Сначала стояла напряженная тишина. Такое чувство, что Вадим даже дышать пытался через раз, делая вид, что его тут нет. Потом сообразил, что приставать к нему я не собираюсь, и, похоже, это его то ли удивило, то ли разочаровало.

Он вертелся с боку на бок, как пропеллер, а я тихонько сопела в подушку, притворяясь что сплю.

«Не страдаешь? Ну и ладно, ни к чему это. Не хочешь? Ну да, конечно, конечно… А еще ты не сказал, что не любишь. Случайно? Посмотрим».

Но на самом деле все это было просто психической атакой. Матросы на зебрах. Да еще и с капелькой стеба, наверно. Разумеется, я не думала, что можно что-то исправить вкусным ужином и эротической ночной рубашкой. Это не случайная ссора на день, два, пусть даже на неделю. Пять лет — это эпоха. За это время могло, нет, должно было умереть все. Оставив после себя в лучшем случае привычку. Возможно, еще и воспоминания, от которых трудно избавиться. Легче построить что-то с нуля, чем склеить разбитое.

Желание? А почему бы и нет? Он молодой, здоровый мужчина, спящий в одной постели с красивой женщиной. Возможно, у него кто-то есть. Но это как-то… не в его стиле. Тот Вадим, которого я знала, не стал бы жить с одной женщиной и спать с другой. Сразу ушел бы. Судя по его словам, что-то такое мутное между нами все-таки происходило. Пока он не попросил оставить его в покое. Интересно, что тогда случилось? И давно ли это было? Воздержание не сахар.

Кто бы знал, как мне самой хотелось обнять его, прижаться крепко-крепко, почувствовать все его тело, вдохнуть запах. Как я хотела его и как скучала, как будто последний раз мы были близки не вчера утром, а пять лет назад. Мне не хватало его губ, его рук, таких сильных и таких нежных, не хватало волшебного слияния в единое целое.

Я до крови закусила губу и подумала, что, пожалуй, надо будет заглянуть к неврологу, пожаловаться на бессонницу и выпросить рецепт на снотворное.

Что мне снилось — лучше не вспоминать. Боб Джек, режиссер фильмов для взрослых, должен был плакать от зависти горькими слезами. Может, завести собачку и гулять с ней на ночь, до полного изнеможения? Нет, щенок — это было бы сейчас уже слишком. К тому же у мамы аллергия на шерсть, куда девать собаку на выходные и на время отпуска?

Когда я встала, Вадим на кухне завтракал.

— Доброе утро, — пробормотал он.

— Доброе, — ответила я, налив стакан воды из фильтра. — Позвони вечером, когда приедешь.

Вадим вскинул на меня ошарашенный взгляд, но ничего не ответил. Мы с ним всегда звонили или писали друг другу, когда ехали куда-то на машине: все в порядке, на месте. Т9 в моем телефоне настолько к этому привык, что выдавал «приехала» на одну только букву П. Но все это, разумеется, было в другой жизни.

— Я ушел, — сказал Вадим, и я дернулась было из ванной, чтобы поцеловать его на прощание, но вспомнила, что это ни к чему. Сейчас — ни к чему.

— Пока, — отозвалась я тихо и села на край ванны, едва сдерживая слезы.

Вчера вечером мне казалось, что все обязательно получится. Не сразу, с трудом, но я смогу и все исправлю. Потому что люблю его. Очень сильно. И у него, может быть, еще не все погасло. Но сейчас меня накрыло таким отчаянием, что захотелось свернуться на коврике, закрыть морду лапами и долго-долго скулить по-собачьи.

Я запрокинула голову и дышала широко открытым ртом, чтобы высушить слезы и не размазать только что сделанный макияж. Накладывать новый уже не оставалось времени. Перед визитом к частному детективу предстояло еще зайти в аптеку и купить маску. Ехать до «Озерков» было минут десять, но с учетом утренних пробок — все сорок, если не больше.

Джерри я поставила где-то за квартал и пошла дальше пешком. Не доходя до нужного дома, остановилась, надела медицинскую маску и темные очки, заправила волосы под косынку. Выглядело устрашающе, но вряд ли меня можно было узнать.

Офис частного детектива Василия Упадышева обнаружился в цокольном этаже, прямо над ветеринарной клиникой «Кот и пес». Я поднялась на несколько ступенек и оказалась в крошечной приемной, где сидела за компьютером готичного вида барышня, вся усыпанная пирсингом.

— На десять, — кратко ответила я на ее немой вопрос.

Девица кивнула и махнула рукой в сторону единственной двери, обитой дерматином. За ней оказался такой же крохотный кабинетик, где помещался только письменный стол с компьютером, стул для посетителя и застекленный стеллаж, забитый папками-регистраторами. За столом сидел полноватый невысокий мужчина лет пятидесяти. Его светлые волосы были подстрижены коротко, но без сомнения, отпущенные на волю, они сразу начинали пушиться, как одуванчик.

Мой маскарад его нисколько не удивил — наверно, видал и не такое.

— Вас предупредили, что инкогнито платит вдвое? — поинтересовался он раскатистым басом вместо приветствия.

Я кивнула, села на стул и достала из сумки файл.

— Мне нужно все на эту даму. За последние пять лет. Грубо — с июня 2013-го и до… допустим, до вчерашнего дня. Дальнейшее мне не интересно.

— Масштабно, — пожевал губу Упадышев. — А точнее? Что именно нужно?

— Все личные и деловые контакты. Поездки — куда, когда, с кем. Интересы, привычки, хобби. Особенно интимные связи, если есть. С кем, как долго, где встречаются, куда ходят. Все, что было раньше — не нужно. Детство, школа, институт. Только последние пять лет. Да, еще. У дамы есть муж. Если муж с кем-то встречается на стороне — тоже надо.

— Хм… — задумался детектив. — Непросто. Насколько карт-бланш?

— Чтобы ее близкие ничего не заметили. Что о ней собирают информацию. Муж, дети, родители.

— А если узнает она сама?

— Не страшно.

— Сроки?

— Вчера. Или даже позавчера.

— Понятно.

Он назвал сумму, которой хватило бы на очень неплохой отдых за границей. В Париже, например. Или на Канарах.

— Это ориентировочно. Половина вперед. Накладные расходы по отдельной квитанции после окончания.

Я выложила на стол стопочку пятитысячных купюр.

— Как мы с вами будем держать связь?

— Никак, — я покачала головой. — В конце следующей недели я вам позвоню. Надеюсь, этого времени хватит?

— Надеюсь. Как мне к вам обращаться?

— Никак. Можно без обращения.

— Но мне нужно вас как-то обозначить во внутренней документации, — возразил он.

— Тогда пусть будет ММ — медицинская маска. Точно не перепутаете.

— Да уж, сложно перепутать, — усмехнулся детектив.

— Послушайте, Василий, — сказала я, встав со стула. — Не сочтите за хамство или что-то в этом роде, но вынуждена предупредить. Если вы схалтурите, я об этом все равно узнаю. И тогда постараюсь — а у меня есть такие возможности, уж поверьте, так вот, я постараюсь, чтобы вы лишились лицензии и никогда ее больше не получили.

— Я вас услышал, — он невозмутимо кивнул. — До связи.

Выйдя на улицу, я прошла немного, огляделась по сторонам и нырнула в длинный магазин с двумя входами. Там сняла косынку, очки и маску, вывернула двустороннюю вязаную кофту с синей стороны на белую. Вышла через другую дверь — прямо к Джерри. Села и быстро уехала.

Все эти шпионские игры — это было бы смешно, но смеяться что-то не тянуло. Так, с этим я, вроде бы, тоже управилась. Оставалось только ждать. И потихонечку нащупывать в потемках то, до чего можно дотянуться.

На работу я приехала около одиннадцати. В приемной вокруг Иры увивалось несколько молодых сотрудников.

— Вы ко мне? — поинтересовалась я, и они тут же испарились.

— Ира, сделай мне кофе, пожалуйста. И я еще вчера просила закончить все кадровые приказы. И на премию, бухгалтерия торопит.

— Да-да, Валерия Сергеевна, — прогундела она сквозь жвачку. — Сейчас все принесу.

Бог ты мой, и как я ее только на работу взяла?! Где мои глаза были?

Через пять минут на моем столе оказалась чашка кофе и папка с приказами.

— Не стой над душой, — попросила я. — Подпишу — позову.

На втором абзаце первого приказа мой встроенный грамма-наци впал в истерику. Я всегда была патологически грамотна. Могла сделать опечатку и не заметить при вычитке, но чужие ошибки видела до последней запятой. Допив кофе, я взяла чашку, папку и вышла в приемную. Ира болтала с помощницей бухгалтера Олей, которая ждала подписанные мною приказы. Я поставила чашку на кофеварку, бросила на стол папку.