– Мы еще можем остановиться, – прохрипел Иггур.

– Уже нет, – ответил Мендарк. – Мы должны закончить. – В нескольких местах из трещины начал вырываться дым.

Пол снова качнулся. Ужас перед ненавистным врагом захлестнул Иггура.

– Мендарк! – воскликнул Шанд. – Иггур может не выдержать. Ты выжимаешь из него последние силы.

– Себя я тоже не щажу, – раздраженно ответил Мендарк.

Голова Иггура дернулась.

– Раз должны – закончим, – выдавил он. – Я разбираюсь в Запрещенных Искусствах лучше, чем любой из вас. Соберите изумрудную пыль. Когда я скажу, подбросьте ее в воздух, так чтобы она со всех сторон окружила отверстие в модели. Ты, Мендарк, ты, Таллия, и ты, Малиена, будете поддерживать пыль в воздухе, пока я не закончу свое дело. Я в последний раз воспользуюсь силой скалы, наполню энергией рубиновый стержень и, расплавив изумрудную пыль, запечатаю отверстие.

– Не нравится мне это, – сказала Малиена. – Скала... – (Из трещины с шипением вырвался очередной столб дыма.) – Скала пришла в движение, ты вытянул из нее слишком много энергии.

Пол под их ногами ходил ходуном. Дым, вырывавшийся из трех или четырех мест, заполнил помещенье.

– Я чувствую, как что-то движется прямо под нами! – испуганно воскликнула Таллия.

– У нас нет выбора, – произнес Мендарк. – Начнем.

Таллия, наклонившись к Малиене, прошептала:

– Лучше отошли всех, кто в этом не участвует. Если случится худшее, по крайней мере некоторые из нас спасутся.

– А смысл? – задыхаясь произнес Иггур.

– Я чувствую, как он глумится над нами, – простонал Иггур.

Несмотря на то что Таллия тоже была очень напугана, она едва удержалась, чтобы не влепить ему пощечину.

– Ерунда! – бросил Мендарк. – Соберись!

Иггур снова встал над трещиной в полу, которая теперь была шириной с палец. Снизу доносились шипение и бульканье. Он воссоздал в уме модель Ночной Страны, собираясь в последний раз вытянуть из скалы силу.

– Готовы? – спросил Мендарк.

– Да! – ответила Таллия. В руках она держала трубку, наполненную изумрудной пылью. В углах комнаты стояли Аспер, Ксара и Баситор, каждый со своей трубкой.

Малиена подошла к Мендарку, готовясь пропустить энергию через себя. Шанд поддерживал ее. Остальные уже поднялись наверх.

– На счет «три» закрывайте глаза и ложитесь на пол, – сказал Мендарк, глядя поверх амплископа на Иггура.

Иггур кивнул. Его щека начала дергаться, но он овладел собой.

– Один! – произнес Мендарк. Все приготовились. – Два! – Он закрыл глаза, чтобы мысленный образ Ночной Страны стал более четким.

Кровавый шар сверкал в дыму. Таллия почувствовала, что от страха у нее сводит живот.

– Он слишком силен, – прошептал Иггур. – Я ощущаю его безграничное могущество. Он бережет силы и выжидает, пока мы совершим какую-нибудь ошибку. А мы наверняка ошибемся, ведь никто из нас толком не знает, что делать.

– Он слаб! – возразил Мендарк. – Он блефует, потому что ему не остается ничего другого. Помни, это очень сложный процесс. Не перестарайся.

Пот заливал лицо Иггура, глаза неподвижно уставились в одну точку.

– Иггур! – закричал Мендарк. – Мы на волосок от гибели. Соберись! Если не можешь, тогда пусть кто-нибудь другой займет твое место.

Наступила долгая пауза.

– Я это сделаю, – произнес Иггур дрожащим голосом. Он утер пот со лба.

Таллия с облегчением вздохнула. Мендарк еще раз взмахнул рукой.

– Один, два... Три!

Они дружно как один дунули в свои трубки и, закрыв глаза, кинулись на пол. На некоторое время пыль окружила сферу зеленой аурой, Иггур напрягся, из рубинового стержня хлынул поток света.

– Слишком сильно! – услышала Таллия голос Мендарка. Затем ее ослепила вспышка чудовищной силы. Свет, вырвавшийся из сферы, казалось, проник сквозь ладони и закрытые веки. Она лишилась чувств, все погрузилось во мрак.

Некоторое время ничего не происходило. Рульк неподвижно сидел, прислонившись спиной к ледяной стене, он дремал, но через каждые несколько минут открывал глаза, чтобы посмотреть на врата. Карана притащила из спальни покрывало, и они с Лианом завернулись в него. Им было не по себе оттого, что теперь полностью приходилось полагаться на заклятого врага и разделять надежду и страх Рулька. Карана знала о его репутации лжеца и обманщика и боялась ему верить. Она была очень испуганна.

Весь дворец вибрировал, стены стали такими тонкими, что Карана могла видеть чуть ли не все залы, один сквозь другой, словно все вокруг было стеклянным. Где-то возникла сильная утечка энергии.

– Ой! – воскликнул Лиан, начавший проваливаться сквозь пол, который на глазах терял материальность. Карана помогла Лиану выбраться.

– Я умираю от голода, – пожаловался юноша. Рульк мельком взглянул на него:

– В моей спальне, которой вы уже успели воспользоваться, есть вода и немного съедобных таблеток. Принесите их сюда.

Карана выбежала и вскоре вернулась с флягой и пригоршней кубиков, похожих на игральные кости, протянула их через отверстие Рульку, который разделил все поровну. Несколько кубиков, запитых парой глотков воды, не особенно утолили голод, но это было лучше, чем ничего.

– Я тут размышлял над тем, что ты говорил раньше, – обратился Лиан к Рульку.

– Ну, – ответил тот без всякого интереса.

– О том, как их обмануть. Возможно, я слишком много беру на себя...

– Конечно, но ближе к делу, летописец! Проклятое многословие, – где можно обойтись одним словом, вы используете сто.

– Ты обрушил на них всю свою мощь, – сказал Лиан. – Не лучшая стратегия для этого места.

– Раньше срабатывало, – вяло ответил Рульк.

– Тогда ты был сильнее, чем теперь. – Лиан сделал паузу, подыскивая нужные слова.

– Еще что-нибудь посоветуешь, слабак?

– Я никогда не был физически силен, – сказал юноша. – Могу похвастаться лишь одним достижением в этой области...

– Двумя, – прошептала Карана, запуская руку ему под рубашку.

Рульк окинул ее презрительным взглядом:

– Вы словно пара кроликов!

– В Школе я был чемпионом по борьбе, – сказал Лиан. – И часто побеждал противников, которые были гораздо сильнее меня. Они думали, что все зависит от мускулов, однако прежде всего это состязание воли и правильная стратегия.

– Продолжай, – сказал Рульк, взглянув на вздувшийся под рубашкой Лиана бицепс. – Может, в один прекрасный день ты захочешь бросить мне вызов. И какова же твоя стратегия?

– Гораздо больше сил тратишь на то, чтобы уложить руку противника, чем когда сдерживаешь натиск. И я просто жду, пока противник устанет, стараясь меня победить. Через несколько минут я немного поддаюсь. Он налегает изо всех сил, решив, что дело сделано. Но я вновь удерживаю его руку. Затем я изображаю, будто вот-вот сдамся, он предпринимает последнее, отчаянное усилие, и, как только он останавливается, я нажимаю изо всех сил. И победа остается за мной!

– А ты не так прост, как кажешься, летописец, – произнес Рульк. – Хотя...

Тут ледяная преграда дрогнула, и Рульк бросился к шестиугольной плите.

Борьба началась снова. На этот раз уже через несколько мгновений стало ясно, что Рульк проигрывает. Ворота сияли, словно полуденное солнце, расходившиеся во все стороны лучи пробивали ледяную стену, так что вскоре она стала похожа на кусок сыра. Внезапно сияние погасло. Рульк, стоя на коленях, уперся лбом в пол и замер в таком положении.

– Что он делает? – шепотом спросила Карана.

– Не знаю, – ответил Лиан.

Стены и пол завибрировали, издавая звук, похожий на колокольный звон. Затем плита вспыхнула так ярко, что Лиан с Караной зажмурились. Ледяная преграда исчезла. Рульк застонал, эхо подхватило стон отчаяния и, многократно повторив, разнесло по залам дворца.

Рульк рухнул на пол и лежал без движения.

– Теперь все кончено, – произнес Лиан упавшим голосом.