– Я тебя люблю, Рамман. Ты – замечательный. Спасибо!

Молодой человек рассмеялся:

– Я тоже очень люблю тебя, Мирари. И тебя, и Сину – моих милых маленьких сестричек. Ты только не выдай меня Сине, но я привез ей телескоп.

– Сестричек? – тихо спросила княжна.

– Конечно. Всегда хотел, чтобы у меня были сестры. Две славные, умные, добрые сестрички.

Весело так сказал, совершенно беззаботно, при этом солнечно улыбаясь.

И хотя сравнивать такое разочарование с помрачнение небес сущая банальность, но для Мирари вдруг померк свет, будто солнце внезапно потухло. Оставалось только надеяться, что до Раммана не дойдет истинный смысл ее признания и на лице удержится невозмутимая улыбка. Иначе хоть головой вниз со скалы в море от стыда.

Рамман ни в чем не виноват, она сама… сама себя наказала. Осмелившись поверить в то, что дети Аластара Эска имеют право быть счастливыми и любимыми, обрекла себя на мучение. Больше всего юной диллайн хотелось забиться в какой?нибудь темный уголок и сидеть там, не шевелясь, столько, сколько потребуется, чтобы унялась боль и хотя бы немного подсохла свежая рана. Но у княжон Эск нет такого права – просто спрятаться и в тишине оплакать разбитое сердце, они должны с достоинством встречать удары судьбы.

– Сина давно мечтает о таком подарке. Как ты догадался?

Каждое слово Мирари выдавливала из себя насильно.

– Проболталась однажды. А я запомнил. Я ведь очень внимателен к мелочам, знаешь ли.

От этой ответной «понимающей» улыбки у девушки еще долго?долго болело все лицо, будто обожженное на злом весеннем солнце.

Но это сущие мелочи. Те самые, к которым так «внимателен» Рамман Янамари. Это мелочи…

– Ну вот, – эрна Кэдвен отложила газету, откинулась на спинку стула и отпила крохотный глоточек остывшей кадфы. – Пора тебе умирать, ир?Апэйн.

И прижмурилась на весеннее солнце, дробящееся в серо?зеленой ряби канала. От воды несло тиной, рыбьими кишками и почему?то углем. Майская Индара, стольный город Свободной Республики Эббо, цвела, пела, грохотала и орала на перекрестках пронзительными голосами мальчишек?газетчиков: «…вероломное нападение!!! Стая бешеных ролфи вырезала мирный город!!! Кровавая баня в Левенезе!!! Один лейд, всего один лейд, сударь! Кровавая баня в мирном Левенезе! Граф Лираен растерзан стаей бешеных ролфи!!! Синтаф на пороге войны!!!»

Синтаф на пороге войны. Не Идбер, а Синтаф. Во всяком случае, именно так писали в газетах, а обыватели во все времена склонны доверять печатному слову. И ни писка, ни шепоточка не просочилось на пачкающие руки свежей краской желтоватые страницы индарских газет (а в прогрессивном Эббо периодических изданий существовало целых три!) о том, что действительно происходит.

Идбер объявил всеобщую мобилизацию и стягивает войска к северо?западной границе. В северных провинциях Империи Синтаф вспыхнул мятеж. А на полуостров Эскизар – центр восстания – высадился восьмитысячный Экспедиционный корпус генерал?фельдмаршала лорда Эвейна эрн?Рэймси.

– …Ролфийская оккупация Эскизара!!! – взвизгнули почти у самого уха Грэйн.

Эрна Кэдвен открыла глаза и поморщилась.

В прогрессивном Эббо газетами торговали не только на перекрестках, но еще и с лодок.

– Может быть, закрыть окно? – предложил Удаз и глянул исподлобья, с сомнением. Видно, гадал про себя: фраза ролфийки насчет его грядущей смерти – это шутка или издевка?

– …На кого точит зубы ролфийская волчица?!! – надрывался разносчик.

Грэйн навострила уши и жестом остановила уже потянувшегося к раме Апэйна.

– Ну?ка, ну?ка… – прищурилась эрна Кэдвен. – Погоди, не закрывай! Купи?ка свежатинки, почитаем.

– Эй, малый!

Бывший тив все?таки не удержался от подозрительного взгляда за спину и через подоконник перегнулся с некоторой опаской. А уж разгибался и вовсе очень резво. Грэйн покачала головой. Право, если б она всерьез захотела избавиться от Удаза, то уж точно не стала бы сталкивать его в канал пинком под зад. Есть способы и понадежней. Кстати, пришла пора о них подумать.

– Вот, – буркнул подопечный эрны Кэдвен и шлепнул на стол добычу.

– Еще тепленькая, – мурлыкнула ролфийка и развернула газету. – О! Ты только глянь! Похожа?

Конечно, на взгляд любого знакомого с Грэйн лично человека, дурно отпечатанная зарисовка на газетном листе имела очень мало общего с оригиналом, но такое внимание к ее персоне ролфийке даже отчасти польстило. Это означало, что «жучки» эрна Оринэйра честно отрабатывают свои оули. Маховик скандала раскручивался именно так, как задумано. И антиролфийские настроения, прямо?таки истерия, вызванная высадкой на берегах Синтафа корпуса Рэймси, пришлись очень кстати. Под шумок никого не удивит, что скандально известная «в определенных кругах» женщина?офицер будет избрана мишенью для вражеских нападок и под их градом отозвана из посольства на родину…

«Двух кроликов одним выстрелом, эрна Кэдвен, – удовлетворенно потирал руки эрн Оринэйр, обсуждая с Грэйн план кампании. – Вы исчезнете из Эббо, и никто не свяжет ваше отбытие с предстоящими событиями в Ициаре… Я развязываю руки не только вам, но и себе. Толпе перепуганных обывателей необходимо пугало. Чтобы с перепугу не разглядели больше, чем им положено видеть, хе?хе…»

Грэйн готова была подписаться под каждым словом атташе. Право же, Оринэйр знал, о чем говорил.

Легко сказать: «Едем в Идбер!» – гораздо сложнее туда попасть – и не попасться «коллегам», и хорошо, если именно им. Ролфийским манускриптом интересовались в первую очередь эмиссары Эсмонд?Круга, в Идбере не менее влиятельного, чем в самом Синтафе. Следовательно, прятаться предстоит не только от идберранской контрразведки, где отнюдь не наивные мальчики служат, но и от острых когтей и зорких глаз сычей тива Алезандеза, ближайшего сподвижника тива Хереварда, который в Конфедерации занимал положение ненамного ниже, чем его старший товарищ – в Империи. Эрна Кэдвен в очередной раз порадовалась, что ей все?таки удалось найти общий язык с бывшим тивом Удазом. Сведения, которыми счел нужным поделиться со своей Гончей лорд Конри, были, как всегда, самоубийственно скудны, и если б не синтафский изгнанник, а ныне – «денщик» лейтенанта эрн?Кэдвен, нипочем бы ей не разобраться в хитросплетениях внутриэсмондской иерархии.

Грэйн и ее подопечный – а может, уже и соратник? – не просто так сидели в Индаре. Ждали – и документов, и «окна», чтобы без особых помех пересечь границу Эббо и Идбера. И дождались.

Идбер начал мобилизацию! Давно пора. Пусть Локка почаще улыбается эрну Рэймси – его десант оказался очень кстати. Теперь самое время второй помощнице военного атташе ролфийского посольства покинуть гостеприимные земли Конфедерации – со скандалом, да погромче! А бывшему преподобному Удазу Апэйну пора умереть. И очень желательно, чтобы тоже – громко и заметно.

– Эрн Оринэйр все устроит, – небрежно пролистав газету, Грэйн успокаивающе улыбнулась ир?Апэйну. – Полагаю, ты умрешь через несколько дней после моего отъезда. Так, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Документы для тебя уже готовы. Здесь, в Индаре, тебя убьют, опознают тело, заявят властям официальный протест. Думаю, удастся извлечь из убийства ролфийского подданного немало других выгод…

Нажим на слово «умрешь» Удазу не понравился. Прозвучало как?то очень двусмысленно.

– Я же еще не подданный!

– Но станешь, – пожала плечами ролфийка. – Когти Локки, да не переживай ты так! Думаешь, устраивать такие фокусы – это так уж ново для эрна Оринэйра? – Она нахмурилась, а потом, вдруг догадавшись, коротко хохотнула: – А! Я поняла! Скогти тебя Локка, желтоглазый, разве я не сказала, что отвечаю за тебя? Ты будешь нужен мне в Идбере. Так что ты не только умрешь, но и воскреснешь.

Удаз недоверчиво хмыкнул. Ему ли, столько лет служившему верой и правдой Эсмонд?Кругу, не понимать, что толку от засвеченного агента никакого, и по всем писаным и неписаным законам тайных служб такого полагается… ну, скажем, отпускать «поплавать в канал».