— Как пожелаете, господин Охотник. Я буду ждать, — насмешливо промурлыкала женщина, прижимаясь вплотную.

А он вдруг хорошо понял своего старого и прочно женатого друга. Друг часто повторял, что любимая женщина — это такое зло, которое и убить хочется, и обидеть страшно.

— Долго ты собрался стоять, мой почти состоявшийся маньяк? — прыснула Лера, глядя как Андрей мучительно пытается собраться. Такой всегда уверенный, смелый, обаятельный… всегда, но не сейчас.

Он торопливо отстранился, всё ещё пребывая в некотором шоке от собственных эмоций, и взял её за руку. Причём сделал это машинально, не отдавая себе отчета и… испугался.

— Андрей? — услышал он ехидное: — Андрей, вы медведь?

"Ага, шатун" — мысленно уточнил он, — "и мне срочно надо кого-нибудь ушатать…"

— Лера, — он резко повернулся, и правящая тень сделала шаг назад. Впрочем, его руку она не отпустила. — Лера, ну почему ты такая… Лера.

Аллерин закусила губу, чтобы не расхохотаться в голос.

— Уже Шекспир пошёл? Андрей, ты меня пугаешь.

Ему сложно, а она веселится! Зараза блондинистая! Андрей внезапно отпустил её руку, потянул к себе за талию и прямо в подрагивающие от смеха губы произнёс:

— Я тебя люблю, — а затем, не давая опомниться, схватил её за запястье и быстро направился вперёд.

Некоторое время они молча бродили по площади, рассматривая украшения. На пути им встретился Ивейл с пирогами — раз уж выдалась свободная минутка, младший следователь решил провести её с пользой. Он спешил, но заметив медленно идущую парочку, остановился и нахмурился. Незнакомого парня, пусть и ученика Акселя, он ещё мог заподозрить в баловстве с травкой, но правящую тень и подругу матери… Тем не менее, вид у обоих был отрешённо-счастливый. Но пока Ивейл раздумывал, парочка уже исчезла из виду и бедному стражу ничего не оставалось, как вернуться к Видящей.

— У тебя действительно не было других женщин после нашего знакомства? — полюбопытствовала Лера, когда они всё-таки добрались до дома. Обычно Лера снимала второй этаж какого-нибудь гостевого коттеджа, и в этот раз не изменила себе. Ей нравились приятно пахнущие деревянные стены и добротная мебель, неизменно украшенная узорчатыми покрывалами и скатертями. Ныне её этаж состоял из гостиной в коричнево-зелёных тонах и спальни с широкой кроватью. Лера посмотрела на кровать, затем перехватила взгляд Андрея и покраснела. Кажется, это стало входить у неё в привычку.

Когда вспыхнули лампы из цветного стекла, подстраиваясь под темнеющее небо, Лера решилась задать мучивший её вопрос. Хозяйка дома как раз принесла ужин, и они расположились в гостиной, за аккуратным круглым столиком.

— Не сразу, — коротко ответил Андрей, — но после совместной ночи — не было.

— А как же та девушка, которая вешалась на тебя в прихожей? Я ведь специально ушла, чтобы не мешать.

В свете разноцветных ламп глаза Андрея насмешливо блеснули.

— Лер, я, конечно, не образец порядочности, но… любить одну женщину, зная, что в соседней комнате находятся другая, к тому же — небезразличная… Странно получилось бы, не находишь?

— Кто тебя знает, — фыркнула правящая тень, но Андрей видел, как ей понравилось это признание.

Он разлил вино по бокалам. Лера заставляла себя смотреть на ярко рубиновую жидкость, хотя бы потому, что изучать Андрея дальше было уже неприлично. Удивительно, как он ещё не чесаться не начал. На Охотнике были голубые прямые джинсы и белый свитер, подчёркивающий плечи. Он был хорош. Нереально хорош.

Но говорить "я тебя люблю" она разучилась.

Андрей поднял бокал.

— Я сегодня и так сболтнул лишнего, поэтому буду краток. За тебя, Лера.

— За тебя, Андрей, — она отсалютовала ему вином, — с твоим появлением моя жизнь стала беспокойной, но уютной. Мне очень хорошо, в это даже не верится. Спасибо тебе за всё.

Собственные слова показались наигранными, заученными, и Лера залпом выпила вино. Она уже собиралась извиниться, но внезапно поймала его взгляд, такой понимающий…

— Я тоже не знаю, что делать… но мы разберёмся! — гнусавым голосом закончил Андрей, подмигивая ей. Лера вновь не смогла сдержать улыбку.

За ужином они долго болтали, даже когда тарелки уже опустели. Затем перебрались на диван. Несмотря на разницу в возрасте, Лера с удивлением обнаружила, что у них набралось много общих тем. Спохватилась она только далеко за полночь.

— Пойдём спать. Сегодня был сложный день. Кстати, Арисса просила меня помочь ей кое с чем, поэтому я опять буду занята… Но недолго, надеюсь. Не заскучаешь один?

И в комнате как-то разом сгустились тучи, ибо такого подвоха Андрей точно не ожидал.

— Во-первых, почему мы идем спать? Во-вторых, какие дела, Лера? Ты едва вылезла из больницы, тебе необходимо отдохнуть. В-третьих, я не заскучаю, но есть первый и второй пункт, которые мне явно не нравятся!

— По поводу твоих… пунктов. Давай утром. Нет ни сил, ни настроения. А насчёт второго — я буду занята всего пару дней. К слову, ты будешь спать со мной или на диване?

Андрей с пыхтением поднялся с дивана и подхватил её на руки, направляясь в сторону спальни. Лера не удержалась и хмыкнула:

— Спасибо за ответ. Андрей, не злись. Пару дней, не больше.

Её аккуратно положили на кроватку и подчёркнуто ласково прошептали:

— Хорошо, любимая. Если, конечно, ты завтра сможешь встать с постели.

Утром Андрей проснулся в одиночестве. Оглядевшись, он чертыхнулся и начал быстро собираться. Если поспешить, то возможно, он успеет догнать её… Но тут взгляд упал на часы, и Андрей выругался повторно. Половина десятого. Лера планировала уйти в восемь. Бежать за ней не было смысла — и так ясно, что она давно уже у Видящей. Зелёная, худющая, бледная, а всё туда же — работать. Зря он вчера пошёл у неё на поводу. Может, хоть бы румянец на щёки вернул, а то натуральное умертвие…

Солнце продолжало радовать Весенну теплом и своим видом. Андрей зажмурился. Конкретного маршрута у него не было, но дома сидеть не хотелось. Украшенная Весенна блестела не хуже, чем новогодняя столица. Храмовники постоянно оборачивались ему вслед, кто с недоумением, кто с любопытством. Чистокровный человек в Весенне — как красная тряпка. Люди здесь были гостями редкими и нежеланным. Их поили чудесными травками и оставляли в какой-нибудь ближайшей деревеньке. С ощущением дикого похмелья и избирательного склероза. Андрей эти меры понимал, отчасти даже принимал, но когда дорогу ему загородила тройка стражей — разозлился. Чем их бумага с подписью теневого старейшины не устроила?

С другой стороны, если Лера опять придёт его спасать…

Стражники ухмылку парня не оценили.

— Добрый день, — мрачно начал один из них, словно намекая, что день недолго будет добрым, — вам придётся пройти с нами, уважаемый.

На Охотника выжидательно уставились три пары глаз, отслеживая каждое движение, а готовые сорваться заклинания искрили на пальцах. Андрей чувствовал их и даже мог распознать. "Оглушение", "Щит" и "Барьер". Слабовато. Хотя, на человека ведь рассчитывали.

— А я у вас был, — нагло заявил он, не думая бежать, — и мне не понравилось.

Стражи покосились на него, как на сумасшедшего, но Андрея уже понесло:

— Ладно, варенье и девушки были выше всех похвал.

Посмеиваясь, он обошёл оторопевших от такого признания служителей закона и как ни в чём не бывало, направился вперёд. Женщина с лотком пирогов на пути мигом подняла ему настроение, но невидимый барьер так же быстро вернул в реальность.

— Что вам было непонятно из моих слов? — тихим, но очень властным и пугающим голосом произнёс он. В первый раз Андрей сдался, скосил под дурачка, но во второй… Достали.

Справа и слева возникли ещё два барьера.

— Тебе придётся пойти с нами, человек, — недовольно бросил второй страж, высокий, но самый слабый. Не чувствовал он угрозу, как её чувствовали двое по краям. Те, что и поставили барьеры.