В замок тётушки мы переместились, как только к Рефу вернулась способность колдовать без ошибок, то есть ближе к вечеру. За это время он успел спеть мне несколько десятков песен, чем окончательно покорил моё сердце (но я в этом признаваться не собиралась) и ещё раз сводить в харчевню. За мой счёт - собирая утром своё "самое необходимое", колдун даже не подумал о деньгах.

Он благоразумно переместил нас во двор замка, чтобы не пугать родственницу и велел привратнику сообщить о прибытии гостей. Привратник явно раньше не знал, что племянник хозяйки колдун, поэтому со всех ног бросился выполнять поручение. Мы остались во дворе.

– Ты уверен, что она тебе обрадуется? - волновалась я, приплясывая от холода. - Ты ведь, наверное, её лет семь не видел.

– Десять. Обрадуется обязательно. Замёрзла?

– Ты ещё спрашиваешь! Зима же на дворе!

– А зачем было так легко одеваться? - Реф поспешил меня обнять, чтобы хоть так передать тепло.

– Я думала, ты нас в замок переместишь.

– И зря. Потерпи немного, сейчас…

– Реф, мой мальчик, - послышалось от дверей. - Какой болван оставил тебя мёрзнуть во дворе? Как ты сюда попал? А это кто?

– Моя невеста, - ответил Реф, поворачивая меня к тёте. Я только собралась изобразить приветственный поклон, как…

– Куда ты меня привёл?!

– А что не так?

– Как она может быть твоей тётей?!

– Почему бы и нет?

– У этой женщины, - закричала я, забыв о всяческих правилах приличий, - не может быть никаких родственников!

"Тётушка" молча стояла в дверях замка и ждала, пока мы выясним отношения. Вот что значит благородная леди! Проблема только в одном…

– Она жена моего покойного дяди, - уточнил Реф. - Но мы всегда… Погоди, она, что, тоже ночной призрак?!

– Хуже. Она была моим личным куратором в гильдии, пока я училась.

– Я рада тебя принимать в своём замке, Лика, - приветливо улыбнулась госпожа Кель. - Заходите внутрь, а то простудитесь.

– Не понимаю, как это могло случиться, - жалобно проговорила я, обеими руками держа кубок с подогретым вином.

Реф настоял на полной откровенности между нами - после того, как его тётушка заверила колдуна в полной родственной лояльности и даже дала слово чести. Всё-таки благородное воспитание - ужасная вещь. Как Реф может верить слову "ночного призрака", пусть даже она долгое время играла роль добропорядочной жены лорда? Но приходилось принимать его правила игры. С каждой минуты Реф всё больше и больше мной командовал, видно, собираясь распоряжаться каждым моим шагом. Самое ужасное, что я ничего не имела против.

Леди Кель добродушно мне улыбнулась той знакомой ещё по занятиям улыбкой, какой она встречала жалобы на непонятные разделы магии или не работающее оборудование. Это может показаться беспечным, но она, как и я во время своего маскарада, не изменила имя. С другой стороны, и Лика, и Кель были довольно распространёнными в стране именами; по ним невозможно найти конкретного человека. Больше мороки было бы с запоминанием нового имени.

– Когда я узнала, что у племянника открылись волшебные способности, я прекратила его у себя принимать, - пояснила она. - А сообщать в гильдию о косвенном родстве посчитала лишним. Среди нас слишком много перестраховщиков. Но, раз вам больше не к кому обратиться, оставайтесь. Я в долгу перед твоим родом, мой мальчик.

– Я вам очень благодарен, тётя Кель, - серьёзно ответил Реф. - Вы нас очень выручили. Но раз мы всё друг о друге знаем, может быть, вы расскажите, кому я успел насолить?

– Боюсь, я не могу пролить свет на эту загадку, - виновато произнесла госпожа Кель. - Мне так и не удалось узнать, кому ты мог помешать. В гильдию обращался человек, которого специально нанимают для ведения таких вот деликатных переговоров. Мне удалось его разговорить - имени заказчика он, конечно, не назвал, но сказал, что подозревает, что и тот всего лишь действовал по чьему-то поручению.

– Бред какой-то! - воскликнул Реф. - Зачем столько сложностей ради недоучившегося колдуна?

Я умилённо подумала, что у него есть по крайней мере одно замечательное качество - умение принимать себя таким, какой есть. Редко встретишь такого человека. А ведь это не единственное его достоинство…

– Причин может быть много, - как ни в чём не бывало продолжала госпожа Кель. - Это может быть твой старший брат: вы с ним всегда не ладили, а теперь он может протестовать против траты денег на твоё обучение. Это может быть твой отец, которому надоела причуда сына. Речь ведь идёт не об убийстве, с их точки зрения это может быть даже благом. Может быть, наоборот, кто-нибудь хочет навредить твоему отцу или боится, что ты вмешаешься в его отношения с кем-нибудь. Он в последнее время ни с кем не враждовал? - Леди Кель посмотрела на племянника, тот развёл руками, расписываясь в своей неосведомлённости. - Может быть вассал отца - по тем же причинам. И, конечно, остаются враги твоего учителя.

– Учителя?

– Разумеется. Если я не ошибаюсь в ваших обычаях, ученик приносит магу деньги, и даже после обучения обязан выступать на стороне учителя. Ты будешь сильным волшебником, мой мальчик, возможно, кому-нибудь это не нравится.

– Откуда вы знаете? - не выдержала я. - Вы же десять лет не виделись.

Леди Кель снисходительно улыбнулась.

– Как же мне не знать, если именно моё вмешательство привело к появлению в мире этого волшебника.

– Ваше?! - хором воскликнули мы.

Леди улыбнулась.

– Это была довольно сложная интрига. Дело прошлое, но, Лика, не верь заверениям, что в гильдии все любят друг друга, что среди нас царит мир и благодать. Был один очень нехороший человек - тебе о нём знать не следует - он сильно мешал мне, постоянно вредил и перебегал дорогу. Я знала, какие планы он строит. Рано или поздно он предал бы всех нас, но… - Она ласково улыбнулась. - Я успела раньше.

– Вы его убили?!

– Всего лишь выдала Серому Ордену. Они как раз интересовались, кто лишил волшебства их магистра.

– Вы?…

– Самое смешное, что именно в этом бедняга был не виноват, - добила госпожа Кель. - С магистром справилась я сама.

– Вы?!