– Мы не пьем,– сказал Ван.

– Никогда не доверял людям, которые не пьют,– прошептал мне на ухо полугном, следуя за столичными студентами на кухню.

– Мы тут живем просто,– улыбаясь, Рави раскладывала по тарелкам кашу.– Дежурство на кухне – по очереди, уборка помещений каждый день. Нам дали задание привести тут все в порядок, все вычистить, освободить помещения. А вам?

Я пробежала список глазами:

– На нас все документы и найденные артефакты. И то же самое – освободить помещения.

– Документы? А, теоретики...

– Я ремесленник! – надулся полугном. – Не путайте! И вообще, говорят, в вашей Академии учат только людей.

– Да,– недоуменно ответила Рави.– И что тут такого?

– А то, что вы нарушаете права расовых меньшинств!

– Гномы и эльфы учатся в своих учебных заведениях.

– Изолируете, значит.

– Давайте не будем об этом,– вмешался Ван.– Я понимаю ваши чувства, но вы-то человек!

– Я гном! – рявкнул Отто и выскочил из-за стола, перевернув стул.

– Я не знала, что гномы бывают черноволосыми и такими высокими,– растерялась Рави.

– Он полугном.– Я решила объяснить все сразу.– Но лучше вам ему об этом не напоминать. Он считает себя гномом. Его мать похожа на гномиху больше, чем сами гномихи. Разве что ростом раза в два повыше будет.

– Нас не предупредили. Неудобно получилось...

– Ничего, он отойдет,– успокоила я.

Но Отто продолжал дуться. С Рави и Ваном он старался разговаривать только в случае необходимости, на попытки извинения не реагировал. Через неделю его оставили в покое.

По вечерам полугном вылезал из подвала, где целый день перебирал содержимое хранящихся там ящиков, и зудел мне:

– Эти столичные штучки... Они ничего не умеют. Тоже мне, боевые маги.... И это преддипломная практика!

– Отто, я с ними общаюсь. Очень приятные люди.

– Вот! Люди!

– Отто, с каких пор ты стал не любить людей?

– С тех самых, как они создали Академию только для себя.

– Отто, но ребята-то ни при чем! Они там просто учатся.

– Ты с ними заодно!

Мне не хватало терпения, и я уходила, слоняясь по вечерам в одиночестве по окрестностям. Вану и Рави я не навязывалась – то, что ребята любили друг друга, было видно невооруженным глазом, и иногда окружающий мир для них просто не существовал. Конечно, они меня не прогоняли, но в их компании я чувствовала себя лишней.

Одним тихим летним вечером, когда я наслаждалась легким ветерком после дневной духоты, передо мной явилось нечто – огромная фигура в грязно-сером балахоне. От неожиданности я оступилась и упала.

– Отто, что за шутки? – рассердилась я.

– Убирайтесь прочь из моих башен, проклятые предатели! Иначе мой гнев упадет на вашу голову. Смерть ждет вас всех!

Нечто в балахоне вцепилось в меня холодными руками и зашвырнуло в кусты.

Когда я, исцарапанная, злая и плачущая, явилась к башням, Рави кинулась ко мне, а у Отто с Ваном синхронно отвисли челюсти.

– Меня в кусты зашвырнул какой-то неживой тип.– Я утерла слезы.– Вся моя кожа в колючках и царапинах, моя любимая юбка номер два превратилась в лохмотья, но я найду, кто это, и убью его второй раз уже окончательно!

– Я слышал про этот призрак,– сказал Ван.– Пошли к Ромону.

– Это не призрак,– сказал магистр.– Это инферн. Я надеялся, что вы с ним не столкнетесь.

– Что значит «надеялся»? – возмутился Отто.– Вы знали про существование этого призрака, сущности или кого там еще, и нам ничего не сказали? А если бы он убил Олу?

– Это с ним не впервые,– признался Магистр.– Два года назад он заживо сожрал трех некромантов на преддипломной практике. Они пытались его упокоить. Но он так долго не показывался, что мы подумали...

– А что такое инферн? – спросила я, порывшись в памяти, но ничего там не обнаружив. Кажется, эту лекцию я проспала... или прогуляла. А на экзамен, как обычно, выучила только половину билетов.

– А вы разве не проходили инфернов? – удивленно спросил Ван.

– Вероятно, я отсутствовала на лекции,– сообщила я с независимым видом.– По уважительной причине, конечно.

– Инферн,– сказал магистр Ромон,– это неживая сущность, обладающая телесностью, привязанная к определенному артефакту. Он исполняет программу, заложенную в нем создателем до тех пор, пока артефакт не дезактивируют.

– Кто был его создателем? Почему артефакт до сих пор не дезактивировали?

– Создателем был мальчишка, ваш ровесник. Маг-недоучка. Из последних защитников башен в войне за границы. Принятие мирного договора он расценил как предательство всех погибших в войне и крушение своих идеалов. И оставил такой злобный подарочек. Мы не знаем, где артефакт и как он выглядит – артефактов тут бесчисленное множество, инферн может быть в любом.

– А проследить возмущение магического поля? – блеснула я эрудицией.

– Башни стоят на месте постоянного возмущения магического фона, поэтому их тут и построили! – воскликнул магистр.– Амулеты, которые создавали двести лет назад в большинстве своем самозарядные. Мы не можем проследить за всеми! Поэтому вас и послали все здесь вычистить. Возможно, вам повезет...

– А эти некроманты, ну, которых убил этот инферн... Они что-то нашли? – осторожно спросил Ван.

– Нашли, вероятно. Самонадеянные мальчишки! Они не сказали нам ничего, решили все провернуть сами. За что и поплатились. Поэтому, если вам что-то в голову придет, сразу же докладывайте мне!

– Поняла, Ола? – значительно произнес Отто.

Я встрепенулась и поймала себя на мысли, что вытянула губы трубочкой – задумалась, значит.

– Поняла, поняла. Я не такая глупая, чтобы лезть в пасть чудищу, которое сожрало трех некромантов.

Полугном скептически покачал головой.

– Интересное зрелище,– сказал Ван через пару дней, увидев нашу живописную группу.

Я распустила длинные волнистые волосы Отто и плавно водила по ним гребнем. Как правило, гном заплетал волосы в тугую косу, скреплял ее тонкими серебряными заколками по всей длине и неделю, то и две не трогал. Потом со скрипом и стенаниями распутывал колтун, пытался расчесать и опять туго заплетал. Длинные, до пояса волосы, пышная борода – гордость любого гнома. Только у чистокровных гномов волосы жесткие и крепкие, как конский хвост, и почти не путаются. Моему же другу волосы достались от матери-человека: черные, пушистые, курчавые. В периоды глубокой задумчивости я любила расчесывать Отто – это помогало мне сосредоточиться. Полугном обожал такие моменты, только вот я придерживалась убеждения, что если часто задумываться, то все мысли закончатся. И удовольствие понежиться под расческой Отто выпадало довольно редко, поэтому он терпеливо сносил даже первые десять минут раздирания колтунов.

– А ты не боишься, что у тебя появятся морщины? – спросила Рави, заметив мои губы, вытянутые в трубочку.

Отто зашикал на них. Такой почти дружественный жест настолько поразил ребят, что они примолкли и с почтением стали наблюдать.

Я неторопливо заплела косу, скрепила заколками и сказала:

– Я знаю, что это за артефакт. Ну, приблизительно знаю.

– Ты серьезно?

– Серьезней некуда. Магистр Ромон что нам сказал? Мальчишка! Мальчишка, правильно. Поэтому его артефакт нашли три некроманта-преддипломника, но не могли найти лучшие маги! Я тут кое-что узнала у магистра Фреда. Этот маг-недоучка, Данбот, жил книгами, героями и их подвигами. Он хотел, чтобы о нем слагали легенды и девушки падали к его ногам пачками. Поэтому он сбежал из магической Академии в эти башни – воевать, совершать подвиги.

– Подожди, подожди! Откуда ты это все знаешь?

– Говорю же, от магистра Фреда. Он стар, он служил здесь еще тогда, когда Данбот явился сюда с полупустым заплечным мешком и в дедовой кольчуге. Фред тогда работал интендантом башен, ведь здесь размещался гарнизон. Стычки с врагом были практически ежедневно...

...Данбот злобно драил пол старой шваброй. Они опять посмеялись над ним! Опять! «Ты еще маленький,– сказал начальник гарнизона, усатый ветеран Толик.– Подрасти, и тогда возьмем тебя с собой». Подрасти! Да он самый сильный маг из всех, тут находящихся. Три калеки, единственным преимуществом которых был возраст и диплом о высшем магическом образовании. А четвертый вообще предпочитает заниматься продуктами и всяким барахлом. А он, он, Данбот!.. Преподаватели говорили ему, что он силен, еще как силен. И умен. Не зря мамочка каждый день говорила ему: Данбот, о тебе заговорят, ты прославишься. Да, он взрослый, совершеннолетний! Ну и что, что ростом не вышел – болел в детстве много, зато, будучи прикованным к постели, читал. Тоннами глотал книги, представляя себя на месте героев. И девушки, конечно, девушки... У всех героев есть возлюбленная, и не одна. Недавно мамочка прислала весточку, что отца убили проклятые эльфы. Не то чтобы он сильно горевал по отцу – знаменитому полководцу, который не обращал на своего слабого здоровьем сына никакого внимания во время редких наездов домой, но ведь герой обязательно должен за кого-то мстить! Той же ночью Данбот собрал вещи и ушел в Форбиттеновские башни. Прощаться ему было не с кем, своих однокурсников в Академии начинающий герой считал существами недалекими, ограниченными и скучными, не ценившими порывов его души. Данбот шел к своей цели почти неделю, перебиваясь подаяниями и украденными в селах продуктами. Вперед вела его надежда, что в башнях наконец он найдет свое место. Но реальность оказалась ужасной. Сначала Данбота пытались отправить домой, а потом заставили выполнять черную работу – мыть, чистить, прибирать. Закончив с мытьем полов, Данбот зашвырнул швабру в угол. Теперь придется идти на кухню, помогать повару готовить еду для воинов. В тарелки им наплевать, что ли?