— А я и не боюсь, — сказала я.

— А вот я, пожалуй, не стал бы с ними связываться, — произнес Ваня, недоверчиво поглядывая в ту сторону, где в прошлый раз скрылись доберманы.

— Очень разумное решение, — сказал Степан Пантелеевич. — Совершенно незачем лезть на рожон без крайней необходимости.

— А как вы с ними общаетесь? — поинтересовалась я. — Что-то я не слышала, чтобы вы давали им какие-нибудь команды.

— Они понимают меня без слов, — улыбнулся Степан Пантелеевич.

Он проводил нас до калитки и даже помахал рукой, когда мы отъезжали.

Вечером мы сидели в беседке возле моего дома впятером: я, Белка, Ваня, Коля и Света. Ваня оказался у меня сразу после поездки к Степану Пантелеевичу, Белка пришла позже и привела с собой Свету и Колю.

Речь зашла о прозвищах. Я незаметно показала Кольке кулак. Только он из нашей компании знал мое детское прозвище.

— А тебя как называли? — спросила у Кольки Света.

— Да вроде никак, — Колька многозначительно посмотрел на меня.

— А я слышала… — начала Белка и замолчала.

Колька бросил на меня гневный взгляд. Я виновато опустила глаза, потом подняла и посмотрела на него умоляюще.

— Что ты слышала? — обратилась Света к Белке.

— Да я… — замялась та.

— Что за дела? — возмутила Света. — Катька точно знает твое прозвище, Белка, видимо, тоже знает, судя по ее виду, одна я не в курсе?

Она уперла руки в бока и гневно сверкала глазами в сторону Кольки.

— Я тоже не знаю, — скромно заметила Ваня.

Света нетерпеливо от него отмахнулась.

— Да ничего в этом нет интересного, — пробормотал Колька.

Вот уж не думала, что он такой чувствительный, хотя…

— Говори, говори, — не унималась Света.

— Пусть она скажет, — Колька кивнул в мою сторону.

— Нет, ну если ты не хочешь… — неуверенно начала я. — Могут же у человека быть какие-то личные тайны, — обратилась я к Свете.

— Что это за тайна, которую знают все, кроме жены? — парировала она.

Колька, глядя на меня, кивнул.

— Его называли Колька Сопля, — выпалила я и невольно улыбнулась.

— Сопля? — Светка на мгновение задумалась, а потом расхохоталась. — Колька Сопля, ну надо же!

— Это потому, что у него в детстве был хронический насморк, — объяснила я. — Он все время шмыгал носом и еще…

Колька сделал большие глаза и провел ладонью у своего горла. Я прикусила язык. Светка, развеселившись, не обращала внимания на нашу пантомиму.

— Хорошо, что жена, вместе с фамилией, не должна брать себе прозвище мужа, — заметила Белка.

— А то была бы я Светка Сопля, — выдала Света.

Все громко заржали. Я была довольна, что никто не устраивает допросов с пристрастием по поводу моего детского прозвища.

Когда Колька Сопля и его жена Светка ушли, Белка с большим интересом выслушала наш рассказ о поездке к Степану Пантелеевичу и отнеслась к нему довольно скептически.

— Не представляю, что он может сделать, этот дядечка. Даже если у него такое громкое прозвище.

Она фыркнула. Ну вот, опять разговор заходит о прозвищах!

— По-моему он это просто так сказал, для смеха, — произнес Ваня. — Чтобы разрядить обстановку.

— Я не заметила, чтобы обстановка была очень уж напряженной, — сказала я.

— Не заметила? — Ваня бросил на меня странный взгляд.

— А что? — спросила я. — Я не права?

— Не знаю, — Ваня пожал плечами. — Мне показалось, что ты была как натянутая струна, особенно, когда рассказывала об этом своем «пустом человеке».

Белка взглянула на меня и отвела глаза. Я почувствовала почти непреодолимый позыв оглянуться, но поборола его нечеловеческим усилием воли.

— Впервые в жизни я испытываю осознанное желание употребить алкоголь, — сказала я, совершенно неожиданно для себя самой.

— Ого, — сказал Ваня.

— Так в чем проблема? — подмигнула мне Белка. — В Васильках полным-полно разных настоечек, перцовочек и прочих производных любимого народного напитка.

— Белка, ты забыла? — воскликнула я.

— Что?

— Мы же поклялись.

— А, точно… Ну, тогда не знаю.

— Да и потом, вот как раз этих производных мне совершенно не хочется.

— А чего тебе хочется? — с интересом спросила Белка.

— Чего-нибудь сладкого. И одновременно терпкого. И освежающего. Со льдом. В красивом бокале…

— Такого в Васильках точно нет, — уверенно заявила Белка.

— В Васильках, может, и нет, — небрежно произнес Ваня, внимательно слушавший наш разговор, — а вот в Мальцево есть.

— В Мальцево? — хором удивились мы с Белкой.

— В Мальцево, — подтвердил Ваня. — Там есть бар.

— Ничего себе. А как он называется? — спросила я.

— Он называется «бар».

— В высшей степени оригинально, — заметила Белка. — И что, там действительно есть… красивые бокалы?

— Вроде да. Насколько я понимаю в бокалах.

— Хочу посмотреть, — сказала я. — И попробовать.

— Поехали, — произнес Ваня, вставая.

— Поехали! — вскочила я.

Белка продолжала сидеть, не глядя на нас.

— Тебя это тоже касается, — сказала я.

— Вряд ли, — отозвалась Белка. — Мне нужно Алинку уложить, и вообще… я уже вышла из этого возраста и состояния.

— Ха, — саркастически произнесла я.

— Может, все-таки поедешь? — поддержал меня Ваня. — Я возьму одного своего друга… нормальный парень.

— Тоже тракторист? — заинтересовалась я. — Или, может быть, дояр? То есть оператор машинного доения.

Белка захихикала.

— Думаю, вам и без меня не будет скучно.

— Но тебе-то, наверняка будет скучновато.

— Мне — нет.

— Антон — он веселый, заводной… иногда.

Что я слышу? Антон? Мой интерес к намечаемому мероприятию возрос как минимум в восемь раз.

Белка вздохнула.

— Не сомневаюсь, что твой Антон — само совершенство. Но я другому отдана и буду век ему верна…

— Ну ты загнула! — возмутился Ваня. — Я ж тебя замуж отдавать не собираюсь. И приглашаю вовсе не в сауну, а в приличное место.

— Ладно, — Белка вдруг повеселела. — Если вы подождете меня пятнадцать минут…

— Да хоть двадцать, — вставила я.

— Пойду уложу Алинку и у мужа отпрошусь.

Белка умчалась. Я посмотрела на Ваню, а он на меня.

— А вдруг он ее не отпустит? — спросил Ваня.

— Отпустит, — уверенно ответила я.

— Откуда ты знаешь? Ты с ним знакома?

— В жизни не видела.

— Она много тебе про него рассказывала?

— Вовсе нет. Ваня, это же просто! — воскликнула я. — Если бы Белка не была абсолютно уверена, что он ее отпустит, разве она стала бы у него отпрашиваться?

— А-а, — протянул Ваня. — А вот ты, например…

Ваня замолчал и почесал затылок. Обожаю эту его привычку, сама не знаю, почему…

— Что? — спросила я.

И тут до меня дошло, о чем он хочет меня спросить.

— Я никогда никого ни о чем не буду спрашивать, и никому ничего не буду докладывать, — выговорила я с неожиданной для меня самой злостью. — Всегда буду делать то, что захочу, а хочу я обычно… чего попало.

— Например? — спокойно спросил Ваня.

— Без примеров, — отрезала я.

— Ладно, я за машиной и за Антоном, — произнес Ваня, поднимаясь.

Белка появилась в моей гостиной ровно через пятнадцать минут. Она успела переодеться в другие джинсы и другую майку и при этом осталась такой же милой и привлекательной, какой была в предыдущей одежде. Я же надела короткую юбку, которая по какой-то странной случайности оказалась в моем чемодане. Я уверена, что не собиралась ее с собой брать. Я вообще почти никогда не ношу такие короткие юбки, разве что когда хочу кого-нибудь позлить. Туфли на высоком каблуке я, конечно же, не взяла, но решила, что сойдут и босоножки на танкетке.

— Шикарно выглядишь, — сказала Белка. — Очень сексуально. Это для Вани?

— Вовсе нет. Это против Вани.

— Понятно, — протянула Белка. — Похоже, между тем моментом, когда я ушла и тем, когда ушел Ваня, вы успели найти причину для нового развлечения.