– С-смотри, Павел! С-смотри во вс-се глаза! Больш-ше ты не увидиш-шь этого никогда…

Это была правда: на Земле нет и никогда не будет ничего подобного тому, что открывалось с приемной площадки личного процессора Владыки царей Атлансии.

Огромная и в то же время невесомая башня оканчивалась «каплей», в которой материализовались путешественники между мирами. Идеально прозрачный купол, казалось, оставлял посетителя наедине с небом, и легкое облачко всего сотней метров ниже только подчеркивало это впечатление. Остров с этой высоты был виден весь, и Павел сразу понял, что означает излюбленный расой атлантов знак. Три вложенных друг в друга кольца – символ Острова, состоящего из трех водных каналов, разделенных сушей. И на этой суше…

– Не смотреть вниз! Настроить обратный прокол! Немедленно!..

На этой суше были отстроены настоящие сказочные дворцы. Или скорее – воздушные замки. Башни – высокие и легкие, как вытянутая ниточкой капля теплой смолы. Мосты, свитые из паутины застывающего сахара… Сплошной зеленый ковер лесов за третьим водным кольцом, над которым парили линзы воздушных озер… Голубые горы на окраинах, увенчанные зачем-то грибными шляпками… Море, настоящее море, совсем такое же, как на Земле… И, конечно, закат… Ранний закат, когда солнечный свет только начинает приобретать золотой оттенок, раскрашивая все, чего касаются лучи, в цвета золотой осени…

Вдалеке, высоко над морем, стелились белоснежные инверсионные следы воздушных судов…

Огромный парусный корабль приближался к рукотворному проливу между скалами…

Над улицами сновали юркие воздушные машины…

– …Приготовиться! Прокол!

В миг, когда видение заслонила стена уже знакомого зеленого пламени, Павел усомнился, видел ли он все это наяву. Однако уверенность в том, что он запомнит эти мгновения до конца жизни, от этого лишь окрепла…

Вероятно, так точно выдерживать координаты обратного выхода было ошибкой. Первое, что Павел воспринял, оказавшись на безлюдной полутемной улице Москвы, был крик боли – один из служителей уже катался по асфальту, заливая его кровью из разорванной аорты. Остальные отступали к домам, пытаясь выстроить защитные поля под настоящим электрическим дождем.

Целый сноп шаровых молний вылетел из-за ограды какого-то учреждения на другой стороне неширокой улицы. Три или четыре молнии повернули к Павлу. Он отшатнулся назад и рефлекторно закрылся локтем, когда ослепительные шарики один за другим ударились в хрустальную стену, выросшую у них на пути, и бесследно погасли.

– Ух-ходи, ч-человек! – прошипел ящер, не опуская воздетые над головой руки. – Торопис-сь!

Один из телохранителей Эхтинора упал под ударом прямого разряда – его сил уже не хватило на парирование. Остальные воины кое-как укрылись за углами домов, за припаркованными на ночь автомобилями.

– Кажется, подошло время вмешаться, – Градобор весело подмигнул Павлу и выскользнул из-под защитного колпака ящера. В голубых электрических сполохах он тенью метнулся на другую сторону улицы, вправо от засады изменников. Сюрикен серебряным мотыльком сорвался с его руки и пересек траекторию потянувшейся следом шаровой молнии – оба орудия уничтожения исчезли в ослепительной вспышке.

– Ух-ходи! – повторил Чщахт, и Павел, наконец, среагировал. Пятясь, он обогнул ящера и отступил к деревьям в проулке между домами. Вытер холодный пот со лба, перевел дух.

Черт возьми! А ну-ка собраться, солдат!..

Он сделал два глубоких вдоха и выдоха. Рука, нащупавшая лучемет, уже почти не дрожала.

Ящер пригнулся к асфальту и сделал странное движение плечами. Плащ стек с его тела, больше не прикрытого никакой одеждой, и Павел получил возможность убедиться, насколько точным было прозвище этой расы. Огромная, вставшая на задние лапы хищная рептилия, предком которой, возможно, был столь любимый Голливудом раптор. Только хвост покороче, передине лапы подлиннее и половчее… Да еще чуть больше интеллекта во взгляде.

Смарр сделал несколько пасов и, топнув задней лапой, изрыгнул из пасти струю огня. Сумрак под кронами деревьев за оградой рассеялся. Одинокая горящая фигура поднялась и метнулась куда-то в глубь сада.

– Вперед! – теперь голос смарра скорее напоминал рев пламени в домне, чем шипение проколотой шины. Следующим пассом и рычащим заклинанием ящер заставил вспыхнуть саму землю под ногами у нападавших.

– Вперед! – повторил команду Эхтинор, и атланты поднялись из укрытий.

В этот момент в мелодию огненно-электрической битвы вплелась новая партия, и этот инструмент был Павлу очень хорошо знаком. Звуки направленного в тебя выстрела из «АК-74» невозможно перепутать ни с чем.

– А вот эта работа, кажется, по мне, – прошептал он.

Взгляд уже нашел источник новой угрозы – одинокий темно-синий микроавтобус метрах в пятидесяти вверх по улице. Открыть огонь было большой ошибкой его пассажиров – они потеряли хороший шанс скрыться незаметно.

Автобус только начал брать разгон, когда Павел, почти не дыша, надавил на кнопку лучемета. Эффект оказался вполне ожидаемым – белый бесшумный луч аккуратно рассек задний мост. Уничтожать машину целиком не захотелось: ящер и бегущие через улицу атланты успешно игнорировали отчаянный огонь трех «калашниковых».

Перебежками, от дерева к дереву, от машины к машине, Павел приблизился к автобусу. И замер на целое мгновение, когда вспышки очередей осветили лица стрелков. Какое дело могло свести вместе иерарха атлантов и чеченского бандита?

Фантастическая схватка бойцов из иных миров отошла на второй план, зато вполне реальная земная действительность воплотилась в этих лицах с характерной щетиной, горбатым носом и звериным взглядом. Слишком часто Павел видел одно из них со дна волчьей ямы. Слишком долго терпел падающие сверху плевки и льющиеся помои. Возможно, и выжить-то в те дни позволила сбывшаяся только сейчас мечта – увидеть это лицо через прицел…

Павел убрал руку с кнопки и опустил лучемет. Только не так. Могучее оружие подарит слишком легкую смерть, а эта глотка заслуживала ножа или, в крайнем случае, пули. Так, чтобы успел почувствовать боль, испугаться…

Пистолет, казалось, сам выпрыгнул из-за пояса в ладонь.

– Муратхан! – Павел поднялся из-за крайнего автомобиля.

Удивительно, но чеченец услышал и узнал его сразу. Хищный оскал, сопровождавший стрельбу из автомата, сменила радостно-плотоядная улыбка. Пять метров не то расстояние, чтобы заглушить ответные слова национального проклятья, донесшиеся через разбитые окна. И пять метров – не то расстояние, чтобы промахнуться.

Упреждая противника, Павел выстрелил первый раз. Бросился в сторону, обогнул принявший на себя очереди «Фольксваген» и спустил курок второй раз. Для третьего финального выстрела он снова поднялся в полный рост. Бандит не успевал развернуться вместе с тяжелым автоматом. И, чувствуя это, закричал криком раненого зверя, отчаянно давя на курок…

Пять метров – не то расстояние, чтобы остановить пулю «гюрзы» человеческим телом. В тот миг, когда боек наколол капсюль, Павел уже знал – жертвы будет две. И было поздно гадать, как Таис оказалась в том автобусе и почему она была готова защищать подонка своим сердцем.

Последняя пуля не дотянувшейся до Павла автоматной очереди прекратила истошный визг сигнализации «Фольксвагена», и наступила тишина. Мурахтан выронил автомат, сползая в проход между сиденьями. Атлантка осталась стоять, удивленно глядя на свою окровавленную руку, зажимавшую сквозную рану в груди.

– Черт!.. – Павел отбросил пистолет, прыжком оказался около автобуса, рывком откатил тяжелую боковую дверь. Он успел как раз вовремя, чтобы подхватить тело потерявшей силы Таис.

– Он… жив?.. – сумела выдохнуть она. В глазах мелькнула искорка надежды.

– Нет… – выговорил Павел и посмотрел в стекленеющие глаза чеченца. – Зачем ты это сделала?

– Подонок… – прошептала атлантка. – Ты убил… всех нас…

– Почему ты защищала его?!