– Конечно.

Хоть Сэм обычно выглядела как мальчишка, она любила иногда прихорашиваться в шутку. Она и из меня изо всех сил пыталась сделать гламурную красотку. Один раз настояла на том, чтобы меня накрасить: ярко-красный лак, такая же яркая помада, черная подводка и черная тушь. Девочке казалось, что я выгляжу божественно. А самой себе я напоминала распаленного вампира после трапезы.

– Можно я буду сидеть до полуночи? – спросила она.

– До девяти.

– Может, до одиннадцати?

– До десяти.

– Ладно, договорились.

Мы каждый раз торговались подобным образом, хотя я все равно позволяла Сэм ложиться спать, когда ей этого захочется. В итоге она обычно засыпала на диване где-то в полдесятого.

– Только родителям не рассказывай.

– Ни за что! – со смехом согласилась Сэм.

– Клянешься мизинцем?

– Клянусь! – И мы сцепились мизинцами.

Мы подходили к дому Тодда.

– Вот, сюда мы и идем, – сказала я.

Сэм побежала к двери и позвонила. Я не успела ее остановить. Я-то собиралась тихонько постучать и на цыпочках удалиться. Но Сэм надавила на кнопку звонка раз пять.

Никто не открыл, и я решила, что пронесло. Но когда мы отходили от дома, к нему подъехал серебристый мини-вен. За рулем сидел Господин Обосрашка. По глазам было видно, что он пытается понять, во-первых, что я тут делаю, а во-вторых – не оставила ли я под порогом взрывчатку. Медленно открыв дверцу, он вышел. Ни на секунду не сводя с меня взгляда.

– Клевая тачка, – сказала я.

– Лучше, чем пешком, телочка из центра.

– Как ты узнал, что я живу в центре? – спросила я с умным видом.

Тодд ухмыльнулся:

– Да сама только что призналась.

Уф! Я махнула рукой. Меня горожанкой всю жизнь обзывали, но меня это как-то не беспокоило. Они все равно закрывали свои рты, если попадали ко мне домой и видели потайную черную лестницу, а уж если им разрешали прокатиться на кухонном лифте…

– Я хотя бы планету, как ты, не загрязняю, – парировала я.

– Да, ты ходишь с деревьями разговариваешь. Точнее, флиртуешь с ними. Но я тебе скажу, что тебе следует все же спариваться с себе подобными, хотя я не знаю, что это за существа такие.

– Я бы с радостью, но, к сожалению, несравненных, всемогущих и всезнающих богов, подобных мне, я тут больше не встречала. Я бы даже на полубога согласилась. Понимаю, конечно, это огромная уступка. Но, увы, все равно вокруг лишь безмозглые смертные. И полоумные, вроде тебя.

Тодд фыркнул, потом кивком указал на Сэм:

– А это кто?

Девочка гордо вышла вперед, встав между мной и Тоддом, и уперла кулаки в свои тощие бедра:

– Меня зовут Саманта Луиза Пиклер, хотя это не твое дело, потому что ты грубиян, урод и вонючка.

Хотя Сэм и стояла ко мне спиной, я все равно прикрыла расплывшиеся в ухмылке губы рукой. Знаю, что мне следовало попросить ее не выражаться, но я не смогла. Это, блин, было слишком прекрасно.

Тодд тоже улыбнулся. Упер руки в боки, как и она:

– А я думаю, что грубо называть человека грубияном, уродом и вонючкой.

– А мне неинтересно, что ты думаешь.

– Да? Но тебе бы следовало ко мне прислушаться.

– Это ПОЧЕМУ?

Тодд облизнулся и скрестил на груди руки:

– Есть у меня такое ощущение, что нам с тобой придется познакомиться поближе. – Он перевел взгляд на меня: – Верно, Принцесса? Это тот самый ребенок?

И я ответила:

– Да, Господин.

Я подошла к Сэм сзади и обняла ее за плечи. Она так и осталась стоять с воинственным видом, даже не пошевелившись. Я указала на Тодда:

– Сэм, это Тодд Хардинг. По условиям одного школьного проекта мы должны с ним работать вместе. Мы от этой идеи не в восторге. Но пока придется делать, как сказано. Так что Тодд будет помогать мне за тобой присматривать. Твои родители согласились. Тодд, это Сэм. Сэм, это Тодд.

Сэм склонила ко мне голову. Не сводя пристального взгляда с Тодда, она тихонько прошептала:

– Он не должен так с тобой разговаривать, Фиона. Это отвратно.

Я прошептала в ответ:

– Знаю, поверь мне. Но ты потерпи, ладно? Это мне очень поможет.

Тодд крутил головой, стараясь расслышать наш разговор.

– Пожалуйста, – прошептала я. – Одной мне не справиться.

Я почувствовала, что Сэм расслабилась в моих объятиях.

– Хорошо. – Она опустила руки, высвободилась и подошла к Тодду: – Здравствуй. Меня зовут Саманта Луиза Пиклер. – Она протянула руку и встряхнула головой. – Но ты можешь звать меня Сэм.

Тодд пожал ей руку:

– Рад познакомиться, Сэм. А я – Тодд. Можешь так и звать меня Тоддом.

Сэм повернулась ко мне и закатила глаза. Я шикнула на нее.

– Приятно познакомиться, Тодд. – Она опустила руку, развернулась на пятках и пошла ко мне.

Я сказала ей спасибо одними губами.

– Значит, ты сегодня планировала поработать одна, а? – спросил Тодд. – Странно, что ты меня не предупредила. Решила нажиться, пока меня нет?

– Нет, – ответила я. – Просто до этого у меня не было возможности спросить, можно ли тебе ко мне присоединиться.

– Ты же только что сказала, что они согласились.

– Да, Тодд, согласились – пятнадцать минут назад. Пятнадцать минут назад мы об этом поговорили, и они сказали «да». Прости, что не смогла послать тебе знак, как Бэтмен.

Тодд хлопнул в ладоши и показал на дорогу:

– Отлично. Пошли.

– Э… что-что? – переспросила я. Вот дерьмо. Тодд собрался пойти с нами прямо сейчас. Его необходимо остановить. Высокая опасность. – Пошли? Нет-нет-нет-нет. У тебя разве дел нет? Ты не собирался с Амандой ехать… куда-нибудь там?

– Нет. Нет.

– Вообще никаких планов нет? Завалиться с друзьями на какую-нибудь вечеринку для крутых пацанов?

– Нет. Никаких. У меня просто куууууча свободного времени. Я могу позволить себе провести весь вечер с двумя очаровательными леди, то есть с вами.

Фразу «с очаровательными леди» он сказал, конечно, с сарказмом, но я пропустила ее мимо ушей. Я горжусь умением держать себя в руках. К тому же я понимала, что Тодд так легко не сдастся.

– Отлично. Как скажешь, – буркнула я. – Пойдем.

Мы пошли обратно к дому Сэм. Тодд немного отстал, чтобы позвонить родителям и сообщить, куда идет. Мы с Сэм, держась за руки, перепрыгивали через трещины в асфальте. Где-то заквакала огромная лягушка, солнце закатилось за горизонт. Небо стало оранжево-розовым, воздух – влажным и прохладным, как обычно и бывает по вечерам в конце лета.

– В чем заключается ваш проект? – поинтересовалась девочка.

– А… это долго рассказывать, – ответила я.

– Ну, пожалуйста.

Мне никогда не удавалось ничего от нее скрыть.

– Нам приходится делать вид, будто мы муж и жена. И заниматься всякой ерундой вместе. Например, деньги – зарабатывать их и тратить. Глупое задание.

– Ты за него замуж вышла? А почему не за того, который тебе нравится? Как его там зовут? А, Гейб! Почему ты не вышла за Гейба?

Я попыталась закрыть ей рот рукой, но она уворачивалась.

– Тссс, – прошипела я. – Умоляю тебя, не говори об этом при Тодде, – шепотом попросила я.

– Хорошо. Извини. Как думаешь, он услышал?

Я бросила взгляд через плечо, пытаясь понять, слышал ли Тодд наш разговор. Он уже не говорил по телефону, но от нас был довольно далеко.

– Надеюсь, что нет, – сказала я.

Вдруг он довольно громко крикнул:

– Где ее дом?

Так что я подумала, что он был все же достаточно далеко и не слышал нашего разговора.

– Вот он! – ответила Сэм и побежала к двери, я не успела ее схватить.

Когда мы вошли, она бросилась на кухню. Мы с Тоддом пошли за ней. Я взяла из буфета пачку попкорна.

– Ну, куда мы сегодня отправимся? – спросила я.

– Отправимся? В каком смысле? – удивился Тодд.

Я объяснила ему, что, когда мы с Сэм смотрим кино (а это случается каждый раз, когда я с ней сижу), мы делаем попкорн с приправой какой-нибудь другой страны. Мы называем его Интернациокорн. Иногда получается классно, например, однажды мы обваляли его в арахисовом масле и кунжуте и добавили китайскую приправу «пять специй». Но иногда приходится все выбрасывать. Например, как-то мы захотели попасть в Германию, так что сдобрили попкорн колбасным жиром и посыпали высушенной квашеной капустой. Вышла убер-тошнотина.