— Рамик, ты знаешь, а это не такая уж и плохая мысль. Ладно, пошли спать.

Байков с Мишкой уже спали. Я с трудом заставил себя сходить в душ и даже не стал чистить зубы. Быстро пробрался к себе на второй этаж и нырнул под одеяло. Как же хорошо. Голова едва успела коснуться подушки, как я сразу заснул. Сон — то самое, что мне было сейчас нужно.

Оттого так сильно было мое негодование, когда чьи-то руки стали трясти меня, приговаривая странные слова. С трудом разлепив глаза, я посмотрел на охваченное желтыми всполохами, лицо Байкова. И только теперь разобрал, что он говорит.

— Пожар! Пожар!

Языки пламени проворно ползли по Дому Чудес, поднимаясь все выше. Уже пылала крыша столовой, огонь вырывался из множества пристроек наверху, а один из учителей внизу кастовал дождь, безуспешно пытаясь потушить пожар.

— Дело мага огня, — ткнул в стекло пальцем Байков. — Причем, очень хорошего.

— Я тут ни при чем, — залепетал Рамик.

— Рамиль, при всем уважении к твоему бесспорному дару, ты не единственный маг огня в школе.

В голосе Байкова слышалось раздражение. А Рамик даже открыл рот, чтобы сказать свое веское «но». И непонятно, куда бы нас завел этот спор, но готовящуюся начаться перебранку прервал девчачий визг и грохот, от которого задрожал пол. Я распахнул дверь в коридор и увидел обрушившуюся поперек балку, занятую огнем. Большая часть наших одноклассников, визжа как резанные, ломились к выходу. И только мы и еще пару комнат, были отрезаны от него.

— Ладно, разбиваем стекло и лезем через окно, — крикнул я.

— Не получится, они зачарованы от разрушения, — задумчиво сказал Байков.

— О пожарной безопасности никто, что ли, здесь не слышал?

Я старался сохранять спокойствие, хотя удавалось это откровенно плохо. Жар подступал, дышать становилось все тяжелее, а никто не торопился нас спасать. По всему выходило, что пора взять ситуацию с собственным вызволением в свои же руки. Итак, что у нас в арсенале? Простые заклинания, использующие силу напрямую, я отмел сразу. Ничего подходящего здесь не было. Разве что несколько защитных щитов, об которые мы ломали зубы последние месяцы. Только они слетят быстрее, чем удастся подобраться к рухнувшей балке.

Можно воспользоваться стихийной магией. А какой прок с нее? Если устрою небольшое землетрясение, флигель попросту сложится, погребя всех нас. Хорошо, данный вариант тоже отметаем. В поисках прорывных идей я повернулся к встревоженным друзьям. Рамиль был готов хлопнуться в обморок, состояние Мишки оказалось ничуть не лучше, зато Байков выглядел предельно сосредоточенным. Челюсть сжата так, что на его пухлом лице едва заметно выступили скулы. На лбу собрались складки сомнений. А в глазах отражается смертельная пляска огня. Я даже вздрогнул. Таким суровым и даже немножко страшным Димона видеть не приходилось.

— Есть один вариант, — сказал Байков. — Но если он не пройдет, все станет только хуже.

— И что за вариант?

— Ветер.

Димон растопырил пальцы на правой руке и крошки мусора у входа стали закручиваться в вихрь. Нам пришлось отступить вглубь комнаты, потому что всего за несколько минут смерч стал высотой с самого Байкова. И теперь принял более менее стабильное положение, извиваясь на тонкой ножке, как цветок на ветру.

Гад Байков. Мог бы раньше сказать, что он тоже инициированный стихийник. Ладно, оставлю свою ругань на потом.

— Что скажете? — спросил нас Димон.

— А что, если Рамиль попробует? — предложил Мишка. — Он же маг огня. Вдруг получится усмирить пламя.

Татарин на эту реплику быстро завертел головой, давая понять, что на него лучше не рассчитывать. Жалко, что Байков подобного не видел, поэтому ответил чуть жестче, чем следовало.

— Здесь надо не хвастаться, а действовать. Рамиль спичку с трудом поджигает, а тут необходимо управлять всем огнем в помещении.

С Байковым произошла удивительная перемена. Из вялого рыхлого интеллигента он превратился в жесткого и циничного мага. Думаю, именно таким Димон и был, управляя делами своей семьи.

Между тем действовать надо быстро. Пламя подбиралось все ближе, грозя устроить внеплановый шашлык из нескольких учеников первого курса. Мне, как человеку не религиозному, по душе больше была свинина. Поэтому я согласился предложением Байкова.

— Давай, Димон, жги. В смысле, дуй.

Видимо, ободрения других моему благородному товарищу и не требовалось. А, может, он просто не хотел брать всю ответственность на себя. Вот и нашел громоотвод в моем лице. Но как только я согласился рискнуть, под неожиданно ловкими толстыми пальцами Байкова смерч стал расти в размерах. Он выбрался из комнаты, подминая огонь, подбирая его своей хваткой, закручивая все сильнее.

А когда Димон хлопнул в ладоши, смерч рванул по коридору с бешеной скоростью, пытаясь поглотить весь огонь. И на мгновение мне показалось, что это даже удалось. Но вскоре отступающее пламя словно проснулось, обхватив со всех сторон смерч. И поглотило его. Сожрало, как здоровенная рыбина крохотного малька.

— Назад! — скомандовал Байков, с силой захлопывая дверь.

Нам второй раз говорить не пришлось. Я и так понял, что что-то пошло не так. А когда дверь сорвало с петель струей пламени, подпалив обои на противоположной стороне, лишь удостоверился в своих соображениях.

— Та магия сильнее моей, в разы, — растерянно сказал Байков.

— И что теперь делать? — кашляя, спросил я. Дышать становилось все тяжелее.

— Теоретически, победить огонь может не дождь и вода, а именно огонь, — сказал Мишка, поправляя очки на запотевшем носу.

— О чем это ты?

— Маг огня способен управлять пламенем. Даже чужим, созданным. Хуже ведь все равно не будет.

Мы, не сговариваясь, повернулись к Рамилю. Тот, сначала замотал головой, но вдруг его взгляд встретился с димоновским. И если раньше я жалел, что Байков ляпнул про хвастовство татарина, то теперь готов был расцеловать благородного. В фигуральном смысле, разумеется. Потому что лицо Рамика выглядело злым, а голос прозвучал чересчур серьезным.

— Я попробую.

Рамиль подошел к двери, осторожно выглянул в коридор и, спустя несколько долгих секунд вытянул руки вперед. И тут же повернулся к нам. Его обрадованное лицо в зареве пожара выглядело немного кровожадно и пугающе, однако голос был родной, Рамиковский.

— Блин, работает.

Мы поспешили к другу, чтобы убедиться в верности его слов. И таки Рамиль не врал. В радиусе пары метров от татарина огонь расступился, обнажив обгорелые половицы и слизанные жадным оранжевым языком обои. Точнее то, что от них осталось. Рамиль робко сделал шаг вперед и «безогненная сфера» переместилась вместе с ним.

— Нас подожди, — сказал я, вдруг поняв, что татарин может чуть-чуть забыться и уйти.

— Давайте быстрее, надо рвать отсюда, — серьезно бросил тот.

— Пацаны! — позвал нас слабый голос, который сорвался на кашель. В нем я узнал Тусупбаева.

— Надо Азамата и ребят вместе с нами захватить, — сказал я.

— Захватим, — с какой-то незнакомой уверенностью ответил Рамиль.

Да что за день-то сегодня? Точнее ночь. Я вообще не узнаю друзей. Байков, оказывается, может быть жестким. Даже скорее жестоким. Рамик источает уверенность, как самый настоящий маг. Давай, Мишка, теперь ты что-нибудь вычуди. Я морально готов.

— Рахмэт, пацаны, вообще от души, — вступил в пределы сферы Азамат вместе со своими соседями. — Надо когти рвать.

Вот в этом я был с ним полностью согласен. Единственное — теперь нас стало слишком много для такого крохотного пространства. И продвигаться приходилось медленно. Дым же клубился, заволакивая потолок и опускаясь все ниже. И, к сожалению, проникал в сферу. Поэтому надо было поторапливаться. Что мы и сделали, двинувшись по коридору в сторону.

— Зайцева захватим, — сказал я Рамилю.

— Он же благородный, — возразил Тусупбаев.

— И что? Благородные не люди?