Первым делом он увидел полковника Терехина. Николай сидел на ступеньке с табельным «макаровым». Босой, в майке без рукавов. Перед ним лежал майор Соловьев.

– Он ушел? – спросил Терехин, не меняя позы.

– Кто?

– Крапивин, – спокойно пояснил Николай. – Ворвался ко мне с автоматическим пистолетом...

«Тебе кого? – также автоматически вспоминал Далматов рапорт Вадима Соловьева. – Затем какой-то стук, и дверь закрылась».

– ...отключил меня в прихожей. Ты-то за каким чертом приехал? Я почти уболтал его сдаться. Теперь считай трупы. Начни с Вадика Соловьева. И так до ста одного...

22 июля, четверг

Близнец сидел в «Жигулях» шестой модели. Они остановились на углу Черноморского бульвара и Азовской улицы, неподалеку от станции метро «Каховская», четверть часа назад. Сейчас часы показывали половину двенадцатого. Вообще все улицы в этом районе столицы носили «морские» названия: Ялтинская, Артековская, Керченская, Херсонская, Перекопская. Севастопольская, разумеется.

Полуденное солнце светило прямо в лобовое стекло «жигуленка», и Виктор надел фирменные солнцезащитные очки – подарок Марии.

Человек за рулем «шестерки» ни о чем не спрашивал. Он был одним из осведомителей полковника Терехина именно в этом районе. Лет сорока, небритый, сосредоточенный.

Со стороны «Каховской» показался «БМВ-семерка». Водитель «Жигулей» поспешил тронуться с места. Развернувшись, он подъехал к автомойке, расположенной на углу Азовской и Балаклавского проспекта.

– Видел «БМВ»? – спросил он.

– Да.

– Это они. Иди. Не опаздывай – больше десяти минут они ждать не будут.

Крапивин вышел из машины и пошел по Азовской. Возле автозаправочной станции, где дорога делала плавный поворот, он остановился и прикурил. Когда поравнялся с иномаркой, контрольное время подошло к концу. Он постучал в стекло задней дверцы, глядя поверх машины. Дверца открылась, и на Близнеца уставился белобрысый парень лет двадцати пяти по кличке Сивый.

– Садись, – кивнул он и подвинулся, давая Крапивину место. – Оружие есть? – спросил он, когда снайпер сел, отгородившись от попутчика дорожной сумкой, и машина, набрав скорость, повторила маршрут «шахи». Виктор бросил взгляд в окно: «Жигулей» терехинского агента на автомойке уже не было.

Он расстегнул «молнию» на сумке и кивком показал, что оружие там.

Сивый присвистнул, держа в руках «глок-18», в магазине которого осталось всего шесть патронов.

– Откуда? – спросил парень, забрав оружие и продолжив копаться в сумке.

– Подарок, – коротко ответил Виктор.

Он был в майке с короткими рукавами, джинсах, все в обтяжку, так что он избежал процедуры обыска.

Штаб-квартира «южан» располагалась в живописном месте на Садовой слободе, неподалеку от музея-заповедника «Коломенское»; от Москвы-реки ее отделяли всего пара кварталов.

В большой комнате, куда его проводили, было семь человек. Он – восьмой. «Большая восьмерка».

– Назовись, – стандартно предложил человек лет сорока с короткой седоватой бородкой, одетый более чем просто: светлая рубашка с коротким рукавом, серые брюки. В его руках мелькала пилка, которой он проворно водил по ухоженным ногтям. Рисовка.

Он сидел в кресле напротив широкого окна, занавешенного плотными шторами. Это живо напомнило Крапивину комнату в доме-развалюхе, где он познакомился с Хворостенко. И его тут не хватало как в прямом, так и в переносном смысле. Не хватало человека в инвалидном кресле...

– Меня зовут Виктором, – представился гость и буквально слышал предостережения полковника Терехина: «Ты лезешь в волчье логово – помни об этом. Одно неосторожное слово, и тебя порвут».– Это я убил генерала Дронова. А вчера положил четырех оперативников ФСБ в Басманном переулке.

«Семерка» вперила четырнадцать глаз в снайпера. Потом они поглядели друг на друга, часто и недоверчиво мигая.

– Меня зовут Алексеем, – назвался старший. – Кто может подтвердить твои слова?

– Генерал Дронов и четыре оперативника. Спроси у них.

Захаров подался вперед, опершись локтем о колено и поигрывая пилкой, как стилетом.

– Твоя фамилия Крапивин?

– Да.

– Кличка?

– Близнец.

– Где ты встретился с Хворостенко?

– В маленькой комнате. Он гонял по комнате на инвалидном кресле и с места вел репортаж о новогодней генеральской пирушке.

Тут же отчего-то припомнил слова своего инструктора: «А ты повзрослел...» Тогда он не ответил, посчитав разговор оконченным. Пока оконченным. И вот он продолжился. Самым невероятным образом. С Витькой происходили какие-то метаморфозы. Перестраивался и сам организм, и разум. В него словно заложили другую программу. Может быть, зараженную неизлечимым аппаратным вирусом. И сам он становился неодушевленной машиной. Матрица: революция. Он искал встречи с человеком, вообразившим себя главным архитектором. Все остальные – это швали, шестерки, разъезжающие на джипах со спецномерами и вычищающие всех, кто неосторожно шагнул на дорогу. Теперь, когда обозначилась ключевая цель, они не стоили внимания снайпера.

– Чего ты хочешь? – спросил Захар.

– Я затеял ремонт. Что-то новое строят всегда снизу, а переделывают сверху. Я хочу убрать человека, который подставил и тебя, и меня. Хочу довести дело до конца.

«Грохнуть президентского вышибалу», – перевел Захар. Он поздно понял, что бороться с генералом бесполезно. Тем не менее до сей поры не считал глупостью предложение иметь дело с таким человеком. Если бы не одно «но»: генерал, принадлежащий к элите спецслужб, не имел ни одной бреши, поскольку не относился ни к политической, ни к финансовой элите, и в этом смысле был неуязвим. Его не за что уцепить. У него сроду не было проститутки, рассудил Захар. Он поздно начал рассуждать на эти темы, поэтому сразу принял предложение своего бывшего адвоката и в конце концов вляпался в дерьмо. Была бы возможность, задушил бы генерала собственными руками.

– Рассказывай дальше, – продолжал он, нацелившись в снайпера пилкой. – Пока я не выясню, кто ты на самом деле и что у тебя на уме, ты – мой гость. Времени у тебя много. И если я узнаю, что ты причастен к убийству Саши и Хворостенко...

Близнец перебил Захара, не скрывая усмешки:

– А зачем он вам? Зачем вам человек, под которым нужно ходить? Ну, была у него идея, он воплотил ее в жизнь. Он свое сделал.

Алексей усмехнулся:

– Вот теперь я верю, что за тобой никого нет. Ты говоришь искренне, я вижу, что это твои слова, твои мысли. – Захар принял прежнее положение, но пилки из рук не выпустил, он все так же поигрывал ей. – Ты затеял ремонт – я понял тебя. Какой у тебя интерес в этом деле?

– Личный. Расплачусь за все сразу. Пакетом. Я просто человек, со своими взглядами на жизнь, нравится это кому-то или нет.

– Чем мы тебе можем помочь?

– Оружием. Вы принесете его в одно место. Не в Москве, в другом городе. Ты дашь мне номер телефона, я позвоню и скажу адрес в Самаре.

– Нам по барабану, был бы результат. Сколько у нас времени?

– Десять дней. За это время вы должны успеть купить две винтовки – именно той марки, которую я укажу. Это наша «СВД» и...

Захаров поторопил собеседника взглядом: «Ну и?..»

– И венгерская «М-3», – закончил снайпер.

– Венгерская «М-3»? – переспросил Алексей. – Ни разу не слышал о такой винтовке.

– Услышишь, – пообещал Близнец. – Она разработана под советский патрон 1938 года.

– Такое старье? – недоверчиво скривился Захар, живо представляя трехлинейку с откинутым штыком. – Зачем тебе эта двухметровая «дура»?

– Двухметровая? Да, точно. Ты угадал.

– Ладно... Как я понял, ты будешь работать в паре? Кто второй киллер? Твой сослуживец? – попробовал угадать Захар. – Он из Самары?

– Я буду работать один.

Алексей цокнул языком. Он мог доставить и снайпера, и его оружие в любой российский город. Тот бы удивился, с какой легкостью преодолевают оборудованные посты машины с братками за рулем – на дозаправку времени уходит больше. А на въезде в город их встретит еще пара машин, и этот эскорт попрет в центр города. И ни одна б...ь его не остановит.