— Я не понимаю, — ответила во сне Ланте. Голос женщины казался ей знакомым, но после всех знакомств за всю свою бессмертную жизнь, она не могла определить кому он принадлежал.

— Просто думай о предстоящем тебе путешествии как о Четырех Кругах Самайна[7].

— Это бессмысленный бред, — уровень непонимания Ланте рос. — О чем ты говоришь?

— Шепот, шепот, шепот…

— Ой, ты серьезно?! Теперь ты шепчешь шепот?

— Будь моей искрой, — сказал голос, — и заставь мир пылать. А теперь проснись, пока не стало слишком поздно.

* * * * *

— Ой, О-Й-Й-Й-Й! — издавая стоны от боли в лице, Ланте постепенно приходила в себя. — Кто, черт возьми, меня ударил? — прохрипела она, пытаясь понять, сколько времени провела без сознания.

И куда делась женщина? Это действительно был всего лишь сон? Все казалось очень реальным!

Ланте села и осмотрелась вокруг, сжав сломанный нос. С содроганием, она вправила его на место. Пасмурный дневной свет вполз через длинные тонкие иглы хвойного дерева, дезориентируя её. Когда зрение, наконец, прояснилось, она изменилась в лице.

Правус. Много. Гадство!

Кого тут только не было: вампиры, кентавры, демоны, Инвидии[8] — полубоги раздора, и Либитины[9] — крылатые кастраторы. Они собрались на поляне в лесу, внутри каменного лагеря… гигантские прямоугольные плиты были выставлены в вертикальном положении — Стоунхендж, часть вторая. Только одна особа могла это осуществить.

Вытянув шею, Ланте осмотрелась. Ну конечно, Порция сидела на каменном троне, пристально смотря на, лежащую на земле Ланте. Глаза чародейки горели через прорези нефритово-зеленой маски; соломенного цвета волосы торчали как шипы, подобно горам, которые она создавала.

Рядом с ней медленно тлела Эмбер Королева Огня, словно первая леди, украсившая собой подлокотник каменного трона. Очевидно, они представляли власть в новой столице Этого-Гребаного-Острова.

Кто-то считал, что Порция и Эмбер — сестры, кто-то считал их любовницами. Просидев вместе с ними целую неделю в одной камере, Ланте больше склонялась к мысли, что они любовницы.

Да ей хотелось бы заполучить ключ, но не таким способом. Ланте внимательно посмотрела на другой край поляны. Множество камней образовывали изолированные клетки, в которых находились лесная нимфа, лиса-оборотень и демон враждебности.

Тронос.

Принимая во внимание огромное количество демонов огня, Ланте не удивилась тому, что он оказался плененным. К тому же Тронос был ранен. Ей было почти жаль его… принца Врекенеров, посаженного в клетку Чародеями.

Они подвергнут его пыткам, чтобы выяснить, где находится его дом. А потом станут использовать его… как игрушку, околдованную на выполнение каждого их приказа.

Ланте прекрасно знала, какие поступки они вынудят его совершать. Кем вынудят его стать.

Почему это заставило ее рассвирепеть?

Тронос пристально смотрел на Ланте, он выглядел взбешенным, пытаясь дотянуться до нее. Одно из его крыльев вернулось к почти нормальному состоянию, но было все еще искривлено. Часть плоти на раздробленном крыле пыталась срастись.

— Тебе потребовалось много времени, что прийти в себя, — сказала Порция. — Ты насколько слаба?

Ланте заставила себя подняться на ноги, и отряхнула листья. Почему великолепную Порцию это волнует? У Ланте зародилось подозрение: может, целью огненных демонов был совсем не Тронос.

Несмотря на свою власть, Порция никогда раньше не захватывала Ланте. Все очень боялись мести Сабины. Что изменилось? Только потому, что они с сестрой помогли уничтожить Оморта — лидера Правуса, Ланте стала стоящей добычей для этих Чародеек?

Тем не менее, она ни о чем не жалела. Ее братец получил по заслугам.

— Ты напала на меня, Порция? Ты ведь знаешь, по доброй воле я бы не пошла. — Я никогда бы не пошла добровольно.

— Мы просто случайно нашли тебя на земле, без сознания.

Тогда кто на меня напал?

— Словно тебя бросили у порога, как мышь, с которой надоело играться кошке, — добавила Эмбер.

Ланте обеспокоенно посмотрела на Эмбер. Обе чародейки были дьяволицами. Но если Порция прислушивалась хотя бы к голосу разума, то Эмбер была подобна пламени, которым управляла… очень переменчива.

— Что я пропустил? — спросил мужской голос.

Ланте оглянулась посмотреть на, вышедшего на поляну широким шагом, чародея в полном облачении из золота; мужчину, которого она надеялась никогда больше не увидеть снова.

— Моя Меланте очнулась? — спросил Феликс Двуличный, его смазливое лицо осветила улыбка, а золото соблазнительно засверкало. Его чародейская сила позволяла ему заставить любое существо поверить в то, что он говорил. Уж ей-то это было известно наверняка.

Ланте покраснела, вспомнив его пламенные клятвы. Он обещал ей будущее вместе… с золотом, его защитой, кучей золота, детьми и еще большей горой золота… и доверчивая Ланте ему поверила.

В агонии боли, она уступила ему свое ясновидение и боевую магию. У нее тогда еще не было способности создавать порталы, и ему оказалась без надобности ее искалеченная душа.

Повернувшись к Феликсу, Порция сказала:

— Твоя любимая зверушка только что очнулась.

Его зверушка? Ланте стиснула зубы.

Ослепительно улыбаясь, он повернулся к Ланте.

— Сколько лет, сколько зим, Мел.

Когда после секса, Ланте спросила его о дате свадьбы, он освободил ее от действия своих чар, сжал ее подбородок и сказал:

— Ты меня, конечно, очень сильно привлекаешь, но о свадьбе между нами не может быть и речи, дорогая. Разве секс не был достаточной наградой для тебя?

Нет, Феликс. Не был. Ланте убралась прочь, сгорая от унижения, боясь признаться Сабине, что потеряла еще больше сил.

«Какой же идиоткой я была», — ругала она себя, — «какой наивной!»

— Ты выглядишь, как всегда, восхитительно, — сказала ей сейчас Феликс, но поскольку он не использовал свои силы, Ланте была вольна ему не верить.

Восхитительно? Ее недавно сломанный нос опух словно шар, и у нее под глазами явно имеется пара синяков.

— И ты все такой же двуличный, каким и был, Феликс. — Чародеи никогда не были самым прямолинейным родом, но безусловным лидером среди них был Феликс. — Неплохо выглядишь для побывавшего в тюрьме. — За такие золотые доспехи не грех и умереть.

— Я прибыл совсем недавно. Меня, забавы ради, переместил на этот остров друг-вампир.

Как и подозревала Ланте.

— Я обнаружил, что здесь до тошнотворного скучно… пока не услышал о твоем пленении.

Интерес Феликса к ней, взбесил Ланте еще сильнее.

— У тебя есть кое-что нужное нам, Меланте, — сказала Порция.

Почему именно сейчас? Она вместе с Кэрроу и Руби была в их поле зрения, когда они все сбежали с тюрьмы. К тому же они пощадили их сбежавшее трио, просто украв у них руку, которую Ланте отрубила у Фигли… ту неряшливую штуковину, что висела сейчас на золотом поясе Порции.

Ключ к свободе Ланте.

— Я вся внимание.

— Мы решили уничтожить множество, пойманных здесь, беспомощных членов Вертас, приведя на остров больше членов Правуса. Набрать очков к Приращению.

Каждые пятьсот лет повторялось Приращение — сверхъестественная сила, порождавшая конфликты между фракциями существ, заставляя их сражаться друг с другом, что приводило к сокращению численности бессмертных. Приращение могло длиться десятилетие и даже дольше. Поговаривали, что очередное уже началось с появлением новых столкновений между вампирами несколько лет назад.

— Мы могли бы переместить сюда побольше солдат из числа союзников, — продолжала Порция, — но на самом деле нам нужна целая армия.

Дальше Ланте и без слов все поняла.

— Вы хотите, чтобы я создала портал. — Гарантированную смерть всем, находящимся на острове, членам Вертас?

вернуться

7

Кельты делили год на четыре четверти, приблизительно соответствующие современным временам года: весне, лету, осени и зиме. Кельты были народом земледельцев, поэтому придавали огромное значение определению времен года и очень чтили великие дни, считавшиеся их началом: Имболк (Imbolc) — время родов/кормления — 1 февраля; Бельтан (Beltaine) — весёлый костёр — 1 мая; Лугнасад (Lughnasadh) — свадьба Луга — 1 августа; Самайн (Samhain) — смерть лета — 1 ноября.

вернуться

8

Инвидия(лат. Invidia) — в христианской традиции, воплощение одного из семи смертных грехов — Зависти. Как правило, изображалась в виде женщины, вокруг груди которой обвивалась змея и кусала её прямо в сердце.

вернуться

9

Либитина(лат. Libitinae) — в римской мифологии, это имя носила богиня похорон. Впоследствии Либитина слилась с Лубентией и на основе ее имени (lubido, «страсть, вожделение») с Венерой.