— НЕТ! — отрубаю и скидываю его руку. — Ты не понимаешь, что такое «нет»?

— Понимаю, — хрипло отзывается Кирилл. — Теперь понимаю…

Почти до крови кусаю губы, чтобы не разрыдаться от боли в груди. Мне хочется поехать в дом Кирилла. Или сорвать с него одежду прямо здесь, в машине мужа. И позволить ему меня любить. От этого желания даже дышать становится больно. А Соболев только подливает масла в огонь и с каждой нашей встречей стремительно подводит меня к краю.

Он больше меня не трогает. Заводит мотор и трогается с места. Мы едем молча, и я позволяю себе бросить быстрый взгляд в его сторону.

Его брови сошлись к переносице, взгляд хмурый и задумчивый. Стиснутая челюсть и гуляющие желваки на скулах говорят мне о том, что Кирилл чертовски зол.

Он гонит к бару, нарушая скоростной режим, и резко заходит в повороты. Моя сумка на одном из них летит на коврик под ногами, и всё содержимое вываливается.

Кирилл чертыхается, увидев произошедшее. Через полминуты паркуется возле заднего входа в бар и дёргается в мою сторону, чтобы помочь собрать вещи с коврика. Помада, кошелёк, карандаш для глаз, ключи от квартиры — всё это быстро возвращается в мою сумку. На коврике остаётся лежать белый клочок бумаги, но я не уверена, что он мой. Взяв его в руки, переворачиваю и вижу записку. Строчки выведены красивым почерком.

«Позвони мне, если решишь вернуться. 8 999 756…» И подпись — Юля.

— Похоже, это твоё, — практически швыряю записку Соболеву и тянусь к дверной ручке.

Он бегло читает текст и, дёрнув меня за плечо, силой возвращает на место.

— С чего ты взяла, что это моё?

— Ну не моё же, — горько усмехаюсь.

— Действительно, раз не твоё, то по-любому моё, — выплёвывает он с сарказмом. — А ты знаешь, что я не могу ни на кого смотреть с тех пор, как с тобой познакомился? И я никого не хочу, Ась. Никого, кроме тебя, мне просто не нужно!

— Мне плевать, — я предпринимаю новую попытку покинуть машину, и на этот раз Кирилл меня не держит.

Бегу к чёрному входу, скрываюсь внутри, а когда оказываюсь в гримёрке и позволяю себе выдохнуть, меня настигает ошеломляющая мысль.

Машина же не Кирилла, а моего мужа… И там могут быть только его вещи. В том числе и эта записка. Боже… Да что происходит?

Я пытаюсь собраться. Уже переоделась в сценический костюм, смогла сделать макияж поярче, но всё ещё не могу переварить случившееся. Олег же не станет мне изменять, верно? Ведь не станет?

А ещё я понимаю, что не чувствую злости… Да, удивлена найденной записке, но из-за собственного чувства вины не имею права злиться на мужа. Ведь записка — это ещё не измена. То, что происходит между мной и Кириллом, намного хуже…

Боже… Мне нужно извиниться перед ним… За то, что обвинила на пустом месте и подумала, что это было послание для него.

Наконец покидаю гримёрку. Здороваюсь с ди-джеем и украдкой гляжу в зал. Там сегодня много народа. Всё же вечер пятницы. Мой взгляд останавливается на столике, за котором обычно сидит Кирилл, но парня там нет.

Я поднимаюсь на сцену, натянуто приветствую гостей и с первыми аккордами музыки начинаю петь. Чувствую себя неуютно… Потому что Соболева нет ни за столиком возле сцены, ни где-то в зале. Я не чувствую его рядом.

Обиделся? Да, он имеет право обижаться на меня. Признался мне в чувствах, а я сказала, что мне наплевать… Потому что в ответ признаться не могу.

Кирилл не приходит в гримёрку ни после первого выступления, ни после второго. Похоже, ему надоело бегать за мной и постоянно натыкаться на глухую стену. Наверняка нашёл себе утешение в какой-нибудь девчонке, с которой не надо так долго ходить вокруг да около.

Он не появляется в зале, даже когда я пою последнюю песню. Ещё больше убеждаюсь в своей правоте. На сердце скребут кошки от ревности, от осознания упущенных возможностей… Но одновременно я понимаю, что лучше прямо сейчас закончить эту опасную связь. У меня есть муж, а Соболев вправе делать всё, что хочет и с кем хочет. Это нужно просто принять, и всё!

Возвращаюсь в гримёрку и застываю на пороге. Поражённо смотрю на диван. Там лежит огромная коробка. Она кажется ещё больше, чем прежняя. Лего! Конструктор для моего сына… Нашего!

Соболев

Я, блядь, херею от Юльки. Умудрилась подсунуть Олегу записку, которую он удачно выронил. Пьяный идиот… А Ася решила, что записка моя. Чёрт! В его машине!

И ей, видите ли, плевать на то, что я перед ней душу наизнанку выворачиваю. Говорю то, что чувствую, в отличие от неё самой.

Твою мать!

С размаху бьюсь затылком о подголовник кресла. Долго наблюдаю за дверью, в которой скрылась Ася. Она не выйдет, я уверен. И не уверен, что нам вообще сейчас стоит продолжать разговор. Вполне можем наговорить друг другу лишнего…

Гоню машину обратно к её дому и паркую возле подъезда. Смотрю на записку от Юли. Надо бы от неё избавиться, но во мне бушуют злость и негодование, поэтому оставляю записку на приборной панели. Теперь всё зависит только от Олега, он же вполне может сам её выбросить и просто забыть о сексуальной стриптизёрше… Или, наоборот, воспользоваться её предложением, вернуться в стриптиз-клуб и получить то, чего так сильно хотел этим вечером.

Пусть сам решает, а я умываю руки. Не стану больше действовать через него. Уж лучше пусть он сам облажается!..

Покидаю авто Олега, ставлю на сигнализацию. Моя машина припаркована возле бара, и я пешком направляюсь туда. Хочу проветриться. Немного обо всём подумать… А ещё понимаю, что сегодня не войду в бар. Не хочу вновь испытывать это болезненное притяжение. Мне становится сложно существовать рядом с Асей. Реально причиняют боль и её слова, и отказы. А мазохизмом я никогда не страдал.

Вернувшись к своему Мерину, прыгаю за руль и завожу мотор. Вдавив педаль газа в пол, сразу рву с места…

В голове просто каша из разных мыслей. Странное признание Олега кажется дичью, но оно не даёт мне покоя. Откуда в его голове зародилось зерно недоверия к Асе? Потому что он параноик? Или всё-таки я плохо её знаю, и Олег имеет право сомневаться?

Нет… Да нет же, быть такого не может! Я с трудом представляю Асю в объятиях мужа, а тут типа был ещё кто-то? Нихера! Скорее всего, Олег был её первым…

Ревность захлёстывает. Дышать становится сложно. Я гоню мысли о них наедине в постели, но сознание всё равно подсовывает яркие болезненные картинки. Почему я не встретил Асю до того, как она заметила этого идиота?!

Распахнув окна и врубив музыку, бесцельно катаюсь по городу и почему-то не могу поехать домой. Постоянно возвращаюсь к бару, но каждый раз пролетаю мимо. Наверное, только на десятом круге сбрасываю скорость и паркуюсь рядом с ним.

На заднем сиденье тачки лежит коробка с конструктором Лего. На картинке — пожарная база. Внутри огромное количество деталей. Надеюсь, Максу понравится. Я купил конструктор ещё днём, перед тем, как поехать к Олегу. И мне нужно отдать коробку Асе.

Дождавшись, когда она вновь выходит на сцену — ведь её великолепный сильный голос слышен даже на улице — захожу в бар с чёрного входа. Отношу коробку в гримёрку, кладу на диван и сразу возвращаюсь в машину. Теперь точно могу уехать, но не уезжаю. Хрен знает… Может, я и правда мазохист?

Около часа просто наблюдаю за дверью в бар. Жду момента, когда гости начнут разбредаться по своим тачкам. Около двенадцати ночи в помещении не остаётся ни одного человека. Ди-джей тоже уходит, потом Артём запирает парадную дверь. Ася всё ещё не появляется, а через пару минут возле меня паркуется такси. Подхожу к водителю. Он опускает стекло и вопросительно на меня смотрит.

— На какой адрес ты должен доставить клиента? — спрашиваю в лоб.

— Я… Не думаю, что эта информация для разглашения, — мужик за рулём с недовольством хмурит брови.

Тяжело вздохнув, достаю купюру из бумажника, протягиваю ему. Так как он не спешит её взять, оставляю деньги на панели, просунув руку в салон. Увидев номинал купюры, водитель называет адрес, который оказывается Асиным. Значит, это её такси. Достаю ещё одну купюру, кладу туда же.