Прилаживая амулет на старый шнурок от ботинок, я почувствовала на лице слабое дуновение воздуха, а затем услышала негромкий шелест и поскрипывание. Я замерла и буквально заставила себя поднять глаза, сжимая в руке Кровь Исиды. Я посмотрела на ближайшую ко мне мумию и обнаружила, что она выглядит не такой застывшей, как обычно. Затем стоявшая рядом с ней разбинтованная мумия Хенуттави (период Нового царства) пошевелила своими обесцвеченными костяными ногами. Шорохи, поскрипывания, потрескивания теперь все громче стали доноситься со всех сторон, а за окном я увидела восходящую Луну. Мумии начали отзываться на зов жезла? Если так, мне нужно как можно скорее отключить его, пока мумии не начали спускаться в холл по лестнице.

Я сунула ботиночный шнурок назад в свой карман, сжала Кровь Исиды в кулаке и бросилась к катакомбам.

Добежав до подвальной лестницы, я остановилась. Снизу, из темноты, до меня доносился легкий шелест и шепот. Я поспешно зажгла газовые светильники, но их свет не мог разогнать тени, пожалуй, только делал их еще более густыми. Продолжая сжимать в руке Кровь Исиды, я спустилась по лестнице. Здесь, в подвале, было холоднее, чем на улице, и по моим рукам и спине сразу побежали мурашки.

А может быть, и не от холода они побежали, только лучше об этом не думать.

У нижней ступеньки я остановилась. Известно, что ночью все предметы выглядят иначе, чем днем, однако в подвале темно было всегда, так что не в этом дело. Атмосфера, вот что здесь изменилось. Казалось, от вязкой темной энергии «мут» и «аху» воздух стал таким густым, что его можно намазывать на хлеб вместо масла. (Интересно, повезет ли мне еще когда-нибудь намазывать маслом горячий тост на завтрак?)

Наконец я собралась с духом, шагнула вперед и почувствовала, что из глубины подвала за мной кто-то наблюдает. Я всмотрелась в полумрак и обнаружила, что это на меня уставилась статуя шакала. Я снова замерла, опасаясь, что шакал может вновь спрыгнуть со своего жертвенника.

Подождав довольно долго и убедившись, что за это время шакал даже усами не шевельнул, я решила, что сегодня он мне не опасен, но мысленно взяла на заметку: закончив с мумиями, нужно будет полностью снять с шакала наложенное на него проклятие и вернуть, наконец, на вешалку пальто Викери Вимса.

Перестав думать о шакале – насколько это было возможно, разумеется, – я начала пробираться между мумиями, стараясь двигаться как можно тише.

Мумии по-прежнему толпились возле полки и не отрываясь смотрели в сторону спрятанного за ней жезла, словно ничего интереснее никогда не видели. Впрочем, так оно и есть – что может быть интереснее для мумии, чем жезл, способный подарить ей жизнь.

Я осторожно протискивалась сквозь эту забинтованную толпу, пробираясь к жезлу и шепотом извиняясь по дороге перед мумиями. Честно признаюсь, пробираться среди мумий – занятие не для слабонервных. Нужно обладать сильной волей, чтобы заставить себя прикоснуться к тому, что когда-то, давным-давно было живым человеком, а теперь превратилось… во что, собственно, оно превратилось? Так сразу и не скажешь. Я передернула плечами и протиснулась между двумя последними мумиями.

Затем я опустилась на колени, стиснула зубы и сунула руку под полку, ища жезл. Хотелось бы надеяться, что воскресшая мышь давно ушла и не вцепится мне зубами в пальцы, по ошибке приняв их за сосиски.

Наконец я нащупала что-то узкое и твердое, ухватила жезл и вытащила его наружу. Когда я поднялась на ноги, все мумии дружно повернули свои лица ко мне. Это было очень страшно и привело меня в сильное замешательство.

Я протянула руку, чтобы вынуть золотой шар Ра из пасти шакала, но остановилась. Как я буду волочить по подвалу полдюжины мумий, когда они отключатся? Может быть, заставить их сначала с помощью жезла занять свое место у стены, а потом уже выключить жезл?

Я прокашлялась, затем провела жезлом перед мумиями. Они, кажется, зашевелились. Я медленно попятилась к стене, мумии так же медленно двинулись вслед за жезлом.

– Давайте, – шептала я, помахивая перед ними жезлом. – Идите за мной.

И они пошли.

Не сводя глаз с жезла, мумии медленно двигались за мной, за своей спиной я слышала шарканье ног и поскрипывание. Я чувствовала какое-то движение в воздухе, он словно расступался передо мной. Интересно, это жезл отгоняет прочь злых духов? Или Кровь Исиды? Точно я этого не знала, но мне было достаточно просто того, что это происходит.

Когда мы с мумиями достигли противоположной стены подвала, я задумалась над тем, как мне заставить мумии выстроиться в ряд. Для пробы я дважды ударила жезлом по стене, и мумии тут же послушно заняли свои места. Превосходно!

Убедившись, что все мумии на месте, я ухватила рукой золотой шар и потянула его. Он на удивление легко выскочил из пасти шакала и остался у меня в руке.

Раздался звук, похожий на вздох. Я оглянулась и увидела, что все мумии застыли у стены и больше не смотрят на жезл, их глаза теперь были обращены в пустоту.

Ступени лестницы заскрипели под чьими-то шагами. Я нервно обернулась и едва не вскрикнула, увидев спускающуюся в подвал темную фигуру.

Тетли. Это был всего лишь Тетли. Он забрел сюда на зов жезла.

Но нельзя же оставлять его мумию на лестнице! Я прислонила жезл к стене, обхватила мумию Тетли, стащила вниз и поставила рядом с остальными. Буду надеяться, что никто не придет сюда искать его.

Тени начали сгущаться, шелест и поскрипывание стали громче. Может быть теперь, когда жезл потерял свою силу, активизировались злые духи, которых он сдерживал? Борясь с охватившим меня страхом, я уложила золотой шар в карман своего передника и стрелой дунула вверх по лестнице, не задумываясь больше о том, чтобы двигаться осторожно и бесшумно.

Я захлопнула за собой дверь подвала, и меня пробрала дрожь. Что-то притаилось совсем близко – темное, злое. Может быть, ко мне подобрался чей-то мятущийся «мут»? Вряд ли, ведь со мной была Кровь Исиды. Отчаянно пытаясь убедить себя в этом, я вошла в музей и направилась к гостиной.

Тут из теней выступила высокая фигура, загородила мне путь и направила на меня дробовик.

– Тео, это ты?

От облегчения у меня подогнулись колени.

– Папа! Да, это я! А ты кого ожидал увидеть?

И тут я вспомнила, что папа сегодня решил устроить засаду на мумий. Я взглянула в сторону Египетского зала, опасаясь, что наши мумии уже успели двинуться в путь до того, как я отключила жезл.

Папа опустил дробовик и сказал.

– Да уж точно не тебя. Что ты здесь делаешь?

Я раздраженно посмотрела на него и ответила.

– Выполняю твое поручение. Ты же сам просил меня навести порядок в подвале, разве не так?

– Ах, да, конечно. И как продвигается дело?

Довольно трудно передать вам, как странно разговаривать с собственным отцом, когда у него в руках дробовик.

– Продвигается, – солгала я. – А сейчас, если ты не против, я хотела бы что-нибудь съесть.

– Разумеется. В гостиной остались пироги с мясом.

Я оставила папу стоять на страже в холле. Хотелось надеяться, что он никого не подстрелит. Самого себя в том числе.

Я быстро съела два остававшихся в гостиной пирога, а затем немедленно отправилась в свой чулан. День выдался долгим, и я совершенно выбилась из сил. Я развернула одеяло, забралась в саркофаг и моментально уснула, сжимая в кулаке Кровь Исиды и оставив все проблемы до завтрашнего утра.

Какое-то время спустя я проснулась от покалывания иголочек на голове и от прикосновения к моему лицу чего-то горячего и шершавого. А еще от звука, похожего на далекое гудение пылесоса или тарахтение автомобильного двигателя. Еще секунда, и я догадалась, что это мурлычет Исида.

Хотя я уже давно сняла со своей кошки перешедшее на нее проклятие, Исида с тех пор переменилась, стала не такой ласковой и общительной, как прежде, гораздо реже стала тереться о мои ноги и мурлыкать. Но сейчас она мурлыкала и ласкалась, и мне это было очень приятно.