Также он мельком увидел, каково бы было заявить права на свою женщину. Никакой опыт имевший место в действительности, не заставил бы его усомниться в том, что прямо сейчас он вместе с ней находится здесь. А она спрашивает, почему он продолжает прикасаться к ней?

В последних двух реальностях, на их долю выпало не мало испытаний… и это заставило его почувствовать себя ближе к ней. А она отдалялась от него все дальше.

Данная ситуация не спасала положение. Она вся изранена. И, должно быть, замерзала от регенерации; к тому же, она еще не до конца оправилась от шока.

Скорее всего, Меланте ужасно голодна. Тронос не представлял, когда они в последний раз ели. Сколько дней или недель мы были внутри этого зверя? Он начинал подозревать, что и время в Пандемонии течет иначе. И можно только догадываться, как долго они с Меланте потеряны для остального мира.

Помогая ей перебираться через канавы, он мысленно возвращался к четырём вещами: забота о ее безопасности; воспоминание о том, как она раз за разом умирала в той жуткой петле времени; ощущение гордости, когда она управляла демонами Пандемонии, чтобы спасти его… и смакование её отклика на его ласки, в их снах о Фивериш.

Что касается последнего, он опустил все ментальные щиты, позволяя ей слышать его мысли громко и отчетливо.

Он мысленно прокручивал воспоминания: влажный жар губ на головке его члена; лоно, сжимающее тисками его кончик, пока он проникал все глубже… учащенное сердцебиение, потому что она нуждалась в нем так же сильно, как и он в ней…

— Это было не по-настоящему! — подчеркнула она.

— Зато ощущалось чертовски реально! — Никто не заставлял его крылья раскрываться так, как она! — Черт возьми, я знаю твой вкус. Я знаю твои стоны. Почему ты так стремишься отречься от тех ощущений, что мы разделили?

Словно она считает себя слабой из-за того, что уступила ему. А все, что я ощущаю — это сила!

— Потому что этого никогда не было! — Приподняв бровь, она спросила: — Если эта галлюцинация была реальностью, не следует ли локону Никс находиться в моем кармане? — Она порылась в кожаных полосках, оставшихся от её юбки.

И вытащила прядь волос Валькирии.

Он изумился. Возможно ли, что Фивериш был реальным?

Меланте в замешательства утерла лоб.

— Нет-нет. Должно быть, Никс подкинула мне это, когда напала на меня на острове. Она могла незаметно спрятать локон, пока я была без сознания. Или, может быть, она сама побывала в чреве зверя? — Меланте запихнула волосы обратно в карман. — Не смотри на меня так!

— Как если бы я в действительности заставил тебя кричать от удовольствия? — Он приблизился к ней. — Прими это, чародейка: я почти сделал тебя своей… и тебе нравилось это. — Они стояли лицом к лицу. — Ты хотела, чтобы я вошел в тебя. Хотела большего. Ничто не сможет отнять у меня этого.

— Это стало бы катастрофой! — Она выглядела наполовину взбешенной, наполовину недоверчивой.

Он провел пальцем по ее нижней губе.

— Я хочу вернуться туда, где мы были, когда нас прервали.

— Мужчина хочет от меня секса. — Она отпрянула от него. — Как романтично.

— Ты прекрасно знаешь, что я хочу больше, чем просто секс. — Он снова притянул её к себе. — Я хочу от тебя всего.

Ее губы приоткрылись, но затем она взяла себя в руки.

— Если Чародеи презирают сожаления, это еще не значит, что мы на них не способны. Наши отношения, просто… обречены на провал. Мы слишком разные. Наши семьи и фракции никогда не примут этого.

— Возможно, отношения между другой чародейкой и другим Врекенером были бы, действительно, не возможны. Но мы слишком многое пережили вместе. Мы заслужили друг друга. Ты не можешь этого отрицать. Скажи, если забыть обо всех наших прошлых разногласиях, разве ты не смогла бы принять меня?

Отвернувшись от него, она молчала.

— Посмотри на меня, Меланте.

Когда она, наконец-то, посмотрела на него, он увидел в её глазах такую же уязвимость, как и в тот момент, когда собирался заявить на нее права.

Тронос начинал понимать, что это значит…

В Пандемонии он обнаружил, что его пара жаждет любви. Её никогда прежде не любили… и она никогда не согласится на меньшее. Она сказала, что отдаст свое сердце подходящему мужчине.

Я этот мужчина.

Смотря на нее сейчас, он понял, почему она чувствует себя уязвимой… потому что ее сердце уже в игре. Он надеялся, что сможет заставить Меланте влюбиться в него, чтобы что-то в ней всецело принадлежало только ему.

— Отпусти меня, Тронос.

— А если я скажу» — никогда»? — В это же мгновение, как ослепительная вспышка, пришло осознание того, как можно справиться с ее магией в Скай. Решение казалось настолько ослепляюще-очевидным, что он чуть не шлепнул себя по лбу.

С разочарованным стоном, она пнула его ногу; Тронос обхватил рукой затылок Ланте и притянул её к себе, собираясь поцеловать…

Их накрыла металлическая сеть.

Закричав, Тронос распахнул крылья, запутываясь еще сильнее в тяжелых тросах.

— Боги, похоже, это щупальца! — Ланте свалилась на землю, брыкаясь изо всех сил, она старалась вырваться из западни. — Убери это, убери это!

— Стараюсь! — Когда он полоснул когтями металл, в воздух вырвался сноп искр. Цепи мистически защищены.

Ощутив сквозь искры присутствие каких-то существ, Тронос тут же услышал вопль Меланте:

— Черт, это Сфены!

Прежде чем Тронос дотянулся до Ланте, ее вытащили из-под сети. Он бросился к ней, стараясь освободиться, но одна из воительниц, словно куклу, вздернула Меланте вверх и приставила к её шее трезубец.

Они оказались окружены десятком свирепых Сфен — горгон ростом под три метра, с красными морскими змеями вместо волос. Каждая воительница в карауле имела при себе трезубец.

— Отпустите нас, — приказала Меланте, ее глаза и руки светились голубым пламенем. Ничего. — Отпустите нас, немедленно!

Самая высокая Сфена, очевидно предводительница отряда, сказала:

— Твоя сила не работает, чародейка. Мы божественно защищены.

Значит, пришло время драться. Взглядом Тронос оценил обстановку вокруг, просчитывая несколько возможных вариантов развития событий… пока не увидел, что Сфена, удерживающая его пару, угрожает Меланте не только трезубцем.

Вокруг грациозного плечика его пары извивались морские змеи, сверкая обнаженными клыками и раздвоенными языками.

Меланте сглотнула.

— Их яд… скорее всего, я не смогу восстановиться.

Тронос замер и поднял руки вверх.

— Вы совершили ошибку, посягнув на Саргассы, королевство Нерея, — сказала предводительница.

— Бога морей? — переспросила Меланте.

— Божество Нерей, наш повелитель и господин. Вы посетите его в цитадели, где он проводит пиры и празднества. В зависимости от настроения Его Высочества, вы станете либо гостями… либо развлечением.

Сфены связали пленников и завязали им глаза, превращая для Ланте спуск c высокой скалы до уровня моря в очень опасное приключение. Ей хотелось сказать им, что она и так никогда не смогла бы найти обратную дорогу к цитадели Нерея. Но существа оказались совсем не разговорчивыми.

«Что представляет собой этот бог?» — спросил Тронос, пока они шли по, казалось, бесконечному пляжу.

Ланте отметила, что Врекенер справился с антипатией к телепатии.

«Нерей тусовщик и известный врун, что-то среднее между Паном и Локи. Он печально-известен своими игрищами и махинациями».

«Что произойдет, если мы станем "развлечением"?»

«По всей вероятности что-то, что заставит тебя захотеть принять душ из кипятка или содрать с себя кожу стальной мочалкой. Давай сформулирую проще: не думаю, что смогу выкрутиться из этой ситуации».

«Я не знаю, что значит выкрутиться, Меланте».

Вздох.

«Я слышала, что Саргассы это сфера, сокрытая в человеческой плоскости». — Как и Скай Холл. — «Наша цель: убедить Нерея переместить нас отсюда».

Без особых жертв со своей стороны…