— С тех пор как вы так резко меня отшили, Валерия Сергеевна, я зарекся строить вам глазки, — ответил знакомый голос.

Я оторвала взгляд от монитора и оторопела. Передо мной стоял мальчик Гриша, только, разумеется, на пять лет старше. С идеальной стрижкой, в супермодном костюме. С обручальным кольцом на пальце. Интересно, куда я смотрела, когда листала штатное расписание? Хотя ничего удивительного. Пять лет назад я и фамилию-то его не запомнила. А имя — не такое уж и редкое. Так что мне даже в голову не пришло, что здесь он до сих пор работает в агентстве, да еще так резко пошел в гору.

— Вы имеете в виду, когда мы с вами ходили в ресторан? — уточнила я, указав ему на стул.

— Когда вы отказались пойти со мной в ресторан, — поправил Гриша, заученно расстегивая пуговицу пиджака и присаживаясь к столу.

Справившись с удивлением, я прочитала ему неудачные места и попросила внимательнее следить за подчиненными, которые работают на серьезных заказчиков. Вполне мирно мы обсудили тексты, сделали правки, и Гриша ушел. А я осталась в полном недоумении.

Значит, в ресторан я с ним не ходила. Тогда откуда пришла в «блядском платье» и с цветочком в тот вечер, когда Вадим ждал меня для серьезного разговора? А еще интереснее, с кем я тогда была?

По правде, я здорово боялась, что в этой реальности Грише как раз удалось уломать меня на продолжение вечера в более интимной обстановке. А то, может, у нас еще и определенные отношения сложились. Но нет, ничего такого не было. Ни ресторана, ни отношений. С одной стороны, хорошо. А с другой… Где-то ведь я была. Не по улицам же опять одна шаталась.

Но сильно задуматься об этом не получилось. Навалилась текучка: звонки, встречи, обсуждения материалов. Незаметно время подбежало к пяти часам, и я отправилась к Кире.

— Ну что, девушка, — сказала она, осмотрев мой зуб. — По-хорошему, надо мост делать. Пятерка мертвая, будет дальше крошиться. Шестерка тоже в лучшем случае год-два протянет. Восьмерки нет. Но пока можно подождать. Смотри, могу поставить большую пломбу, нарастить жевалку, но продержится максимум год. Могу сделать коронку на штифт, но если понадобится мост, придется снимать. А мост понадобится.

Вообще Кира была протезистом, но если надо, делала и терапию, только в самых сложных случаях отправляла в соседний кабинет к хирургу Феликсу. Когда мы с девчонками только познакомились с ней, она проходила у нас под кодовой кличкой Тазичек. Дело в том, что с пациентами Кира общалась так: «Полоскаем ротичек, поворачиваем головулечку и плюем водичечку в тазичек». И самое интересное, получалось это у нее настолько мило и забавно, что никого не раздражало. Но стоило Кире выйти из кабинета, она становилась вполне резкой и ядовитой на язык, при случае запросто могла завернуть матом.

Я согласилась на пломбу, запрокинула головулечку, открыла ротичек — в общем, отдала себя в ее цепкие лапы. К счастью, в кабинете заполняла карточки медсестра, поэтому свой важный разговор Кира отложила на потом.

— У меня сейчас еще пациент придет мосты проверить, — сказала она, закончив. — Ты иди в кафе, а я минут через пятнадцать подскочу. Только не жри ничего. И кофе не пей. Возьми соку или водички.

— Нина с Аллой приедут, — обрадовала я, вытирая салфеткой слюни.

— Ты что, с ума сошла?! — испугалась Кира.

— Успокойся. Нинка вчера позвонила. Сказала, что разговор есть. Видимо, о том же, что и у тебя. Хотела тебя убить, но я отговорила.

— Мда… — пробормотала она смущенно. — Ладно, давай, я скоро.

Нинка с Алкой уже сидели в кафе и о чем-то оживленно спорили. Увидев меня, резко замолчали, по очереди поцеловали в щеку с незамороженной стороны и посмотрели друг на друга в замешательстве, не зная, с чего начать.

— Корнетова скоро подойдет, — помогла я. — Так вам удобнее будет.

Я взяла себе яблочный сок, и мы болтали о всяких женских пустяках, пока не пришла Кира. Помявшись, они начали выкладывать свою информацию, явно при этом страдая. Ни тени злорадства, которое, в теории, можно было ожидать, я не уловила.

В принципе, ничего нового я не узнала. Маринка просто забыла: кафе на Садовой мы когда-то облюбовали по той причине, что Нина работала рядом и знала его как вполне приличное место. Сначала нам там нравилось, но потом оно испортилось, и мы перебрались в «Абрикосова». Две недели назад Нина с коллегой зашла туда после работы поболтать за чашкой кофе и увидела Марину с Вадимом.

— Мы ушли сразу, но… Лер, все было так… она так нежно его по ручке гладила, в глазки заглядывала.

— А он что? — вполне спокойно спросила я.

— Похоже, ему это не очень нравилось, — Нина посмотрела на меня с недоумением. — Тебе что, Лер, все равно?

— Нет, Нин. Совсем не все равно. Просто он мне об этом рассказал. Вадим. Как она его позвала поговорить обо мне, а вместо этого стала предлагать себя.

— Он тебе рассказал?! — ахнула Алла. — Серьезно?! И что?

— Сказал, что послал ее лесом и ушел.

— Ты ему веришь? — поинтересовалась Кира, размешивая сахар в чашке кофе.

— У меня нет оснований не верить, — я пожала плечами.

— Да, Кир, — поддержала меня Нина. — Ты Вадима еще мало знаешь, а мы с Алкой уже… сколько? С третьего курса, да? Больше пятнадцати лет. Не тот он человек, чтобы крутить с подругой жены.

— Ну ладно, — смутилась Кира. — Вам виднее.

Мы поболтали еще полчаса и разошлись. Близнецы уехали на машине Аллы, а я повезла Киру до метро.

— Послушай, — сказала она, сражаясь с ремнем безопасности, — что ты будешь с Маринкой делать?

— А что мне с ней делать? — удивилась я. — Глаза выцарапать? Мы с ней один раз уже чуть не разошлись, еще до нашего с тобой знакомства. Жаль, что чуть. Просто не буду с ней больше никаких дел иметь.

Кира вздохнула.

— Знаешь, ты поосторожнее. Я еще во вторник подумала, что она какую-то пакость задумала. Не знаю, обратила ты внимание или нет, что она тебя все время поддеть пыталась? Намеки какие-то, подколы. А уж фотография Вконтакте… Видела? — Я кивнула. — Я тогда понять не могла в чем дело. А потом Нинка мне рассказала. Взяла слово, что не проболтаюсь.

— То есть вы хотели, чтобы я ничего не узнала? — усмехнулась я. — Очень мило.

— Нет, Лер. Мы бы тебе все равно рассказали. Только не знали, как. Все-таки твой муж и твоя лучшая подруга, с детства…

— Ладно, Кирюх, проехали, — вздохнула я. — Противно, конечно. Но лучше, что я узнала от Вадима, а не от вас. Он тоже не знал, говорить или нет. Кстати, она, оказывается, на него уже больше пяти лет вешалась, хотя и не так откровенно. Будем надеяться, что страшно мстить не будет. Ни ему, ни мне.

— Блажен, кто верует, — покачала головой Кира.

Когда я вошла в квартиру, Вадим вышел из гостиной, но, как и утром, остановился поодаль.

— Сделала? — спросил он. — Зуб?

— Пломбу на время, — ответила я, снимая туфли. — Все равно мост потом надо будет ставить.

— Фигово, — посочувствовал Вадим. — Есть будешь? Я картошки пожарил.

— С луком? — застонала я, а желудок подпел голодным урчанием.

— И с сыром.

— Уруру!

Пока я мыла в ванной руки, он положил мне на тарелку картошки, нарезал огурец, помыл зелень. Я накинулась на нее, как будто три дня во рту крошки не было. Картошку Вадим жарил так, что я могла запросто умять целую сковороду. Правда, позволяла себе это крайне редко — не хотелось потом изводить себя диетами и зверским фитнесом. Заметной склонности к полноте у меня не было, но все равно приходилось за собой следить. Особенно учитывая, что часто я не успевала нормально пообедать и могла капитально нажраться на ночь.

Пока я ела, Вадим сидел рядом и пил чай. Я рассказала ему о разговоре с девчонками. И о предупреждении Киры тоже.

— Лер, вот скажи, неужели ты сама ничего не замечала? — спросил Вадим, глядя на меня поверх кружки.

— Чего? — не поняла я. — Что она к тебе липнет?

— Нет. Что она тебе завидует по-черному. Тебе, конечно, многие завидуют, но, мне кажется, никто так, как она.