Она села на стул и, болтая ногами, задумалась, не зная, что делать. Мисс Амелия могла войти каждую минуту, и тогда Бекки достанется.

«Но она так устала, — думала Сара, — так ужасно устала!»

В эту минуту маленький уголек вывел ее из затруднения. Он отломился от большого куска и упал на решетку. Бекки вздрогнула и открыла глаза. Господи, что такое?.. Неужели она заснула?

Она присела только на минутку, наслаждаясь теплом и отдыхом, и вдруг — какой ужас! — ее застали спящей! Около нее, точно розовая бабочка, сидит мисс Кру и смотрит на нее!

Бекки вскочила и схватилась за свой чепчик. Он сполз ей на ухо, и она порывисто сдвинула его на другой бок. Господи, что ей будет теперь за то, что она осмелилась заснуть в кресле мисс Кру? Ей, наверное, откажут от места и не заплатят жалованья!

У Бекки вырвался похожий на рыдание вздох.

— О, мисс! — заикаясь, проговорила она. — О, мисс, простите меня! Пожалуйста, простите!

Сара вскочила со стула и подошла к ней.

— Не бойся, — ласково сказала она. — Это ничего не значит.

— Я заснула нечаянно, мисс, — продолжала Бекки. — От огня было тепло, а я так устала!

Сара засмеялась и положила руку ей на плечо.

— Я понимаю, — сказала она, — ты устала и не заметила, как заснула. Ты и теперь еще не совсем проснулась.

Бекки с изумлением глядела на Сару. Никто никогда не говорил с ней так ласково. Она привыкла выслушивать приказания и брань и получать толчки. А эта маленькая мисс, вся в розовом, смотрит на нее с такой добротой, как будто она совсем не виновата, как будто она имеет право устать и даже заснуть! И прикосновение маленькой нежной ручки к ее плечу казалось Бекки чем-то необыкновенным.

— Вы… вы не сердитесь на меня, мисс? — пробормотала она. — Вы не скажете хозяйке?

— Нет! — воскликнула Сара. — Конечно, не скажу!

На лице Бекки застыл такой ужас, что Саре было тяжело смотреть на нее.

— По-настоящему между нами нет никакой разницы, — прибавила она. — Я такая же девочка, как ты. Ведь это простая случайность, что я не ты, а ты не я.

Бекки не поняла ни слова: такие мысли были недоступны ей. «Случайность?» Должно быть, маленькая мисс говорит про какой-нибудь «несчастный случай». Верно, кто-нибудь упал с лестницы или кого-нибудь переехали и отвезли в больницу.

— Случайность, мисс? — почтительно проговорила она. — Неужели?

— Конечно, так, — ответила Сара и с минуту задумчиво глядела на нее, а потом переменила разговор, видя, что Бекки не понимает ее.

— Кончила ты свою работу? — спросила она. — Можешь побыть здесь немножко?

Бекки с трудом перевела дыхание.

— Здесь, мисс? Я?

Сара подбежала к двери, отворила ее и огляделась по сторонам.

— Тут нет никого, — сказала она. — Если ты кончила убирать спальни, то побудь у меня немного. Я думала… ты, может быть, хочешь кусочек сладкого пирога?

Следующие десять минут показались Бекки каким-то чудным сном. Сара отворила шкаф, дала ей большой кусок пирога и с удовольствием смотрела, как та жадно ела его. Она расспрашивала Бекки, смеялась, так что страх маленькой служанки мало-помалу прошел и она, набравшись смелости, тоже решилась задать Саре один вопрос.

— Это… — начала она, с восхищением глядя на ее розовое платье, — это самое лучшее ваше платье?

— Это одно из платьев, которые я надеваю на уроки танцев, — ответила Сара. — Оно хорошенькое — правда?

В течение нескольких секунд Бекки не могла выговорить ни слова от изумления, а потом сказала:

— Раз я видела принцессу. Я стояла на улице вместе с народом и смотрела, как богатые господа подъезжали к театру. На одну леди все смотрели больше, чем на других, и говорили, что это принцесса. Все было у нее розовое — платье, накидка, цветы. Я сейчас же вспомнила о ней, когда увидала вас, мисс. Вы очень похожи на нее.

— Я часто думала, — тихо проговорила Сара, — что хорошо быть принцессой. Не знаю, как чувствуют себя тогда. Я, может быть, попробую представить себе, что я принцесса.

Бекки с восторгом глядела на нее, хотя опять-таки ничего не понимала.

Сара на минуту задумалась, а потом снова заговорила.

— Бекки, — спросила она, — ты слушала, когда я рассказывала сказку?

— Да, мисс, — созналась, немного встревожившись, Бекки. — Я знаю, что мне не следовало слушать, но сказка была такая хорошая, что я не могла удержаться.

— Я очень рада, что ты слушала ее, — сказала Сара. — Когда рассказываешь сказки, то всегда хочется, чтобы их слушали с удовольствием. Рассказать тебе эту сказку до конца?

Бекки снова с трудом перевела дыхание.

— Мне?! — воскликнула она. — И я узнаю все о морском короле… и о маленьких русалочьих детях, которые плавают и смеются… а в волосах у них блестят звездочки?

Сара кивнула.

— Теперь тебе, должно быть, некогда слушать, — сказала она, — но если я буду знать, в какое время ты убираешь мои комнаты, то постараюсь приходить сюда и понемножку рассказывать тебе, пока не дойду до конца. Это очень длинная сказка, и я каждый раз прибавляю к ней что-нибудь новенькое.

— Тогда я не буду чувствовать, какой тяжелый ящик с углем, — прошептала Бекки, — не буду обращать внимание на брань и побои кухарки. У меня будет о чем думать, если вы расскажете мне эту сказку.

— Да, я расскажу тебе все, — подтвердила свое обещание Сара.

Когда Бекки пошла вниз, эта была уже не та Бекки, которая поднималась наверх, сгибаясь под тяжестью ящика с углем. В кармане у нее лежал запасной кусок сладкого пирога, она была сыта, и ей было тепло, но не только от пирога и от огня. Что-то другое напитало и согрело ее, и это другое была доброта Сары.

После ухода Бекки Сара присела на край стола. Она поставила ноги на стул, оперлась локтями на колени, а подбородком на руки.

— Если бы я была принцесса, — прошептала она, — настоящая принцесса, то я могла бы давать другим все, что им нужно.

Вскоре после этого Сара получила известие, взволновавшее не только ее, но и всю школу и служившее в течение нескольких недель предметом самых оживленных толков.

В своем последнем письме капитан Кру сообщил дочери поразительную новость. Его близкий друг, с которым он в детстве учился в одной школе, неожиданно приехал в Индию, чтобы повидаться с ним. Он купил большой участок земли, на котором были потом найдены алмазные россыпи. Их уже начали разрабатывать, и по всему видно, что друг его станет обладателем такого богатства, от одной мысли о котором может закружиться голова. А так как он любит его, капитана Кру, то и предлагает ему сделаться его партнером и разделить с ним это богатство.

Вот все, что поняла Сара из письма отца.

Всякое другое предприятие, как бы выгодно оно ни было, не вызвало бы большого интереса ни у нее, ни у других. Но алмазные россыпи — это было как будто из «Тысячи и одной ночи», и никто не мог остаться равнодушным.

Саре они казались чем-то волшебным, и она часто описывала Эрменгарде и Лотти лабиринт перекрещивающихся глубоко в недрах земли галерей, на стенах и потолках которых сверкали драгоценные камни. И странные темнокожие люди с тяжелыми кирками добывали их оттуда.

Эрменгарда приходила в восторг, слушая Сару, а Лотти требовала, чтобы ее приемная мама рассказывала ей про алмазные копи каждый вечер.

Лавиния завидовала Саре, но говорила Джесси, что не верит в существование алмазных россыпей.

— У моей мамы есть кольцо с бриллиантом, а это тот же алмаз, только иначе граненный, — говорила она. — Оно стоит сорок фунтов стерлингов, а между тем камень совсем небольшой. Если бы существовали алмазные россыпи, то люди разбогатели бы до смешного.

— Может быть, и Сара разбогатеет до того, что станет смешна, — с улыбкой заметила Джесси.

— Она смешна и без богатства, — фыркнула Лавиния.

— Мне кажется, ты ненавидишь ее, — заметила Джесси.

— Нет, не ненавижу, — отрезала Лавиния. — Но я не верю в алмазные россыпи.