– Так вот, значит, как сложилась жизнь Керсента… Кто бы мог подумать.

– Вы его знали? – удивилась я.

– Разумеется. Керсент был одним из преподавателей школы и много лет проработал тут. А однажды просто ушел, сказав, что устал от студиозов и хочет попутешествовать. С тех пор его больше никто не видел. М-да. Лирра Лилия, а он оставил вам только эту книгу? У него их было две.

– Вторую тоже мне оставил. – Раз он знает, что их две, нет смысла умалчивать.

– Знаете, вам очень повезло. Это отличнейшие книги, редчайшие, я бы даже сказал. В учебе и в дальнейшей жизни они вам очень пригодятся.

– Отлично, конечно, – кивнула я, приняв информацию к сведению. – Только вот как бы мне еще открыть их?

– Ну это просто. Они к вам попали по желанию их прежнего владельца, то есть теперь вы их полноправная хозяйка. Сделайте привязку на крови, и все.

– Ага. И как, позвольте узнать, сделать эту привязку? – Я напряглась. Не посоветуют ли мне принести в жертву черного петуха на черном алтаре черной-черной ночью?

– Вам нужно сделать небольшой надрез на ладони или пальце, это непринципиально, и немного намазать своей кровью обложку.

– И все? – Я удивленно моргнула.

– И все. А вы что хотели? – изумился маг.

– Нет-нет, я просто уточнила. Спасибо.

Кажется, у Антея появились сомнения в моей миролюбивости или умственных способностях. Надеюсь, он не догадался о моих мыслях о петухе, алтаре и прочем. Вон как подозрительно смотрит.

– Это все?

– Да-да, еще раз спасибо. – Я поняла намек, резво убрала книгу, бумаги положила сверху вещей и вышла из кабинета.

Адриэн с задумчивым видом подпирал стену напротив.

– Ну? – Увидев меня, он отлепился от стены.

– Вот! – Расплывшись в улыбке, я продемонстрировала документ о зачислении в школу магии.

– Приняли? – Он ответил мне улыбкой.

– Да-а-а! И даже место в общежитии дают, и стипендию.

– Так это же отлично! – Адриэн, подхватив меня в объятия, покружил. – Ну теперь-то ты никуда не денешься и не исчезнешь.

Хм, это еще бабушка надвое сказала, билетики-то у меня в сумочке лежат. Но я про это пока тоже умолчу. Вот вернемся во дворец, и я все расскажу. И про Хилара с его кланом, и про билеты на Землю.

А потом меня поцеловали. Мм… в кои-то веки коридор был пуст, а рядом не было наместника, его сыночка, гвардейцев, драконов и оракулов. Никто не фыркает, не отвлекает, не нужно мучительно краснеть, смущаться и делать вид, будто я тут ни при чем. Впервые в жизни я почувствовала себя настоящей взрослой девушкой. И не просто девушкой, а той, которую обнимают, как истинное сокровище, бережно, надежно. И нежно целуют, не в лоб или щечку, или даже губы, но дурачась, покровительственно или играя на публику, а по-настоящему. А под моей ладошкой, лежащей на его груди, сильно и часто бьется сердце. Это удивительно – чувствовать стук чужого сердца так близко, понимая, что твое сердце бьется в таком же сумасшедшем ритме. И чужое дыхание может переплестись с твоим собственным так, что уже не понимаешь, где чье, или оно одно на двоих. Я обняла в ответ и тоже прижалась. И это было так странно и непонятно, чувствовать все это и осознавать, что все, влипла и пропала. И что это настоящее, и все это происходит со мной. А еще – до слез, до комка в горле хочется верить, что это то самое, большое и чистое.

Не знаю, сколько мы так стояли, время просто исчезло и потерялось. И были только его губы, стук сердца, теплое дыхание и шелковистые волосы под моими пальцами. А еще слабость в коленях, невозможность оторваться и прекратить этот поцелуй.

Потом, держась за руки, мы отловили какого-то студента и спросили, как найти того, кто выделяет комнаты в общежитии. Мы выбрали из шести свободных помещений самое симпатичное, светлое, просторное, с добротной мебелью и большим письменным столом у окна. И ничего страшного, что номер у нее тринадцатый. С некоторых пор я перестала верить в эти глупые суеверия, ведь я сама была тринадцатой невестой, и ничего. Зато комната потому такая и сохранившаяся, что глупые студенты боятся цифры «тринадцать».

А еще позднее, в первом же хорошем трактире мы сняли два номера. Я переоделась из кожи и свитера в легкое бирюзовое платье и босоножки, даже украсила шею колье, которое подарил мне Хилар. А Адриэн надел темно-синий тонкий костюм и белоснежную шелковую рубашку. Все же лето, и солнце вовсю кричало об этом. Только узкий меч у него на поясе выглядел немного странно, напоминая, что это все-таки другой мир.

А дальше мы гуляли по городу, держась за руки и беспрестанно целуясь, и почему-то уже было совсем не стыдно и не смущали взгляды прохожих. В конце концов я женщина двадцать первого века! Впрочем, лица были добродушными, не было в них насмешки или осуждения. Может, чуточку зависти у мужчин, а у женщин – немного пристального внимания ко мне и восторженность при взгляде на Адриэна. А еще мы кормили птиц на площади, и я бросила монетку в фонтан.

Потом Адриэн сказал, что мне полагается подарок в честь поступления. Я не возражала. Подарки – это хорошо, подарки я люблю. Выбирали в ювелирном магазине. Оглядев мое изящное колье, Адриэн долго мучил продавца, подыскивая мне сережки. И в итоге нужные все-таки нашлись. С такими же прозрачными сероватыми камушками, идеально подходящие к колье. Из золота, очень красивые: один камушек круглой формы прилегал к мочке, а второй в виде капельки свисал вниз. Благодарность за них была принята в виде поцелуя, и я совсем не возражала.

А камушек называется, как оказалось, алетанит. И если камни его крупные, вот как в моем кинжале, и еще подверглись магической обработке, то они втягивают в себя атакующие заклинания, направленные на его владельца. А небольшие, как в колье и сережках, просто оберегают, очищают разум и не дают посторонним копаться в мозгах их владельца. Именно поэтому у наместника серьги тоже с алетанитом, только у него они еще и магически зачарованы.

Ненадолго вырвал меня из этой идиллии Хилар, решивший узнать, как прошло зачисление в школу.

«Меня приняли, и место в общежитии дали!» – Я радостно рассмеялась. Мысленно, разумеется.

«Так это же замечательно, Цветочек!»

«Да, Хиларчик. Благодаря тебе и тому, что я теперь принадлежу к вашему клану, меня отпускают на Землю, мне декан даже выписал билеты туда и обратно. А стоимость потом вычтут из стипендии».

«Вообще отличная новость. А ты чего это такая благостная? Что произошло за это время, о чем я еще не знаю?»

«Хила-а-а-р, а я все-таки влюбилась. И, кажется, он тоже. – Я взглянула из-под ресниц на Адриэна. Он тихо разговаривал с хозяином ювелирного магазина. – А сейчас мы выбрали подарок в честь поступления – серьги, которые подходят к тому колье, что ты мне подарил».

«О небо, ты влюбилась! Наконец-то! Я уж начал опасаться, что твой красавчик так и не сумеет растопить лед в твоем сердце!» – Хилар хохотнул.

«Хилар, я так счастлива! – хихикнула я. – Чувствую себя полной дурочкой, но ничего не могу с собой поделать».

«Так, ты голову-то не теряй. Помни, что я сказал!» – Его голос построжел.

«Да помню я, помню».

«Вот и отлично. Ну развлекайтесь, завтра утром вас заберу. Где вы остановились?»

«В трактире «Три звезды Аурингона».

«Понял. До завтра, дорогая».

А потом снова были прогулки, поцелуи до головокружения, поздний обед в какой-то таверне, за столиками на улице под навесной крышей, увитой диким виноградом. И невозможно счастливые синие глаза напротив, и я сама, поглупевшая от счастья. Адриэн спросил меня про татуировку, которая из зеленой ящерки превратилась в бликующего на солнце дракона, и я сказала часть правды, что это после посещения оракула так стало, на то воля Солары. Не соврала, но про Хилара не рассказала, пусть это будет сюрприз, потом, когда Адриэн тоже расскажет мне хоть что-то о себе.

А когда мы возвращались к вечеру в трактир, где сняли комнаты, нам навстречу попалась некая компания. Высокая стройная женщина с черными густыми волосами, подстриженными в форме каре с густой челкой до бровей. И с ней несколько мужчин, судя по виду – охрана или приближенные лица. Я бы и не обратила на них внимания, но женщина сама преградила нам дорогу.