Где Карана? Их оторвало друг от друга задолго до того, как он приземлился здесь. Попала ли она сюда же? Или затерялась в пустоте, откуда нет возврата? А может, она уже мертва?

Он едва переставлял ноги, а шаги получались такие широкие, будто он бежал, изо всех сил отталкиваясь от земли. Это было странно, как впрочем, все в этом месте. Холод пробирал до костей, но Лиан не мог двигаться достаточно быстро, чтобы согреться.

Наконец он так устал, что опустился на пол, дальше идти у него не было сил. Порывшись в карманах, он обнаружил корку черного хлеба, забытую много дней назад, и принялся медленно жевать, вскоре от корки ничего не осталось, а голод, казалось, только усилился.

Сидеть было слишком холодно, Лиан поднялся и прихрамывая побрел дальше. Только теперь он начал осознавать, насколько зависел от Караны. Он вспомнил свои романтические иллюзии, до того как они повстречались. Несмышленый юнец, мечтавший о великих подвигах. Никчемный, тщеславный дурак. Нет, он не создан для того, чтобы быть героем. Он простой летописец и не годен ни для чего иного.

Лиан вновь вспомнил вопрос, с которого начались его приключения, позабытый в суматохе последних недель: что случилось во время возникновения Великой Преграды, кто убил девушку-калеку? Юноша чувствовал, что близок к разгадке, однако ключа так и не нашел, от него ускользнула какая-то чрезвычайно важная деталь. Отыщет ли он ее здесь, или для этого надо вернуться в Катадзу? Может, Рульк знает ответ. Вероятно, ему известно, где находится архив Кандора.

Теперь у Лиана была новая цель в жизни. «Сказание о Зеркале», несомненно, станет великим, и его должны услышать все жители Сантенара.

Погрузившись в эти прекрасные мечты, Лиан проковылял довольно большое расстояние, но, очнувшись, понял, что стоит у входа в следующий зал. Здесь было гораздо светлее. В призрачном сиянии он увидел ряды высоченных колонн, а за ними возвышался резной эбеновый трон.

Неужели это ночной кошмар? Лиан действительно видел подобное место в страшных снах, о которых давным-давно рассказывал Каране. Жуткие воспоминания навели на него ужас. Похоже, это Ночная Страна, пузырь пустоты, служивший тюрьмой для Рулька. «Пленение Рулька» было одним из Великих Сказаний, которое Лиан проштудировал во всех вариантах и версиях. Ночная Страна описывалась в нем как мрачное, бездушное место, пребывание в нем должно было сломить волю Рулька.

Что ж, из пустоты Рульк воздвиг ледяной дворец. Наверняка в нем имеется все необходимое для жизни, ведь Рульк тоже создан из плоти и крови – ему необходимо есть, пить и спать. Следовательно, где-то хранятся припасы. Лиан стал размышлять о Ночной Стране, из какой субстанции она была изначально сотворена и как Рульк преобразовал ее с тех пор. Лиану нужно все разузнать, чтобы включить в свое «Сказание». До него никто не писал об этом месте. Ведь ни одному человеку еще не доводилось здесь побывать, он первый. Но что толку в бесплодных мечтах? Отсюда нет выхода, и он обречен остаться здесь до конца своих дней.

Выхода нет! Лиан погрузился в бездну отчаяния еще более мрачного, чем тьма Ночной Страны. Вероятно, подобное чувство охватило и Рулька, когда он оказался в своей темнице. Однако великий карон не сдался, все эти долгие столетия он мечтал о свободе и строил планы мести.

Если бы только Карана была здесь. Но и ей не удалось бы найти выход, даже гениальный Рульк не сумел этого сделать за целое тысячелетие.

Пребывание в пустоте кого угодно доведет до помешательства. Нет ничего удивительного в том, что Рульк так озлоблен против них. Что он делает сейчас? Возможно, он уже расправился со своими врагами в Катадзе и Сантенар обречен.

Лиан вдруг почувствовал себя совсем маленьким, одиноким и испуганным. Осознав, что он все еще стоит перед эбеновым троном, он поспешил прочь, громко выкрикивая имя Караны. И на сей раз эхо вторило ему в темноте.

В противоположном конце зала он различил очертания двери. Лиан легонько толкнул ее, и створы распахнулись. Он вошел в небольшую тускло освещенную комнату. Посредине стояла какая-то странная машина, но, так как свет падал с другой стороны, Лиан мог разглядеть только ее контуры. Он обошел машину вокруг, но у него не возникло ни единой догадки о ее предназначении. По спине Лиана пробежали мурашки. Что бы это ни было, испытывать диковинное устройство он не собирался.

– Карана! – крикнул он еще громче, снова направляясь к двери.

– Каранааа... аараанаа, – простонало эхо в ответ. Никто не откликнулся на его зов.

Когда пальцы Лиана разжались и он исчез из виду, Карана тоже ослепла. Тем не менее она точно знала, куда летит, перед мысленным взором чувствительницы ясно предстала траектория ее движения. Однако она не имела ни малейшего понятия, что сталось с Лианом. Он словно растворился в небытии.

Карана проваливалась в черную дыру, спиралью уходившую в темноту. Она все парила и парила, пока не шлепнулась в озерцо с какой-то чернильно-черной жидкостью. Девушка вынырнула на поверхность и попыталась доплыть до берега. Однако первый же толчок подбросил Карану вверх, в воздух поднялся фонтан капель, походивших на мыльные пузыри. Она плюхнулась обратно, нащупала дно, встала на ноги, и снова ее подбросило, словно на пружинах. Наконец ей удалось выбраться на берег.

Жидкость в озере была холодной, но Карана не промокла. Она стряхнула блестящие пузырьки с одежды и волос, они напоминали ртуть, но были совсем невесомыми. Вывернув карманы и вытряхнув сапоги, девушка огляделась по сторонам в поисках врат. Но ничего не обнаружила. «Наверное, чтобы отсюда выбраться, нужно снова нырнуть в озеро», – решила она. Однако главным сейчас было найти Лиана. Карану окружала сплошная чернота: черное небо, черная земля. В какую сторону двигаться? Все было совершенно одинаковым. Где же Лиан? А вдруг его здесь нет? Но строить догадки не имело смысла. Нужно было идти.

Она шла, или, точнее, подпрыгивала около суток, хотя о времени здесь можно было только догадываться. Карана миновала десятки дворцовых залов, но все они были пустыми, тихими и холодными. Ничто не привлекло ее внимания.

Девушке казалось, что за это время она уже добралась бы до своего бедного поместья в Готриме. Если, конечно, от него после войны что-нибудь осталось. Но она постаралась отогнать эту мысль.

Карана заглянула в тронный зал и направилась вперед по коридору, осматривая каждую комнату и беспрестанно выкрикивая имя Лиана. Она забрела в спальню, обставленную с царской роскошью, но страшно мрачную и гнетущую. Пол был выложен красным мрамором, стены обтянуты шелком и бархатом, резная кровать черного дерева стояла на постаменте, таком высоком, что балдахин терялся в темноте. В дальнем конце комнаты ярко пылал камин, однако здесь было так же холодно, как и везде в этом жутком месте.

Карана протянула руки к огню, но обнаружила, что он согревает не лучше свечи. Камин скорее служил украшением. Может, Рульк не нуждался в тепле, а может, в Ночной Стране просто не хватало субстанции, чтобы создать настоящее пламя.

Карана так замерзла и устала, что мысли о Рульке уже не вызывали прежнего ужаса. Она подтянула ковер как можно ближе к огню, завернулась в него, стянула сапоги и носки и поставила ноги прямо на решетку.

Она просидела около часа, уткнувшись лицом в ладони. Гребень уже давно не касался копны ее ярко-рыжих волос. И она прошлась по ним пальцами, несколько освобожденных черных шариков вылетели оттуда, словно мыльные пузырьки.

Наконец Карана немного согрелась, теперь ее клонило в сон. Глаза начали слипаться, ведь она не спала целую вечность. Девушка залезла на кровать, стянула с себя грязную одежду, ту самую, в которой она поднималась на башню, небрежно бросила ее на краю кровати и, скользнув под шелковые простыни, заснула глубоким сном.

– Карана!

Этот печальный крик разбудил ее. В нем слышалась усталая обреченность, словно человек уже давно потерял всякую надежду услышать ответ.