— Вы не знаете точно?

— Я был маленьким, когда он сел.

— Вы с ним общаетесь?

— Нет.

— Он не пишет?

— Нет, офицер.

— Не звонит?

— Никак нет.

— Как вы думаете, почему?

Я пожал плечами.

— Занят, наверное.

— Чем же он может быть занят?

— Исправлением.

Брови Маэды Ран чуть приподнялись.

— Вы обижены на него?

— Не знаю даже. А вы обиделись бы на моём месте?

— Думаю, да.

— Думаю, и я обижен.

— Вы не пытались связаться с ним?

— Нет.

— Ни разу?

— Ни разу.

Девушка покивала самой себе. Словно такой ответ и ожидала услышать.

— Вы часто о нём вспоминаете?

— В последнее время — да.

— Почему?

— Из-за амнистии.

— Его должны выпустить?

— Да.

— За что он отбывает наказание?

— Торговля наркотиками. Хранение, транспортировка. Весь набор.

— Он якудза?

— Именно так, офицер.

Маэда Ран немного помолчала, затем что-то пометила у себя в блокноте.

— Кто вас воспитывал после того, как отца посадили?

— Дядя. Вернее, за мной присматривали люди, которых он присылал.

Я этого, конечно, не помнил. Выяснил постепенно, собирая мозаику своего прошлого по крупицам.

— Дядя? — кажется, заинтересовалась психолог. — Какие у вас с ним отношения?

Я вздохнул. Такой обмен репликами может быть очень долгим. А я немного торопился. Лучше уж выложить всё сразу.

— Мой дядя — якудза. Я с ним стараюсь не общаться, и он это знает. Думаю, теплоты ко мне он не испытывает, но приглядывает за племянником из чувства долга.

— Почему вы не хотите поддерживать с ним отношения?

— Это взаимно. Да и какой смысл? Он же якудза, а я готовлюсь стать военным.

— Это он протежировал ваше поступление сюда?

— Он самый, Маэда-доно.

— Вы не были против?

— Нет, это прекрасный менториум. Было бы глупо отказываться и упускать такой шанс.

Девушка понимающе кивнула.

— Исикава-сан, вы испытываете благодарность к дяде за то, что он помог вам здесь оказаться?

— Благодарность — одна из главных человеческих добродетелей, — ответил я. — Разумеется, я очень ему благодарен.

— Но это не сблизило вас?

— Нисколько.

— Как думаете, почему?

— Потому что якудзы стремятся ввести своих людей везде, где только могут. Это не секрет.

— Так вы полагаете, что вас собираются использовать?

— Думаю, это очевидно.

— И как вы к этому относитесь?

— Очень негативно.

— А что собираетесь делать, Исикава-сан?

Хороший вопрос! Хотел бы я сам знать на него ответ.

— Для начала доучиться. А затем порвать все связи с якудзой.

— Думаете, получится?

— Не уверен. Скоро выйдет мой отец. Он наверняка захочет привлечь меня к делам клана. Может, не сейчас, но, когда я закончу менториум, наверняка. Иногда людей внедряют в государственные службы ради одной услуги. Случается, что такие люди вообще никогда не пригождаются клану. Но в любой момент тебя могут о чём-то попросить. И отказаться… можно, но весьма опасно. Якудза ждёт от своих активов пользы.

Маэда Ран смотрела на меня очень внимательно, пока я говорил. Мне даже показалось, что она может быть старше, чем я думал. Вообще, здесь очень трудно научиться определять возраст человека. Лет до тридцати все выглядят молодо, особенно если следят за физической формой.

— Вы говорите об этом довольно легко, — заметила девушка. — Много думали об этом?

— Вроде того. Переварил.

— Исикава-сан, вы хотите, чтобы ваш отец вернулся? Я имею в виду, к вам?

— Не особо. Прекрасно обходился без него.

Маэда Ран снова покивала и что-то записала. Она беседовала со мной в подобном духе ещё минут двадцать, иногда делая пометки в блокноте, а затем отпустила.

Выйдя из кабинета, я вздохнул с облегчением. Наконец-то, можно было заняться важными делами. Мне требовалось развитие, поэтому я поспешил в додзё, надеясь, что мастер Такэда ещё не ушёл.

Занятия закончились, и сэнсей сидел в позе лотоса на квадратной циновке и, видимо, медитировал. Однако при моём появлении он открыл глаза.

— Кадет Исикава, — проговорил он. — Забыли что-то?

— Нет, мастер, — я быстро поклонился. — Мне кажется, я готов к освоению новой техники. Но вы заняты, простите, что помешал.

Такэда поднялся.

— Ничего, Исикава-сан, ваше дело важное, можно и отвлечься. Вы ведь практикуете стихию огня?

— Так точно.

— О какой технике идёт речь?

— Огненного щита.

— Хм… Хороший выбор. Скажу прямо: если б вы попросили свиток атакующей техники, я бы вам отказал. Вы много пропустили. А защитную можно, — мастер покивал самому себе. — Только один вопрос: вы решили освоить её сейчас из-за того, что на вас напали?

— Отчасти и поэтому, — честно ответил я. — Но и до этого собирался. Мой узел уже готов принять её.

— Хорошо. Идите за мной.

Сэнсей провёл меня в свой кабинет, который примыкал к додзё, и достал ключи от сейфа. Отперев замок, он ввёл четырёхзначный код в электронный замок и распахнул дверцу. Вытащив свиток в алюминиевом тубусе, он протянул его мне.

— Двадцать тысяч йен.

— Хорошо.

Я достал пластиковую карту. Кивнув, мастер поставил на стол терминал и ввёл нужную сумму. Я оплатил свиток.

— Теперь он твой, — сказал Такэда. — Думаю, не нужно напоминать, что у тебя только одна попытка освоить технику? Потом свиток сгорит.

— Да, сэнсей, я знаю.

— Не сомневался. Просто обязан предупреждать.

Я поклонился.

— Спасибо, Такэда-доно.

— Ну, иди-иди. Уверен, тебе не терпится освоить Огненный щит.

Так и было.

Попрощавшись с мастером, я поспешил на стоянку для студенческого транспорта. Заведя байк, погнал домой, полный предвкушенья. Каждая техника делала меня сильнее. Я до сих пор толком не понимал, как это возможно — принимал то, что в этом мире существует возможность прокачиваться, как данность. Но однажды надеялся разобраться. В том, что мне удастся освоить Огненный щит, я не сомневался: готовился к этому, читал всё, что мог найти. Так что всё должно пройти как по маслу.

Дома я принял душ, слегка перекусил, чтобы не думать о голоде, но и не ощущать в желудке тяжесть. Это плохо для нижних узлов, к тому же. Поэтому я вообще никогда не переедал.

Накинув шёлковое кимоно, я уселся на циновку посреди гостиной и аккуратно развинтил тубус. Вытащив свиток плотной бумаги, начал постепенно разворачивать его. Торопиться не следовало. Надо выполнять инструкции по ходу чтения, иначе не успеешь всё доделать, и свиток сгорит в твоих руках прежде, чем ты закончишь.

Через сорок минут бумага вспыхнула, превращаясь в чёрный пепел. Я довольно улыбнулся. К моим техникам добавилась ещё одна! Теперь её надо насыщать энергией, чтобы работала, как надо. Чем больше Ци вкачаешь в несущий узел, тем эффективней будет щит.

Через полтора часа зазвонил смартфон. Это был дядя. Я сразу ответил.

— Да?

— Кенджи-сан?

— Да-да, это я.

— Есть новости.

— Об Исаме?

— Да. Твой друг находится в больнице.

— Он жив?

— Жив. Но пребывает в коме. Врачи ещё не выяснили её природу.

— У него есть травмы? На него напали?

— Похоже, что нет. Странная история. Дать тебе адрес больницы?

— Конечно. Я сейчас же у нему съезжу.

— Тогда записывай.

Я схватил блокнот и ручку. Японские названия были ещё для меня сложноваты, так что я не надеялся на память. Лучше перестраховаться. Перебдеть, чем недобдеть, да.

Дядя продиктовал меня адрес.

— Это соседний район, — сказал он напоследок. — Недалеко от тебя. Его нашли без сознания прохожие и отвезли в больницу ещё в тот день, когда он ушёл из отделения полиции. Так моим людям сказал лечащий врач.

— В тот же день?

— Да.

— У него что, не было при себе ни документов, ни телефона?

— Не было. Думаю, всё это у твоего друга забрали.