Яфит просиял.

– Я не подведу, хозяин, – сказал он. Голос вельма по сравнению с бархатным басом Рулька казался бесцветным. – Это честь.

Рульк начал растворяться в воздухе.

– Хозяин! – возопила молодая вельмиха, дрожа от волнения. Ее черные волосы свисали нечесаными патлами, однако, по представлениям вельмов, она была привлекательной.

Рульк не заметил ее. От него остался лишь едва заметный силуэт.

– Хозяин! – истошно выкрикивала она, обнажив грудь и издавая душераздирающие стоны.

«Как будто он может на такое соблазниться», – подумала Магрета.

Рульк появился вновь, но теперь он выглядел усталым и высокомерным. Он взглянул на вельмиху:

– Что еще? Зачем ты звала меня? У меня много забот и мало времени. Исполняйте, что вам велено!

– Хозяин, меня зовут Ятха, – прохныкала она, ломая тощие руки. Безумно озираясь по сторонам, она остановила взгляд на Магрете: – Она обладает силой, господин. Что нам с ней делать?

Рульк посмотрел в ту сторону, где в темноте пряталась Магрета. Он увидел женщину с густыми каштановыми волосами, с красивым удлиненным лицом и самыми прекрасными на свете глазами. Они могли быть цвета индиго или кармина и меняться в зависимости от настроения. Но мир боялся ее глаз, и она приучилась прятать их за темными стеклами очков.

Магрета скорчилась под дождем, вода стекала по лицу девушки. Ей не хотелось, чтобы он видел ее такой. Подавленная, промокшая, она знала, что выглядит безвольным чучелом. К тому же застенчивая от природы, она страдала, представ перед Рульком почти обнаженной, ведь намокший плащ облепил ее тело.

Он направился к ней, пар поднимался от его следов. Окинув Магрету внимательным взглядом, он взял ее за подбородок и заставил подняться. Прикосновение его горячей руки было легким, почти ласковым. Девушка съежилась, нет, она не позволит ему властвовать над собой, никому не позволит. Магрета передернула плечами, вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза.

Рульк был поражен ее мужеством. Его красивое лицо расплылось в улыбке.

– Кто ты? – спросил он.

– Меня зовут Магрета, – ответила она. – Раньше я служила Феламоре.

– Ты унижала себя, – загадочно произнес он. – Есть нечто... – Он попытался снять с нее очки, чтобы посмотреть ей в глаза. Его ладони были покрыты волдырями от ожогов, она почувствовала его боль. Когда Рульк коснулся очков, его руки задрожали, и он начал растворяться, став почти прозрачным.

Усилием воли он возник снова.

– Не причиняйте ей вреда, – улыбаясь, сказал он Яфиту. – Охраняйте эту женщину до моего возвращения. Защищайте ее, не жалея жизни.

– Слушаемся, хозяин! – выкрикнули они в один голос, раскрасневшаяся Ятха кричала громче всех, хотя Магрете не понравилось выражение ее лица.

Рульк поднял руки, взглянул на Магрету, его силуэт задрожал и исчез. Вновь грянул гром, дождь не утихал.

Вельмы уставились на нее. Магрета не двигалась. Ей уже было все равно, в каком виде стоит она перед ними. Страх и влечение к Рульку усилились теперь во сто крат.

Яфит смотрел вслед Рульку так, словно ему открылась некая потрясающая истина. Наконец он вышел вперед.

– Хозяин велел нам продемонстрировать его могущество, – рявкнул он. – Ступайте исполнять его приказ. Для начала надо выдворить из крепости солдат Иггура. Натравите его армии друг на друга. Отправьте весть нашим родичам в Шазмак. И запомните, отныне мы не вельмы. Мы примем наше древнее имя – гаршарды! И еще одно... – Он подошел к Магрете и, схватив за запястье, поднял ее руку: – Рульк пометил ее своим знаком. Будьте с ней учтивы; охраняйте ее. Она может делать что пожелает, но следите, чтобы она не покидала крепость.

Вартила отвела Магрету в покои Иггура и не спешила уходить, перекладывая с места на место разные вещи. Казалось, она хотела заговорить, но не находила нужных слов. Наконец она выпалила:

– Я его не помню!

– Не понимаю тебя, – безучастно ответила Магрета.

– Ты слышала, как они все кричали, называя его хозяином? Как он был великолепен! О таком господине можно только мечтать.

– Ну так служи ему, – раздраженно оборвала ее Магрета. Она хотела остаться одна, ей было неприятно присутствие Вартилы в этих покоях, ее единственном убежище в безжалостном мире. Вартила была чужой, ее чувства невозможно было понять.

– Ты не знаешь, что значит быть вельмами, – запальчиво ответила Вартила. Она явно была не в себе, раз дала волю чувствам, особенно перед врагом. Ведь именно она пытала Магрету в Фиц-Горго. – Служба для нас все. Жизнь и смерть, плоть и кровь. Я могу освободиться от клятвы верности Иггуру, только поняв, что мой прежний хозяин действительно Рульк. – На ее глубоко посаженных глазах навернулись слезы. – Я знаю, что это так. Сердцем чувствую, что это он. – Ее голос сорвался на крик. – Но я его не помню! Это невыносимо!

– Сколько тебе лет? – поинтересовалась Магрета.

– Тридцать семь, но это ничего не значит. Мы приносим клятвы на тысячи лет. Мои кости должны помнить обеты предков.

«Какими же преданными нужно быть, чтобы ждать его столько веков, – мелькнуло в голове у Магреты, – рождаясь, взрослея, старясь, умирая, когда наступает черед, и все это время хранить верность хозяину, которого видели только их предки в сороковом поколении».

– То, как он смотрел на тебя, жжет меня, – продолжала Вартила. – Он никогда не станет твоим господином.

– Никто больше не будет моим господином, – сказала Магрета. От слабости у нее подкосились ноги, и она села на кровать. – Никогда.

– Тогда сама решай, как поступать, – скрипнула Вартила. – Я буду хранить верность Иггуру, но большинство моих родичей теперь гаршарды. Рульк отметил тебя своим знаком, и они никогда тебя не отпустят! – Она утерла слезы и вышла.

Запертая в старой крепости под неусыпным надзором ненавистных гаршардов, Магрета чувствовала себя одинокой и беспомощной.

Ее комната походила на тюремную камеру, но, куда бы Магрета ни пошла, Яфит всюду следовал за ней по пятам. «Что это за жизнь? – думала она. – Больше так продолжаться не может».

Она прижалась носом к оконному стеклу, глядя на полную луну. Этой ночью была видна только ее светлая сторона. Неровную поверхность другой стороны покрывали красные и черные узоры, между которыми темнели фиолетовые моря. Луна поворачивалась к людям своей темной стороной во время каждого второго лунного цикла, к счастью редко совпадавшего с полнолунием. Это было дурное предзнаменование, темная луна сулила великие бедствия.

Время тянулось томительно медленно, особенно для тех нескольких существ, которые остались вельмами, ведь жить под одной крышей с гаршардами было невыносимо. Они, словно гиены, бродили по коридорам крепости. Вартила страдала сильнее всех. Она ходила взад и вперед, с трудом передвигая длинные, тощие, словно ходули, ноги, шурша одеждами и шаркая сандалиями по каменным плитам. Ее кожа становилась все более серой, клыки удлинялись и заострялись, лицо хранило каменное выражение.

Магрету окружали бдительные стражи. Девушка вспомнила свое заточение в Фиц-Горго. «Жизнь – тюрьма для тела и духа, но это почти не имеет значения», – бормотала она. Во всем мире у нее не было ни единого близкого человека. Карана однажды предложила ей свою дружбу, но она отвергла ее. Магрета часто тосковала по Каране. Думала о том, как несправедливо обошлась с девушкой. Теперь Магрета могла понять ее чувства. Что с ней сталось? Внезапно она осознала, что ничем не отблагодарила Карану. «Я обманула ее в Туркаде, когда отказалась забрать Зеркало. А ведь незадолго до этого надменно требовала вернуть долг, изводила из-за пригоршни серебра, рассуждала о чести, а потом предала. Я должна это исправить, и исправлю!»

За дверью послышался шум. Магрета вскочила с постели, решив, что за ней пришли гаршарды. Всего через несколько дней после появления Рулька Тиллан, провозгласивший себя магистром вместо Мендарка, переправился с войском через море, намереваясь отвоевать город. С того дня прошло уже полмесяца. Туркад был осажден, положение становилось отчаянным. Гаршарды, выполнив приказ хозяина, хотели покинуть город. Если они уведут ее в Шазмак, выбраться оттуда будет невозможно.