Цыганок опять поманил хозяйку за собой. Они прошли в ванную, и охранник включил воду. Склонившись к Марии, он шепнул ей на ухо:

– Нас слушают. Принеси-ка свою сумочку.

– Какую? – прошептала в ответ девушка.

– Неси все, – невозмутимо ответил Цыганок. – Дай знать Виктору, чтобы сидел молча и не дергался.

Хозяйка появилась, обвешанная сумочками, как барахольщица. Телохранитель обследовал их и покачал головой: «Ничего нет, чисто».

– Прокатимся, – предложил он, – поговорим в машине.

– А в машине нет этих?.. – Мария показала в сторону двери.

– Пока не знаю. Уедем в лесок, там я посмотрю.

– А если за нами следят?

– Это я узнаю раньше, чем проверю машину. Поехали.

Спокойствие охранника обнадеживало.

«Нужно взять с собой Виктора», – напрашивалось предложение. Однако объяснение с телохранителем выйдет долгим и неизвестно к чему приведет.

Придется оставить гостя одного. Как обычно. Как она делала это много-много раз.

Они приехали в Битцевский лесопарк со стороны улицы Рокотова. Мария была в лесопарке не раз. Однажды у своего знакомого на Битцевской аллее, неоднократно посещала конно-спортивный комплекс, расположенный на северо-востоке огромного парка с его двумя речками – Чертановкой и Городней.

Пока охранник обследовал машину, Мария нервно курила. Предстоял трудный разговор с Цыганком. До этого времени он молчал, лишь беспрекословно исполнял свои обязанности. Теперь вот просто обязан задать несколько вопросов. Хотя бы потому, что круг его обязанностей вдруг расширился. Хотя кто сказал это? Он по определению не мог пройти мимо подслушивающего устройства. И это подтверждало то, что он не слепой. Глухонемой – отчасти. Он знал, кто скрывается у хозяйки – человек, объявленный в розыск за убийство.

– Все чисто, – наконец отозвался Цыганок, – «жучков» нет. – Он сел в кресло водителя, не закрывая дверцы. – Поговорим?

– Да. Давай поговорим. – Дьячкова подошла ближе и села на траву, поджав ноги.

Цыганок немного помолчал, настраиваясь на трудный разговор. Он изо всех сил старался казаться безучастным, но у него мало что выходило.

– Меня не интересуют твои отношения с Крапивиным. Это не мое дело, – добавил он и поправился: – Было не мое. До той поры, пока его не вычислили. Теперь хоть и краем, но оно касается меня. Что мне прикажешь делать, молчать?

– Да, если можно.

– Ладно. Но дело не в этом. А в том, что вами заинтересовалась «контора» – «жучок» на твоем окошке особый, фирменный, такими пользуются только на Лубянке и в ФАПСИ.

Цыганок говорил о видах закладных устройств. Внешний вид закладки и способы ее применения позволяют приблизительно определить принадлежность агента к спецслужбе, конкуренту или преступной группировке. Спецслужбы используют наиболее совершенные средства, как правило, отсутствующие на рынке – это в отличие от криминальных элементов и коммерческих конкурентов.

– Я одного не пойму, – продолжал Цыганок, – Крапивина вычислили, но брать не торопятся, почему? За нами не было «хвоста», почему?

– Не знаю, – пожала плечами Мария.

– Вот и я не знаю. Не вижу логики. Такое чувство, что на след Виктора напало частное сыскное бюро, а не мощная государственная машина. Если это люди из ФСБ, то руководство ничего не знает об этом – Виктора давно бы арестовали. Кто-то ставит радиозакладку. Вывод один – кому-то важно знать, что происходит в твоем доме, о чем вы разговариваете. Другого объяснения просто не существует.

– И что нам делать?

– Узнать, кто вышел на вас. Конкретное лицо. И от этого плясать. Но времени очень мало, я думаю.

– А можно Виктора переправить в другое место?

– Легко. И также легко установить, где он находится.

– Как?

– Ты сама об этом скажешь. Они знают, где он, и как только он пропадет, они возьмут тебя. Если ты уедешь с ним, тебя тоже объявят в розыск. – Цыганок легонько шлепнул по баранке «Вольво». – Узнать бы, что именно их интересует!.. Можно такой лапши навешать!.. Но все это фигня. Дам тебе совет: выгони его сама. Зачем он тебе?Скажи откровенно, зачем?

– Я никогда и никого не предавала. Он обратился за помощью.

– У меня на даче крыша прохудилась, поможешь починить?

– Когда заметил? Когда снег начал подтаивать?

Охранник вздохнул и продолжил тему:

– Это не разные вещи, это одно и то же. Выгони его, – настаивал он.

– Не могу. Ну как тебе объяснить? – Мария покачала головой. Она нашла странное противоречие: Юрий казался абсолютно спокойным, когда в ее жизни появился нагловатый альфонс Лосев, но не смог сдержать ревности по отношению к беглецу. Может, потому что он был ближе к нему, в общем-то простому человеку. И не мог не догадываться, что Мария и Олег просто использовали друг друга и ничего серьезного между ними никогда не возникнет. Чего нельзя сказать о Викторе. И Маша попыталась объяснить Цыганку положение вещей – на примере, что делала очень часто.

Конечно, такое внимание Цыганка льстило ей, даже возбуждало. Она была женщиной. Она играла, уставала, снимала грим, чтобы снова надеть на себя маску. Ее жизнь и работа – это театр. Пока есть время, силы – нужно работать. А в коротких перерывах по-современному, чуть прагматично загадывать: влюбиться, завести семью, воспитывать детей. Все просто и в то же время сложно.

– Ты видишь бездомного котенка, – начала Мария, глядя на Цыганка, – тебе его жалко и ты делаешь верное решение: проходишь мимо. Щемящее чувство какое-то время гложет тебя, но вскоре отпускает, забывается. Теперь представь, что ты не прошел мимо, поступил неразумно: взял его домой, накормил, дал имя. Теперь тебе нужно выгнать его... Узнай, кто поставил «прослушку», – твердо заявила Мария, вставая и отряхивая джинсы. – Я заплачу.

Цыганок долго молчал.

– Деньги – это само собой. – Тут же скривился, подумав: «Снова ляпнул не то». – Только одному мне не справиться, придется подключить к делу еще двух-трех парней.

– Их тоже вышибли из Кремлевского полка?

– Как ты угадала?

– А тебя за что? Только честно. – Мария подошла и взяла его за руку. Он тут же накрыл ее ладошку своей широкой лапищей. Потом отпустил. То, что он приготовился сказать, не вязалось с нежным прикосновением Марии и его слегка грубоватым жестом.

– Дело было под Рождество, – мечтательно начал Цыганок, – я выпил шампанского и устал переступать с ноги на ногу...

Накануне визита президента России на Украину монумент в украинском селе Синьковка, установленный на нейтральной территории, подвергся тщательной драпировке: старый барельеф с советским гербом и колхозной символикой замаскировали огромными импровизированными васильками на сером фоне. На возвышении монумента должны были выступить три президента – российский, украинский и белорусский. Этот памятник походил на пресловутый камень, что косвенно и было «забито» в сценарном плане встречи трех глав государств: «Вертолет каждого президента садится исключительно на территории вверенного ему государства, чтобы потом главы дружественных держав смогли одновременно с разных сторон подойти к монументу».

Было довольно прохладно. Во всяком случае, один из авторов сценарного плана встречи президентов зябко поводил плечами. Полковник Дмитрий Корсаков то и дело бросал взгляд на украинских девушек, одетых как для бразильского карнавала. А точнее – раздетых. Дивчины сплошь были покрыты мурашками. И девушки, и их мурашки вскоре прошествуют перед президентами под музыку Глинки.

Дмитрий Николаевич довольно отчетливо расслышал чей-то официальный суховатый голос: «Российский президент привычно опаздывает». И мысленно корректировал: «Нет, он появится вовремя, точно по расписанию». О чем знали и Кучма, и Лукашенко, дожидавшиеся на своих взлетных площадках. Корсаков сомневался насчет последнего: тот мог сорваться на своем вертолете и сорвать синхронность тройственной встречи на поле.

Корсаков находился в окружении «представительниц славянской молодежи». Он стоял чуть позади и сбоку от девушки с караваем. От нее пахло хлебом, цветами, вплетенными в ее косу, и дешевым дезодорантом. Она пару раз обернулась, ловя на себе откровенный взгляд лысоватого человека лет сорока, одетого в дорогой костюм и роскошный галстук. Но Дмитрий Николаевич к тому времени смотрел прямо перед собой. Но, так же как и девушка, чувствовал спиной взгляды офицеров Службы, стоящих в толпе.