваше здоровье после родительской порки?

Я представила свое возвращение домой. Вся семья в сборе. Мама стоит, сурово сжав губы. Отец огорченно качает головой – он так верил, что я добьюсь успеха. Младшие смотрят кто ехидно, кто сочувственно. А потом мама открывает рот и... Ужас! Пойду лучше, не заходя домой, по селам гадалкой работать.

– Боюсь, магистр, наши настойки все-таки предназначены для другого.– Отто держал удар.

– Например, для незаконной финансовой деятельности на территории Университета.

– Так давайте ее узаконим,– предложил Отто.

– И все студенты сядут на шею,– ехидно продолжил проректор.– И будет не Университет, а рынок.

– Мы можем получить монополию,– осторожно сказал Отто.

Магистр задумался. Только он хотел что-то сказать, как в дверь постучали и в комнату вошли Беф – специалист по начертательной магии и мой Наставник с этого семестра и Наставник Отто мастер Рольф.

– Вот эти двое бывших студентов организовали питейный бизнес в общежитиях Университета.

Услышав слово «бывшие», я собралась было уйти, но Отто меня удержал.

– Мы еще поборемся,– шепнул он.

– Меня больше интересует не что они сделали, а как,– сказал Беф, посмотрев на меня.– И почему никто из служащих Университета не заметил, каким образом в общежития попадает спиртное в таком количестве.

Я вздохнула. Оставалось надеяться только на Бефа, может быть, его разжалобят мои познания в начертательной магии.

– Чертеж Манусиуса для энергетических полей. И два маленьких артефакта.

– Чертеж Манусиуса – это программа аспирантуры по начертательной магии, но никак не второго курса теоретического факультета,– заметил Беф.– И как ты не свалилась после его создания без сил?

– Укрепляющий чай.– Я решила не вдаваться в подробности.

– Превосходно! – Беф потер руки.– Зачет по начерталке получишь автоматом, если опишешь все принципы и особенности применения этого чертежа. Но на пары ходи обязательно, будет много интересного материала.

– Вы вдвоем проделали это? – поинтересовался мастер Рольф.

– Да.

– И как вам работалось вместе?

– Нам вместе всегда работается хорошо,– сообщил гордо Отто.– Это уже не впервые.

– Да это же пара Мастеров Артефактов! – радостно воскликнул гном.– Наставник Беф! Вы только посмотрите! Идеальная пара – человек и гном. И мы можем начинать их готовить уже сейчас.

– Хорошо, мы это решим.– Беф, казалось, был совсем не удивлен.

– Простите меня, но сейчас решается вопрос не об этом,– возмутился магистр Бурик.– Этих студентов нужно исключить из Университета.

– Ерунда! – отмахнулся Беф.– Вы, магистр, не знаете, что творится на вверенной вам территории. Каждый – подчеркиваю – каждый чего-то стоящий студент ради дополнительного заработка занимается чем-то, что нарушает правила Университета. Давайте исключим их всех, и Университет опустеет. Просто эти двое развернулись шире других.

– Но деньги...

– Я не занимаюсь финансами, я учу студентов. Денежные вопросы предоставляю решить вам.

Беф развернулся и стремительно вышел из кабинета.