— Кузнецов, смотреть надо не на потолок, а в книгу, — заметил Козлович, — там у вас есть больше шансов узнать что-то полезное.

Что делать, пришлось последовать примеру куратора. К тому же мои коллеги по несчастью уткнулись в розданные книжки. Могу поклясться, что вряд ли они ботаны, но с Козловичем решили не ссориться. Интересно, почему? Тоже тип странный, с множеством секретов. Того же Якута он знает очень хорошо, хотя в столовой они сидят поодаль.

Но пока размышлял, я уткнулся в книжку. А со временем и сам вчитался. Оказалось, что главное разобраться с эттирами — какой за что отвечает, а наложение, даже если ты не выучил, примерно можно было предсказать. Конкретных практических знаний это не давало, но ты понимал, в какие рунические розетки пальцы совать не надо. Поэтому, когда в дверь постучали и вошла Елизавета Карловна, я с трудом оторвался.

— Юноши, прошу прощения за неудобства в ваш законный выходной, вы можете быть свободны.

— Давай, Макс, — пожал мне руку Филочкин, — встретимся еще на тренировках. Главное, береги себя.

Я кивнул и поспешил в комнату, чтобы поделиться с друзьями новостями. Мишка у нас словно прописался. С другой стороны, он был последним видевшим меня. Вот и поторопился все рассказать остальным. Те же ломали голову над произошедшим. Хорошо, что у них был я, который смог все объяснить.

— А я думаю, чего ваш Якут сегодня элементалей в лесу создавал, — сказал Байков, — видимо, гоблинов недостаточно. Теперь Филиппов будет лично следить за сохранностью периметра школы.

— Я читал, что элементали питаются от силы призывателя, — заметил Мишка.

— Если только ты не используешь свою родную стихию. В этом случае обслуживание элементалей, когда они неактивны, стоит копейки.

— А как их активировать? — спросил я.

— Создать определенное действие, — ответил Байков. — Ты своего рода программируешь элементаля. Он и начинает «жить», если это можно так назвать, когда определенное условие нарушено. Думаю, в нашем случае, если кто-нибудь пересечет Смородинку со стороны немощных. Это очень серьезная магия, ее разве что в РАМН изучают.

— Сложна, короче, — махнул рукой Рамиль. — Давайте лучше сгоняем и позырим на них. Димон, ты где именно в лесу этих тварей видел?

— Не тварей, а элементалей, — заметил Байков. Однако это было единственное серьезное возражение.

Несмотря на выходной день, снаружи учеников оказалось немного. И дело не в ужасном исчезновении уникума, о котором, могу поклясться, никто не знал. К обеду небо затянули тяжелые, низко ползущие облака, и начался моросящий дождик, вечный предвестник октябрьской стужи. Даже двери столовой оказались закрыты. Домовые, как и все остальные, не переносили холодов.

Наша четверка выглядела подозрительной лишь на главном дворе. Быстро проскользнув в сторону леса, мы затерялись в дымке тумана, доползающего до верхушек деревьев. Надеюсь, местный леший тоже забился куда подальше и пьет чай с малиновым вареньем, неодобрительно поглядывая наружу. Потому что заблудиться в такой погоде, особенно, когда тебе «помогают» — легче легкого.

При всем при этом Байков шагал уверенно. Минуты три мы брели за пухлым благородным, пока он не остановился, указывая вперед.

— И че там? — недовольно спросил Рамиль, энтузиазм которого угасал с каждой новой минутой на холоде.

— Не видишь? — ответил вопросом на вопрос Димон.

Если честно, не видел и я. Крохотная полянка, с одной стороны окруженная кустарником, с другой наваленными камнями. Где-то крупнее, где-то помельче. Рядом обломанные ветки, куча пожухлой, слово специально сваленной листвы, обнаженная сырая земля.

И чем больше я смотрел на это все, тем явственнее в голове возникала картинка. Как нечто, состоящее из всего этого, тяжело поднимается, возвышаясь над нами.

— Это все и есть элементаль, — догадался я.

— Хочешь сказать, что наш Якут в прямом смысле сотворил все из говна и палок? — усмехнулся Рамиль.

— Еще камней и веток, — поддакнул Байков. — Нигде не говорится, что элементаль земли должен состоять исключительно из первосортного чернозема.

— Зато мы теперь знаем родную стихию Якута, — поправил очки Мишка.

— И что нам с этим знанием делать? — спросил я. — Давайте пройдем дальше, посмотрим, сколько их здесь?

— Лучше не стоит, — сказал Якут.

Если честно, я почти не испугался. Будто ожидал чего-то подобного. Вот Мишка ойкнул, Рамиль чуть не упал, опершись на один из больших камней, а Байков побледнел.

— Камни трогать тоже не советую, — сказал Якут моему соседу. — Как и слоняться по лесу без всякой нужды. Слышали же, что случилось?

Врать не имело смысла, поэтому я кивнул.

— Вот и шли бы по комнатам. Непонятно, что произошло с учеником. Сам он сбежал или ему помог кто.

— На территорию школы не может же никто из посторонних попасть, — подал голос Байков.

— Или его магическая сила настолько велика, что ему плевать на наши заградительные меры.

— Тогда и ваши элементали здесь бессмысленны.

— Все верно, но Елизавете Карловне так спокойнее, — не сводил взгляда Якут с Димона. Его и без того узкие глаза превратились в узенькие щелки бойниц, — Байков, значит? Встречался я с твоим дядей. Тоже умный тип, только мерзкий, как угорь.

Байков проглотил оскорбление, более того, будто бы даже едва заметно кивнул, соглашаясь. А Якут оглядел нас еще раз.

— Так вот, шли бы вы к себе. Развелось тут гуляющих. Только высокородных прогнал. Вынюхивали что-то у реки. Я им сказал, вам тоже повторю, не пытайтесь покинуть территорию школы. Сначала получите от элементалей, а уже потом будем разбираться. Давайте, шагайте.

На этом первый мой выходной, такой разный и насыщенный, собственно, закончился. Через пару часов пришел Козлович и собрал телефоны до следующего воскресенья. Рамиль к тому времени раз пять рассказал историю, как его не предупредили, что магические вещи нельзя снимать немощными фотоаппаратами. И новенький мобильник, наведенный на Байкова во время отработки Отвода глаз, лишился камеры.

Остаток дня мы провели в полусонном состоянии. Мишка притащил шахматы, сыграв несколько партий сначала с Димоном, а потом с Рамилем. На удивление, наш долговязый татарин оказался неплохим соперником. Пару раз мы сходили в столовую, где наблюдали подозрительно довольных высокородных, сделали уроки на понедельник и легли спать, обсуждая пропавшего уникума.

Новый день не принес никаких вестей. Учители вели свои предметы, словно ничего и не случилось. Мы скучающе записывали услышанное в тетрадях. Лишь пацаны из высокородных массово прогуляли Геральдику, которая оказалась последним уроком. Надо же, им теперь можно и на учебу не ходить?

— Какая жесть, — мрачно заявил Рамиль, выйдя на улицу и взглянув на небо. — На меня капнуло.

— Да, похоже, дождь будет, — согласился я.

— Везет тебе, Димон. Вы под крышей занимаетесь.

— У каждого свой крест, — философски заметил Байков.

— Ага, кто-то родился безродным и наматывает круги, — согласился Рамиль, — а другие с золотой ложкой во рту и им все достается просто так.

— С серебрянной, а не золотой. И хватит бухтеть, пойдемте быстрее, еще переодеться надо.

Через пятнадцать минут мы уже распрощались с Байковым и отправились за Мишкой. Тот слишком закопался и не пришел к нам. Однако встретила нас пустая комната. Рамиль заглянул внутрь и пожал плечами.

— Никого. Все ушли уже.

— Может, он в библиотеку решил забежать? — пожал плечами я.

Хотя и сомневался в собственном предположении. В чем был плюс и минус Максимова, тот оказался предсказуем до зубной боли. Рамиль даже подшучивал над этим. И вдруг Мишка изменил всем привычкам? Должно было произойти что-то сверхординарное.

— Пойдем, — сказал Рамиль, — а то сами тренировку пропустим.

Спорить не имело смысла, хотя бы потому, что сосед был прав. Где теперь этого Мишку искать? Однако не успели мы приблизиться к лесу, как увидели худую фигуру нашего товарища. Причем, одет был Мишка в школьную форму, а не в спортивную. Завидев нас, он призывно замахал рукой, давая понять, чтобы мы следовали за ним.