Ликвидатор шагал, засунув руки в карманы, и вспоминал последний разговор с антикваром, стараясь припомнить все детали — он давно взял за правило прокручивать в голове по несколько раз всё, что с ним происходит, и анализировать.

Тем временем похолодало, и Шоджи зябко ёжился, жалея, что не надел куртку потеплей. На ходу он достал коробок спичек, вытащил одну и сунул головкой в рот. Пососал коричневый шарик, затем прикусил серу, ощутив своеобразный и привычный вкус.

Впереди из распивочной вывалилась толпа пьяных парней в пёстрых неоновых шмотках. От них несло перегаром и ещё какой-то дрянью вроде прокисшего хлеба. Передёрнувшись от отвращения, Шоджи поспешил перейти на другую сторону тротуара и проскочить мимо алкашей. Вслед ему донеслось невнятное бормотание, сдобренное парой примитивных ругательств. Кто-то захохотал. Шоджи прибавил шаг, чтобы согреться.

Навстречу попадались парочки и одинокие мужчины, спешившие с работы домой, женщины, обременённые семьёй и потому нагруженные полиэтиленовыми мешками с логотипами супермаркетов. Все эти люди жили в суете, понятия не имея о той важной работе, которую делал отдел «SD-5». И лично Шоджи. Но он не винил их. Ему даже нравилась эта мысль. В тени и на страже государства!

Когда попавшийся навстречу алкаш, покачнувшись, ткнул в сторону Шоджи пальцем и выкрикнул каркающим голосом: «Америкос!», он не обратил на него внимания, но, сделав десяток шагов, резко остановился. На нём была бейсболка, усыпанная звёздами, кроме того, на ней красовался полосатый флаг Соединённых Штатов. Ему недавно подарил её племянник. Вернулся из-за океана, привёз сувенир. Шоджи не думал, что аляповатый раскрас бросается в глаза. Он обернулся. Алкаш всё ещё смотрел ему вслед, широко ухмыляясь. Тихо выругавшись, Шоджи сдёрнул бейсболку. Из-за подобных мелочей можно здорово подставиться! Он должен оставаться незаметным — просто человек из толпы, на которого никто не посмотрит. И вдруг эта дурацкая шапка! Спасибо алкашу, что решил посмеяться — иначе Шоджи так и пёрся бы в ней до самого конца.

Сунув бейсболку в карман, он отправился дальше. Идти было не слишком далеко — и это ему не очень нравилось, потому что он старался обделывать свои дела подальше от дома, но в данном случае выбора не было. На самом деле, Шоджи знал даже, сколько шагов от его подъезда до нужного — дней восемь назад, когда ходил осматривать место, он сосчитал их.

Спичка во рту размокла, серы на ней уже не осталось — только крошащаяся палочка. Шоджи выплюнул её и машинально вытер губы рукавом. Дурацкая привычка, которая появилась у него ещё в детстве, и от которой он не счёл нужным избавиться.

Пройдя ещё метров триста, Шоджи, наконец, оказался перед многоэтажным домом, одной стороной выходившем на канал Цуруми. Он отпер дверь подъезда универсальным электронным ключом и очень обрадовался, увидев, что консьержа нет на месте. Должно быть, он куда-то удалилась, бросив пост на произвол судьбы. Что ж, кажется, пока всё складывается удачно! Хорошо бы и дальше шло так же.

Шоджи быстро пересёк площадку возле лифта, толкнул неприметную дверь, скрытую тенью, падавшей от мусоропровода, и оказался на чёрной лестнице. Здесь лампочки горели только на каждом втором этаже, да и те света давали совсем немного. Вот, что значит окраина Токио. В центре такого никто не допустил бы. Размышляя о социальном неравенстве, Шоджи поднимался в жёлтом полумраке. Впрочем, ему это нравилось — в темноте действовать было сподручней.

На четвёртом этаже встретились грузчики, выносившие мебель. Дверь в одной из квартир была нараспашку. Шоджи отметил про себя, что пустующая квартира всегда может оказаться полезна, если что-то пойдёт не по плану и придётся изыскивать пути к отступлению. Сейчас он проводил «репетицию», и подобные вещи следовало учитывать.

Ликвидатор позвонил в соседнюю квартиру и услышал слабую дребезжащую трель. Вскоре тяжёлая коричневая дверь приотворилась, натянулась цепочка. На Шоджиа глядели чёрные маслянистые глаза в обрамлении жёлтых век. В них легко читалась подозрительность — словно их владелец привык, что в людях таятся коварство и лицемерие. Справедливости ради нужно признать, что на этот раз он не ошибался. Из квартиры пахнуло смесью пыли, лекарств и свечного воска.

Заметив на площадке грузчиков, старик захлопнул дверь, и Шоджи услышал, как он снимает цепочку. Затем дверь распахнулась, и ликвидатор переступил порог, оказавшись в тёмной прихожей. В глаза бросились старые зеркала в рамах из морёного дерева и защитные иероглифы, начертанные прямо на стенах.

Старик стоял перед Шоджи молча, сложив сухие морщинистые руки на животе. Кимоно выглядело выцветшим и несвежим. Ногти были грязными и, кажется, пропитались какой-то едкой красящей жидкостью. От старика пахло ароматическими маслами и химикатами. Его глаза, затянутые поволокой, глядели на гостя вопросительно. Из глубины квартиры долетали приглушённые звуки сямисэна в старой записи.

Шоджи осмотрел старика повнимательней. Редкие с проседью волосы были густо смазаны каким-то составом и походили на сосульки. На морщинистой, черепашьей шее красовался старый шарф в красную и зелёную клетку, весь засаленный и в пятнах. На ногах — толстые носки таби.

Должно быть, Шоджи слишком затянул паузу, потому что старик нетерпеливо переступил с ноги на ногу и сказал:

— Что вы на меня уставились, молодой человек? Мне некогда. Я занят. Если ошиблись дверью, так идите дальше своей дорогой.

Голос у него был хрипловатый и надтреснутый. Неприятный.

— Вы меня не помните, Симада-сан? — поспешно проговорил Шоджи, слегка поклонившись. — Я у вас был неделю назад.

Старик помолчал секунд пять.

— Как же, помню, — кивнул он, наконец, не отрывая глаз от лица посетителя.

Он того, что он не моргал, становилось как-то не по себе. Впрочем, глупости: бояться в этой квартире было нечего и некого.

— Ну, так я снова по тому же вопросу, — сказал Шоджи, попытавшись изобразить заискивающую улыбку. — Насчёт Мизуки, девахи моей.

Старик отступил в сторону, давая посетителю возможность пройти в комнату.

— Прошу, господин, — проскрипел он, тут же подавившись приступом кашля.

Сухие руки с мумийными пальцами поднялись к шарфу и принялись поправлять его — словно бледные пауки побежали вверх по кимоно.

Комнату, в которой оказался Шоджи, обставили ещё лет сорок назад, и с тех пор, судя по всему, в ней ничего не изменилось — хозяин только постарался придать ей таинственный и экзотический вид при помощи нескольких занавесей, драпировок и пары гравюр с ёкаями. В центре комнаты стоял круглый, покрытый тёмной скатертью стол, центр которого занимал Медальон Провидцев. Едва ли настоящий.

На книжных полках виднелись корешки, свидетельствовавшие о роде занятий хозяина квартиры: издания, посвящённые Дзигоку и демонологии. Не древние фолианты, которых днём с огнём не сыщешь, а вполне современные, выставленные почти в любом книжном магазине. Среди них были живописно раскиданы свитки.

Квартира заметно контрастировала с внешним видом старика. Полы были натёрты до блеска, на мебели и расставленных повсюду статуэтках окимоно — ни пылинки. Шоджи подумал, что это дело рук домработницы, приходившей к старику в первой половине дня. Она же выполняла работу секретаря и вела его дела.

Шоджи обратил внимание на тяжёлую занавеску, отделявшую гостиную от спальни. Ещё в прошлый раз он незаметно заглянул за неё и выяснил, что там находятся свернутая рулоном и сдвинутая к стене постель, комод и расписанный аистами сундук.

Сегодня занавеска была слегка сдвинута. Должно быть, старик дремал или собирался прилечь, когда раздался звонок.

— Присядьте, господин, — предложил старик, указав на циновку.

Сам он опустился на тощую подстилку напротив. В его движениях сквозила претензия на величественность, но весь его вид и нелепая фигура могли вызвать лишь смех. Шоджи, однако, оставался серьёзен.