– Нет, спасибо. Мистеру Вимсу это явно не понравится. Не хочу накликать на вас новые неприятности.

– Ему не понравится, это верно, – бледно улыбнулся Стилтон.

В это время подошел Клайв Фагенбуш, и они со Стилтоном принялись решать, какую из мумий унести на этот раз. А я продолжила свой путь позади выстроившихся в ряд мумий и дошла уже почти до самого конца, когда заметила лежащий возле плинтуса маленький серый комочек – как раз позади мумии, которую раньше звали Тетли. Приближаться к этой мумии мне хотелось меньше, чем к любой другой. Древние мумии не вызывают такого страха и гадливости, как мумия человека, которого ты совсем недавно знала живым.

– Прошу прощения, – пробормотала я, наклонилась и подняла с пола мышь – слава богу, я давно уже приучила себя всегда находиться в музее в перчатках. Как оказалось, они отлично защищают не только от темных магических сил, но и от прикосновения голыми руками к покрытому шерстью мышиному трупику.

Я выпрямилась и увидела, что за мной пристально наблюдает Клайв Фагенбуш.

– Что вы там делаете? – спросил он, стараясь удержать в руках прекрасно сохранившуюся мумию писца времен последнего периода Нового царства.

Державший мумию с другого конца Стилтон тоже взглянул на меня и сказал.

– Она ищет одну из игрушек своей Исиды. О, нашли? Поздравляю! – с этими словами он слегка подтолкнул Фагенбуша вперед и добавил: – Двигайтесь же. Или хотите дождаться, пока придет Вимс стоять у нас над душой?

Мысленно поблагодарив Стилтона, я подхватила мышку за хвостик и поспешила в катакомбы.

Открыв дверь в подвал, я прислушалась. Ничего подозрительного не услышала и решила, что можно спускаться. Сойдя с последней ступеньки, я огляделась. Все мумии оставались на прежних местах, статуя Анубиса тоже, судя по всему, больше не двигалась. Кстати, об Анубисе. Не забыть выяснить, каким образом можно навсегда снять с этой статуи проклятие, чтобы в один прекрасный день она вновь не ожила.

Но это потом, потом.

Я положила маленькую мертвую мышку на пол, а затем вынула спрятанный за стеллажами жезл. Семь мумий немедленно повернули к жезлу свои головы – жуть!

Я направила на мышь набалдашник жезла, размышляя, будет ли этого достаточно. Может быть, чтобы жезл заработал, нужно его встряхнуть, например, или сказать что-нибудь? Не успела я додумать эту мысль до конца, как мышка дернулась.

Я посмотрела на мумии – не пустятся ли они в пляс? Слава богу, нет, только таращат на жезл свои нарисованные на футлярах глаза.

А мышка тем временем дернулась еще раз, и я наклонилась, чтобы лучше видеть. Мышь задрожала всем телом, распрямила лапки и открыла свои глазки-бусинки. Потом встала, принюхалась и дала деру под ближайшую полку, где и исчезла.

– Так, – вздохнула я. Сработало. Это действительно жезл Осириса.

Позади меня что-то треснуло. Встрепенувшись, я огляделась, опасаясь, что одна из мумий решила подобраться ближе ко мне. Нет, мумии все так же стояли на прежнем месте.

Теперь нужно было позаботиться о жезле. Мне очень не хотелось выпускать из рук такой удивительный артефакт, но не могла же я взять его с собой! Я спрятала жезл под полкой, за которой исчезла мышь. Здесь жезл оставался очень близко от мумий, но при этом не был заметен со стороны.

Затем я поднялась на ноги и отряхнула свою юбку. Теперь мне необходимо связаться с Вигмером.

Немедленно.

Я поспешила наверх, в холл музея, сгорая от нетерпения увидеть за окном Уилла, готового – так распорядился Вигмер – передать мое послание. Но вместо этого меня поджидала крупная неприятность. В холле были мои родители, они вышли встречать бабушку Трокмортон, которая – вот упрямая старуха! – привезла очередную кандидатку в мои гувернантки. Боже, где бабушка находит их, да еще так быстро?

– Доброе утро, мама, – сказал папа.

– Алистер. Генриетта, – величественно кивнула им бабушка. – Я решила, что нам лучше будет приехать прямо сюда и поговорить с Теодосией с глазу на глаз, прежде чем разразится очередной скандал.

– Но, мама… – начал папа.

Но тут бабушка увидела меня и прервала его.

– Теодосия, – бабушка улыбнулась мне, и это было настолько неожиданно, что я даже забыла сделать книксен. – Я нашла для тебя прекрасную гувернантку. Это мисс Элизабет Шарпи, и она согласилась привести тебя в порядок.

Стоявшая рядом с бабушкой молодая женщина слегка покраснела и стала от этого еще очаровательнее. Золотоволосая, голубоглазая, она скромно улыбнулась и опустила глаза. Папа ошарашенно смотрел на нее до тех пор, пока мама не толкнула его локтем под ребра.

– Хорошо! – произнес он, выходя из своего ступора. – Мы оставим вас наедине с Теодосией.

Мама коротко кивнула и потащила папу в сторону их мастерской.

Я улыбнулась мисс Шарпи. Конечно, мне нужно было бы с большой осторожностью отнестись к новой бабушкиной кандидатке, но мисс Шарпи была такой очаровательной, что мне сразу захотелось, чтобы мы с ней подружились.

– Как поживаете, мисс Шарпи?

– Хорошо, спасибо, Теодосия. Я уверена, что мы с тобой поладим.

Я тоже искренне надеялась на это. Впервые в жизни я встретила гувернантку, которая внушает некоторый оптимизм. Мисс Шарпи не была ни робкой, ни суровой, и лицо у нее было красивым, а не кислым.

Бабушка, казалось, была очень довольна собой, а я была настолько очарована своей новой гувернанткой, что даже не поверила своим ушам, когда услышала, как они коротко обмениваются репликами.

– Беретесь обтесать ее? – спросила бабушка так, словно мисс Шарпи была не гувернанткой, а скульптором.

– Да, мадам, – улыбнулась в ответ мисс Шарпи, но на этот раз ее улыбка была какой-то двусмысленной, для меня в ней таилась угроза и напоминание о том, что инструменты скульптора бывают очень, очень острыми.

– Мисс Шарпи… – начала я.

– Тс-тс-тс! – подняла она вверх свой палец. – Молчи. Дети должны отвечать, только когда их спросят. Это Золотое правило номер один.

Бабушка самодовольно ухмыльнулась.

Вот гадство! Я подняла руку, давая знать, что у меня есть вопрос, и мисс Шарпи ласково сказала, изящно склонив голову набок:

– Да, Теодосия?

– Как же я смогу задавать вопросы, если мне не будет позволено говорить без разрешения?

– Ты вскоре поймешь, что настоящие леди не задают вопросов. Настоящие леди усваивают только то, что им говорят, и ограничиваются этим.

– Но Сократ говорил, что лучший способ обучения – это свободная беседа, во время которой учитель отвечает на вопросы ученика. Надеюсь, вы слышали о методе Сократа?

Мисс Шарпи притворно прикрыла свои уши ладонями и пропела:

– О, мои бедные уши, как они заболели от таких дерзких слов, – тут она обернулась к бабушке и добавила: – Мадам, боюсь, вы несколько запоздали с обращением ко мне.

– Согласна, – кивнула бабушка.

Я снова подняла руку, но они обе предпочли этого не заметить.

– Как вы собираетесь поступить? – спросила бабушка.

– Думаю, для начала нам с Теодосией полезно будет пройтись про музею, чтобы поближе познакомиться друг с другом. Вы говорили, что она проводит здесь большую часть своего времени. Мне хочется самой получить представление о вещах, которые оказывают дурное влияние на Теодосию, чтобы приступить к их выкорчевыванию, – на губах мисс Шарпи вновь появилась ее зловещая двусмысленная улыбка.

– В нашем музее нет ничего дурного, – пылко возразила я. На самом деле кое-что дурное в нем водилось, но что эта мисс Шарпи может знать о проклятиях и черной магии? И вовсе не их она имела в виду, когда говорила о дурном влиянии на меня, это совершенно ясно.

Мисс Шарпи прищурилась и схватила меня за руку.

– Пойдем, – произнесла она приторно-сладким голоском. – Начнем знакомиться друг с другом.