Истон

— Привет, Истон, — Лэйни одарила меня улыбкой шестнадцатилетней девчонки, у которой единственная забота — дождаться конца смены и рвануть к реке, чтобы встретиться с друзьями.

— Утро доброе, — сказал я и дважды постучал по стойке в Роузвуд Брю. — Айс мокко, высокий, пожалуйста.

— Знаешь, у нас сегодня акция на Taylor Tea. Один покупаешь — второй в подарок.

— Останусь при своем. Вообще, удивлен, что вы назвали напиток в честь этой дурацкой рубрики Taylor Tea. По-моему, это полный бред — то, что газета Rosewood River Review, наше местное издание, запустила анонимную колонку сплетен под этим названием. И теперь весь город сходит с ума, будто это лучшее, что они когда-либо читали — хотя на деле это просто куча ерунды, поданная под видом милых провинциальных новостей.

Газета принадлежала семье Тейлор, и большинство жителей были уверены, что колонку пишет их дочка — Эмилия Тейлор. Впрочем, меня уже ничего не удивит.

— Да ты что! Говорят, сегодня в твоей юридической конторе новая девушка выходит на работу. А знаешь, откуда я это узнала? Из Taylor Tea. — Она пискнула так громко, что я поморщился. Слишком громко для семи утра. — Все обожают быть в курсе событий. Это лучшее, что случалось с Роузвуд-Ривер за долгое время.

— Интересно, особенно учитывая, что у нас открылся новый медицинский центр, расширилась юридическая контора и появился первоклассный ветеринарный госпиталь. И ты считаешь, что лучшим стало это? Ты же понимаешь, что это все — сплетни? — Я поднял бровь, пока она наливала кофе в стакан со льдом.

— Эм... да. Именно поэтому мы это и любим. Все мои подружки читают эту колонку, хотя ничего, кроме школьных заданий, в руки не брали уже годами. Мы с нетерпением ждем ее каждую субботу.

Если это и есть представление о чтении, значит, мир катится к черту.

Я взял стакан и полез за деньгами.

— Лэйни, в мире полно куда более интересных вещей, чем сплетни о Роузвуд-Ривер. Ты ведь помнишь, что первая колонка была про свадебный кошмар Эмерсон? Тебе кажется, это то, что всем нужно было прочитать?

Моя сестра-близнец чуть было не вышла замуж за идиота, и я был только рад, что она в итоге отменила свадьбу. Сейчас она была помолвлена с Нэшем Хартом из Магнолия-Фоллс, и все сложилось как надо. Но это еще не повод выносить ее боль на страницы газеты, чтобы весь город это обсуждал.

Это была ее личная жизнь, черт побери.

— Слушай, в наш век соцсетей все равно все становится достоянием общественности. Все бы и так узнали, что свадьбу отменили — они же полгорода позвали. Все только об этом и говорили. А так — это хотя бы локальные новости, — она задумалась, подбирая слова, а я едва сдержался, чтобы не сорваться и не сказать ей, какая это глупая отмазка. Я вообще-то юрист, мать его, я знаю, как выглядит нормальный аргумент, и это было явно не он. — Подумай, Истон. Если бы не напечатали ту горячую новость о том, что свадьба отменена, Эмерсон, может, и не уехала бы. А значит, не встретила бы Нэша и не стала бы мамой маленького Катлера.

Да уж. Они еще и статью написали про то, как моя сестра нашла любовь после разбитого сердца.

— Это чушь, и ты это знаешь. У людей должно быть право на личную жизнь. У газеты Тейлоров хорошая репутация — пусть бы такой и оставалась, — я бросил пару баксов в банку для чаевых и повернулся к выходу.

— А откуда, по-твоему, я знаю, что Хенли Холлоуэй только что переехала в город? — крикнула она мне вслед и опять расхохоталась, будто это была сенсация века.

Я толкнул дверь плечом и оглянулся на нее в последний раз:

— Есть вещи поинтереснее, чем приезд нового юриста в город. Будь нормальным подростком, веселись с подругами и перестань читать этот мусор.

Она снова захихикала и кивнула, а я дал двери закрыться и зашагал к офису, что был в паре кварталов.

У нас было два офиса, и я руководил местным отделением, что, в общем-то, устраивало всех — многим сотрудникам было проще жить рядом с Роузвуд-Ривер, чем ежедневно мотаться в город. Мы находились всего в тридцати минутах езды от Сан-Франциско, и я ездил туда, когда нужно было выступать в суде, но предпочитал работать здесь, в филиале.

Я свернул за угол и посмотрел на большое кирпичное здание, в которое удалось уговорить партнеров вложиться при расширении. Вывеска над дверью каждый день напоминала мне, зачем я вкалываю.

Холлоуэй, Джонс и Уотерман

Наша фирма — одна из самых старейших юридических контор в штате Калифорния. Меня взял на работу Чарльз Холлоуэй четыре года назад. Я рвался сюда изо всех сил — попасть в такую престижную фирму было непросто. Я стал самым молодым юристом, когда-либо нанятым ими. По крайней мере, до сегодняшнего дня. Дочь Чарльза, Хенли Холлоуэй, как раз сегодня выходит на работу — только что окончила юридический факультет.

Мне поручили быть ее наставником, что по сути означало — пригляд за дочкой босса. Она окончила Гарвардскую школу права несколько месяцев назад. Да, это был Гарвард, но, скорее всего, она проскочила туда как наследница: ее прадед, дед и отец все учились там. А все лето она провела с матерью на юге Франции, наслаждаясь жизнью без забот.

Потому что именно так все и происходит, когда у тебя богатенький папаша, который заранее припас тебе место в фирме. Эта должность досталась ей по праву рождения, а не благодаря заслугам. И вот от этого у меня реально закипала кровь.

Я был полон решимости добиться, чтобы мое имя тоже красовалось на табличке у входа:

Холлоуэй, Джонс, Уотерман и Чедвик.

А эта маленькая принцесса — последнее препятствие на моем пути. Мое финальное задание. Взять ее под крыло. Показать, как тут все устроено. Дать ей поработать в тени несколько месяцев, чтобы поняла, как надо.

Да, я был самоуверенным ублюдком, без сомнений. Но у меня были все основания — я показывал результаты. И не собирался извиняться за то, что знал: в своем деле я лучший. Я умел выигрывать дела и не останавливался, пока каждый присяжный не начинал думать так же, как я.

Когда я завернул за угол, звуковой сигнал тревоги заставил меня прибавить шаг.

Я распахнул дверь в здание и тут же увидел спину женщины в обтягивающей розовой юбке и пиджаке в тон. Светлые волны волос спадали ей на спину. Мой взгляд скользнул вниз — стройные загорелые ноги, туфли телесного цвета. Она судорожно вбивала код в охранную панель и при этом пыталась перекричать оглушительный вой сирены.

— Прекрати! Господи! Пожалуйста, остановись! — завизжала она.

Да чтоб тебя…

— Отойди. — Я шагнул к ней, и она от неожиданности вздрогнула и уступила мне место.

Я быстро ввел код, и сигнализация тут же смолкла.

— Простите! Просто... э-э… Папа явно дал мне неправильный код, — пробормотала она, качая головой. Ее сапфирово-синие глаза встретились с моими. Кожа безупречная, даже несмотря на практически полное отсутствие макияжа, а полные розовые губы чуть изогнулись в вымученной улыбке.

Она была потрясающей. Я видел ее на фотографиях, так что примерно ожидал. Но вживую... возможно, это была самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

А значит, в офисе от нее будет чертовски сложно отвлекаться.

— Обычно ты считаешь нормой приходить раньше своего начальника в первый же рабочий день?

— Моего начальника? — Она вскинула бровь и усмехнулась, будто это была отличная шутка.

— Я руковожу этим офисом, если тебе не сообщили. Может, твоя фамилия и Холлоуэй, но ты здесь новенькая. И пусть тебе достался шикарный кабинет — это не отменяет того, что ты подчиняешься мне. — Ее отец сам сказал мне обращаться с ней как с обычным сотрудником, хотя сам вряд ли собирался следовать этому принципу.

— Я бы предпочла слово «наставник», а не «начальник». — Она гордо вскинула подбородок.