Очередной оглушительный взрыв вырвал из здания солидный кусок бетона, похоронивший под собой пять человек и ещё больше ранив. Отлетевшим на бешеной скорости булыжником мужчине оторвало руку настолько неожиданно, что он даже не сразу понял, что произошло. Когда молодой парень попытался, опираясь на руки, встать с земли, то вдруг сообразил, что вторая рука не слушается, а когда взгляд упёрся в оторванный рукав, с которого капала кровь, золотой некоторое время не мог поверить, глупо хлопая глазами. В очередной раз что-то грохнуло, заставив его отползти в сторону, и тут, у перевёрнутой машины, он обнаружил обрубок своей руки, вырванной из суставной капсулы плеча. Судорожно прижав к себе свою конечность, он на подкашивающихся ногах заспешил прочь с площади, на которой развернулись изменённые с огневой поддержкой снеговиков.

Добежав до ближайшей больницы в центральном районе Новой Ладоги, он ураганом влетел в неё, оставляя на стекле дверей и чистом полу кровавые следы, пыль и грязь, сыпавшиеся с его одежды.

— Врача! Прошу, врача! — громко зашептал он, так как кричать уже не мог. Санитар, перед которым раненый золотой тряс оторванной рукой, слегка побледнел, но за врачом, всё-таки, побежал. Не прошло и нескольких десятков секунд, как выскочил какой-то врач, к которому направился переваливающейся походкой раненый.

— Доктор, я на площади был, просто шёл на работу и случайно попал в самую гущу событий! — мужчина тараторил так быстро, что и сам не успевал за ходом своих мыслей. — Я знаю, вы же легко можете сшивать такие раны! Помогите!

— Верно, но для этого требуется страховка от работодателя, или довольно крупная сумма кредитов… Вот такая…

— Доктор! — захрипел мужчина с выпученными глазами. — Какая страховка?! Я обычный РМТшник! И никто не одобрит мне такой кредит!!! Пожалуйста, прошу вас!

Мужчина рухнул на колени и хотел схватить врача за халат, но, как только разжал кисть, оторванная рука упала на пол, приковав к себе взгляды и доктора и зевак.

— Но я не могу этого сделать! — наконец, изрёк доктор, справившись с собой первым. — Необходимо оплатить кредитами или предоставить страховку!

— Доктор!! Что станет с моей женой и детьми, если я останусь без руки и не смогу работать?! Мы же будем вынуждены переехать в стойла и жить в инсулах!!! — при словах «инсула» и «стойла» окружающие пациенты и медработники зашептались. — Да даже там, кому я буду нужен с одной рукой!? Доктор!!

— Без страховки не могу! — он уже косился по сторонам, чувствуя себя не в своей тарелке, и, наклонившись, зашептал: — Я бы и рад тебе помочь, но что тогда будет есть моя семья? Ну, не могу я, не в силах!

— Но… Но… — попытался было найти очередной веский аргумент в свою пользу раненый, и вдруг вспомнил выпуск горячих новостей: — Мы ведь все одна семья, один народ! Мы все едины! Неужто вы не сделаете для своего брата доброе дело, доктор?!

Из толпы золотых, живших в центральном районе, показался кисен с телохранителем. По одежде, походке и очкам дополненной реальности сразу стало понятно, что кисен из низших рангов, а телохранитель у него был обычный, а не чинид. Такую роскошь, как чиниды, могли позволить себе только крупные кисены.

— Сказано тебе: заплати, и Родина с радостью тебе поможет!

— Но…

Отчаявшийся золотой, повесивший голову, возражал уже на автомате, не особо оглядываясь по сторонам. Он успел сказать только одно слово, как могучий телохранитель взял его за шкирку и потащил к выходу. Кисен шёл рядом и тихо шептал в воздух:

В просторном зале гудела тишина. Богатая отделка с вычурной лепниной и античными статуями придавали месту загадочности. С необъятных картин в центр зала были устремлены таинственные взоры известных средневековых личностей. Широкий воротник подпирал осунувшееся лицо Вильгельма I Оранского. Глаза с прищуром говорили об осторожности и непроницаемости этого человека, а сомкнутые в узкую полоску губы только подтверждали его прозвище — Молчаливый. Полководец Оливер Кромвель устремил свой напряжённый взгляд куда-то вдаль, а его доспехи сияли готовностью к предстоящему бою при Марстон-Муре. Максимильен Мари Изидор де Робеспьер смотрел исподлобья, готовый упрямо и последовательно отстаивать свои принципы по отмене рабства и смертной казни. К тому моменту автор девиза «Свобода Равенство Братство» ещё не догадывался об уготовленной ему гильотине, но даже после своей казни в сердцах людей он остался Неподкупным.

Зал наполняло дурманящими запахами дорогих курительных смесей, а сизый дым плотной завесой висел в воздухе, словно утренний туман. Однако он нисколько не мешал наслаждаться зрелищем, разворачивающимся на экране. Кто-то выдохнул в сторону экрана очередную струю дыма, который хорошо выделялся на фоне погружённой в темноту комнаты и яркого экрана. Другой — попробовал дорогое вино и скривил губы, неторопливо помешивая напиток, который пришёлся не по вкусу. Безразлично посмотрев на вино в бокале, человек отставил его подальше от себя, перевёл взгляд на экран и подпёр кулаком лицо. Остальные тоже подняли скучающие взгляды на экран, где юркий молодой ведущий уже заканчивал речь:

— …да начнётся Философская Битва! Господин ЖП, Кириос ПРШ, приглашаю вас к центру ринга!

Первым к центру восьмиугольника поспешил Господин ЖП, одетый в белую туникообразную рубаху до колен с косым воротом и книгой в руке. В изящном переплёте с вычурными солярными рунами он крепко сжимал рукопись, на которой были написаны инициалы «Ильин И.А.», а ниже — «1928». Следом в центр выбежал мужчина помельче — Кириос ПРШ в белой рубахе с вышивкой и тоже с книгой в правой руке. На ней было написано «Реднеб С.А.», а ниже — «Непокорённый».

— Начали! — громогласно прокричал ведущий Политринга и ударил в гонг.

Соперники, меряясь взглядами и играя желваками, принялись медленно шагать на полусогнутых ногах вокруг центра арены, пока Господин ЖП не выдержал:

— Вас никогда не существовало!

В ответ Кириос ПРШ экспрессивно взмахнул руками и сдвинул брови:

— Это вас никогда не существовало! Тартариййцы — это помесь угорских племён с гуннами!

— Нации вашей никогда не было! Вас выдумал картавый жид!

— Вы всегда хотели завоевать свободолюбивый народ Усть-Загорья!

Господин ЖП внезапно напрыгнул на противника, но тот в испуге отскочил назад. На этом атака захлебнулась и они вновь стали водить хоровод вокруг центра арены:

— Нельзя завоевать то, чего никогда не существовало! Но мы, конечно же, хотим мира с загорийцами.

— Мы свободный народ! Вам не завоевать нас!

— Вашего народа не существует, вы никто, звать вас никак, но мы никого не хотим обидеть и желаем только мира с вами, братья!

— Без загорийцев не было бы и тартарийцев!

— Ах, ты, любитель Стефы Реднеба! Получай, негодяй!

Господин ЖП не выдержал оскорблений и стукнул томиком Ильина по макушке оппонента. Кириос ПРШ не остался в долгу и ответная затрещина книгой по уху слабо, но пошатнул Господина ЖП.

— Сам такой, почитатель Ивашки Ильина!

Зал взорвался овациями и комментатор закричал в микрофон:

— Итак, схватка началась! Ильин в рубахе с косым воротом напал на Реднеба в рубахе с вышивкой! Чья же возьмёт?!

— Ладно, хватит развлекаться. Отдохнули, и хватит, — в зале раздался молодой голос одного из кисенов и экран мигнул, сменив картинку на беспорядки в Новой Ладоге.

— Что же это ты, Вить, — обратился другой кисен с солнцезащитными очками на глазах к Юсупову. — Поспешил. Негоже так цены взвинчивать.

Юсупов, болтая вино в бокале, бросил хмурый взгляд на собеседника:

— Ты давай меня не отчитывай. Нашёлся тут.