Слуга сразу же проводил ее к хозяину. Старый библиотекарь сидел у камина с Лилисой, которая читала ему поэму из свитка. Джеви был на причале, он помогал Пендеру чинить лодку. Лилиса закончила чтение. Надирил указал ей на кое-какие ошибки в произношении и велел девочке выучить поэму наизусть, а потом обратился к Каране:

– Ты пришла просить за Лиана.

– Это обвинение просто чудовищный поклеп! Он не мог иметь никаких сношений с Феламорой! Это абсурд!

– Конечно, но Иггур и Мендарк так напуганы, что готовы поверить во что угодно. Как Лиан?

– Не знаю, Иггур не разрешил нам увидеться.

– Я уверен, что с ним хорошо обращаются.

– А я нет. Я чувствую, как он страдает. Не могли бы вы воспользоваться своим влиянием?

– Бедный Лиан, – сказала Лилиса, откладывая свиток в сторону. – Он был так добр ко мне. Ведь ты сделаешь что-нибудь?

Надирил протянул руку, и Карана помогла ему подняться.

– Давай-ка проведаем его.

Стражники явно заволновались, когда Надирил появился у ворот крепости вместе с Караной и Лилисой и велел провести его к Лиану. Они не могли ему отказать, но один из вельмов попросил подождать у ворот. Двое стражников побежали предупредить Иггура и Мендарка.

– Немедленно отведите меня к нему, – произнес Надирил ледяным тоном, отстраняя вельма.

– Но он в самом глубоком подземелье, туда спускаться опасно.

Надирил прошел мимо стражей, каждый из которых мог справиться с ним одной рукой, однако солдаты почтительно расступились.

– Вы не можете... – начал было вельм.

– С дороги! – прикрикнул на них библиотекарь. Карана изумилась. Она почти бежала, чтобы не отстать от широко шагавшего Надирила. Теперь он совсем не казался немощным старцем. Они спускались все ниже и ниже, один из тюремщиков бежал рядом.

– Помогите! Выпустите меня! – донесся до них отчаянный крик из первой ямы. Надирила передернуло от отвращения, Карана была в ужасе, Лилиса расплакалась. Только они дошли до третий ямы, как послышался топот ног. С одной стороны появился Мендарк во главе дюжины солдат, с другой – Иггур с двадцатью стражниками под командованием двух вельмов. Они окружили Надирила, приготовив копья. Иггур вышел вперед.

– Что здесь происходит? – напустился он на Мендарка.

– Я бы хотел задать этот же вопрос тебе, – ответил Магистр.

– Я должен посмотреть, как вы содержите заключенного, – спокойно сказал Надирил. – Откройте!

Иггур сделал жест, и один из вельмов открыл замок, поднял решетку и спустил лестницу. Карана выхватила фонарь из рук тюремщика и чуть ли не кубарем скатилась вниз.

– О, Лиан, – простонала она, увидев юношу, облепленного паразитами. Он дрожал, Карана протянула к нему руки, но Лиан не сдвинулся с места.

Меньше всего он хотел, чтобы она увидела его в таком состоянии. Лиан ожесточился, и теперь ему казалось, что весь мир против него.

– Не притрагивайся ко мне, – прошептал он.

– Лиан, – еще раз позвала она, застыв с распростертыми руками, словно статуя.

Таракан выполз из его шевелюры и застыл на щеке.

– Слишком поздно, – произнес Лиан, отвернувшись к стене. – Ты должна была прийти раньше. А теперь уходи.

– Я не могла. Иггур не позволял мне увидеться с тобой. – Сверху до них донесся резкий окрик Иггура:

– Выходи или оставайся там, Карана.

– Будь ты проклят! – воскликнула она, сжимая кулаки. – Я никуда не пойду.

Лиан обернулся, это было еще мучительнее, чем ощущение одиночества и озлобленности. Нельзя допустить, чтобы Карана осталась в этом каменном мешке, среди паразитов и крыс.

– Убирайся, – сказал он. – Ты мне не нужна. – Он подтолкнул ее к лестнице.

Слезы навернулись ей на глаза.

– Что же с нами стало, Лиан? – Карана начала медленно подниматься и даже не оглянулась. Выбравшись из камеры, она с отвращением посмотрела на Иггура. – Ты еще пожалеешь об этом.

Иггур только рассмеялся:

– Ты даже не в состоянии заплатить налоги, ты будешь просить подаяние, прежде чем наступит весна.

Мендарк молчал, только окинул подозрительным взглядом Иггура и Надирила так, словно они сговорились против него.

– Я видел достаточно, – сказал Надирил, беря Карану за локоть. – Теперь ты удовлетворена?

– Удовлетворена? – шепотом переспросила она.

– Идем. Здесь нам больше нечего делать. – Он поклонился Иггуру и Мендарку, взял Лилису за руку, и они направились к выходу. Когда они выбрались из крепости, Карана села на каменную ступеньку и обхватила голову руками. Снежинки застревали в ее золотых волосах.

– Это какой-то страшный сон, Я не знаю, куда кинуться. – Лилиса села с ней рядом:

– Оставайся с нами, Надирил поможет тебе. Правда, Надирил?

Старец стоял глубоко задумавшись.

– Что? Да, разумеется. Пойдемте со мной на постоялый двор, там довольно комфортно по туркадским стандартам. Я пошлю кого-нибудь за твоими вещами. И за вещами Лиана тоже. Нам необходимо поговорить.

Через много часов после этого Лиан проснулся от скрежета решетки. Появился свет, и он увидел худое лицо Вартилы. Вниз была спущена лестница, с замиранием сердца Лиан начал подниматься, не зная, чего ожидать. Два вельма вытащили его наверх, морщась от отвращения. Оссейон и Торгстед, словно мертвые, неподвижно лежали на полу.

– Куда вы меня ведете? – спросил Лиан. Вельмы расхохотались:

– Навстречу судьбе, летописец.

Лиана охватил панический ужас. Он хорошо помнил, что Иггур грозился прикончить его еще в Сухом Море. Стражи повели его куда-то по длинным незнакомым коридорам, наконец они оказались в небольшом дворе-колодце, окруженном высокими стенами. Лиан знал, что это лобное место.

– Нет! – закричал он, тщетно вырываясь из цепких рук своих тюремщиков.

По тусклому серому свету, заливавшему двор, Лиан определил, что еще раннее утро. Один из вельмов, имени которого Лиан не знал, указал ему на помост. Юноша поднял глаза и сразу же пожалел об этом. Вдоль дальней стены стояли виселицы, на которых болтались полуразложившиеся тела преступников. Лиан механически пересчитал их – виселиц оказалось двадцать семь, последняя стояла пустая.

– Скоро ты тоже будешь там болтаться, приятель, – обнадежил его вельм.

Лиан издал сдавленный стон и бросился на стражей.

– Опасный преступник, – рассмеялся вельм, сбив Лиана с ног. – Подожди здесь, – сказал он, приковывая юношу к столбу. – Теперь уже не долго.

Юношу трясло как в лихорадке. Лишь одна мысль в какой-то степени утешала Лиана: он успел поведать свою историю Вистану. «Интересно, назовут ли это Сказание моим именем? Нет, вряд ли. Скорее его следует назвать „Сказание о Зеркале“. Однако моим товарищам еще придется над ним потрудиться. А что будет чувствовать после всего этого Карана?» Мысль о возлюбленной была непереносима.

Он пытался освободиться от наручников, но только ободрал в кровь запястья. Начался дождь, а потом пошел мокрый снег: обычный туркадский зимний день. Никто не приходил. Лиан замерз. Ему было страшно одному среди трупов. Он закрыл руками глаза, чтобы не видеть ожидавшую его виселицу.

Время приближалось к полудню. Юноша был смертельно голоден. Он ничего не ел уже несколько дней. Ему так и не удалось заставить себя отведать тюремной пищи. Поднялся ветер, и тела начали раскачиваться взад и вперед. Еще до заката он тоже примет участие в этой пляске смерти. Если его друзья не захотят или не смогут заплатить за веревку, на которой его повесят, он будет болтаться здесь, пока плоть не сгниет и не рассыплются кости.

Через какое-то время с улицы донесся громкий шум. Лиан слышал крики людей и топот бегущих ног. Но все звуки были приглушены толстыми стенами, и юноша не мог разобрать, что происходит.

Стемнело, наступила ночь. Лиану стало казаться, что двор заполнили целые толпы призраков. Расталкивая друг друга, они подходили, чтобы посмотреть на него, но никто не проявлял сострадания, ведь духи лишены сочувствия.